Книга Тень Ветра, страница 37 – Михаил Ахманов

Такой точкой в системе Транспортной Службы являлся Нью-Йорк, где под зданием древней штаб-квартиры ООН был установлен реперный Пандус, совмещенный со спектроанализатором, измерявшим длины волн с чрезвычайно высокой точностью. Штурман-компьютеры всех прочих трансгрессо-ров имели банк данных и навигационные программы для корректировки реперных отсчетов в соответствии с расстоянием до Колумбии. Эти же устройства ориентировали поисковый луч и осуществляли схлопывание тоннеля.

Все это Ричард Саймон знал, а потому с сознанием выполненного долга отложил “Хроники”. Все пять “Великих озер” единодушно показали дно, и казалось странным, что сам он почти не захмелел – только перед глазами маячила изумрудная дымка, словно он собирался шагнуть в устье Пандуса и перенестись на другой конец Галактики. Но туман этот к звездным странствиям отношения не имел, а являлся всего лишь листвой магнолий, темневшей и мрачневшей с каждым мгновением, по мере того, как солнце тонуло в океанских водах. Был поздний вечер; сад на кровле жилой башни опустел, по его дорожкам поползли роботы-уборщики, и только в дальнем углу, на теннисном корте, еще раздавались азартные выкрики и тлели ранними звездами огоньки сигарет.

Ричард встал, обогнул скамейку, шагнул к краю крыши. Отсюда можно было разглядеть тянувшуюся к востоку цепочку холмов и корпуса Разведуправления, высокие или приземистые, затаившиеся в распадке или на склоне или седлавшие с гордостью гребень холма подобно старинным рыцарским замкам. И под одним из них, под каким-то из зданий, таилось в земных глубинах обширное помещение с высоким сводом, бетонными стенами и серебристым прямоугольником Рамы.

Служебная станция Пандуса… Место, откуда агенты – настоящие агенты, не стажеры! – отправляются в путь… Ричард никогда не видел ее, но представлял почему-то совсем не такой, как в Смоленске, – не озаренной светом, не разукрашенной арками и фресками, а облаченной в суровый серый бетон, в полумрак, в тьму амбразур, откуда хищно выглядывают стволы огнеметов, эмиттеров и скорострельных “хиро-сим”. Пожалуй, он не сумел бы объяснить, отчего представляет станцию именно так, а не иначе, но инстинктивно ему казалось, что дела серьезные должны вершиться в сумраке и тишине.

А ЦРУ занималось только серьезными делами.

КОММЕНТАРИИ МЕЖДУ СТРОК

В комнате, разделенные длинным узким столом, сидели двое. Свет был неярок, и лицо женщины казалось смазанным, будто обозначили его тремя-четырьмя мазками небрежной кисти: вот – общий контур, вот черточка – рот, еще одна – глаза и брови, а под конец – серый завиток, изображающий прическу. Мужчина, бледный и рыжеволосый, устроился под световым плафоном, но и его черт было не различить – длинные пряди свисали на лоб, прикрывали уши и щеки.

Впрочем, эти двое пришли сюда не любоваться друг на друга.

– Запись включена, – сказала женщина. – Говорите.

– Удовлетворительно, – произнес мужчина, – вполне удовлетворительно. Это общая оценка, но если коснуться физических показателей, то они превосходны. Идеальное здоровье, сила, гибкость и быстрота. Редкое сочетание! Плюс поразительная выносливость и уникальная техника борьбы – с любым оружием или без оного.

Женщина кивнула.

– Вы же знаете, откуда он и кто был его воспитателем.

– Конечно, мэм. Знаю, но не перестаю изумляться.

– Изумление оставьте при себе. Итак, физические показатели превосходны, но ваша общая оценка – удовлетворительно. Почему?

– В соответствии с вашим приказом, мэм, мы, отбирая контингент для этого… гм-м… проекта, вначале ориентируемся на физические данные. Но это лишь необходимое условие, недостаточное. Все остальное – психология… – мужчина неопределенно пошевелил пальцами. – А психология, в отличие от стрельбища и боевого помоста, не дает сразу ясных ответов. Их надо ждать какое-то время – год, два или три. А что я вижу сейчас? Умен, упрям, уверен в себе – хорошо! Мечтателен и несколько наивен – плохо! Любит женщин, но не теряет головы – хорошо! Пьет с отвращением – плохо! Контактен, но не поддается чужому влиянию, стремится к славе и успеху – хорошо! Не жесток – плохо! – Сделав паузу, рыжеволосый криво усмехнулся. – В целом выходит удовлетворительно, мэм.

– Не жесток? – Лоб женщины покрылся морщинами. – Да у него же руки по локоть в крови! Потому он здесь, а не за рекой в гуманитарном колледже. Это его ожерелье…

– Ожерелье, мэм? Из костяшек пальцев? Впечатляющая штучка! Пока он резал свои трофеи, кровищи не по локоть натекло, а до бровей! Но вспомните, к т о был его противником?

Женщина нахмурилась.

– Вы хотите сказать, шеф-инструктор, что фохенды – не люди?

– Помилуй бог! Я, мэм, не расист, я – добропорядочный чиновник ЦРУ… вы же меня двадцать лет знаете… Я хотел только подчеркнуть, что наш подопечный убивал мужчин – и не просто мужчин, а воинов, равных ему во всем, кроме количества рук. Разве это убийство? Убийство – прикончить слабого. Женщину. Старика. Ребенка…

– Это уже патология, Дейв. В таком случае он был бы непригоден для наших целей.

– Патология? Но вы сами, мэм… На Гаити…

Глаза женщины вдруг стали темными и бездонными, как дульный срез пистолета “амиго”.

– Я выполняла свой долг! – отрезала она. – И потом, я – женщина! Значит, имею право убивать женщин. Тем более потаскух.

– Выходит, сам я и потаскуху прикончить не могу? – искренне удивился рыжий. – Оч-чень своеобразная точка зрения! Но спорить не смею, мэм. Я лишь намекнул на сложность моей задачи.

– Я вам ее не навязывала. Предполагалось, что его будет курировать Барух Нахим. Барух – человек уравновешенный и спокойный. А вы – ковбой! Вы сами влезли в это дело! И что же теперь? Не знаете, как объездить жеребца?

Рыжеволосый ухмыльнулся и оглядел комнату. Она называлась Первой Совещательной и была такой же узкой, как стол, протянувшийся меж торцевыми стенами. Окон в ней не имелось, зато на двух длинных стенах висели портреты мужчин в штатском и в мундирах. Одежды их были разными, но лица великих разведчиков, независимо от мест службы (коими могли оказаться ГПУ или ФБР, МИ-б или КГБ, Сюртэ Женераль или Моссад), отличались одинаковым сосредоточенно-хмурым выражением. Напротив, прямо над головой женщины, висел портрет генерала Вернона Келла «Верном Келл-руководил более четверти века управлением МИ-5, британской службой контрразведки», при всех регалиях и орденах. Рыжий подмигнул ему и сказал:

– Объездить жеребца, мэм, невелик труд и никакого риска. Только мой-то – не жеребец! В той дыре, откуда он родом, есть шестилапые монстры – вроде гепардов, но покрупней и позубастей. Вот это – он! Охотничий зверь, мэм! И где такого натаскаешь?

– Хм-м… Латмерика подойдет?

– Вполне. Или Аллах Акбар. Не зря же парень зубрит арабский!

– Или Аллах Акбар, – повторила женщина, согласно кивнув. – Но не сейчас, ковбой, не сейчас. Вы правы, психология не дает быстрых ответов, их надо ждать. И мы подождем.