Книга Звездопад, страница 31 – Алекс Флим

В коридоре что-то негромко хлопнуло, и вдруг всё прекратилось так же внезапно, как и началось. На Алекса буквально обрушилась неестественная тишина, было так тихо, что он слышал гулкие удары собственного сердца. Он снова приподнялся из-за развалин кровати и отыскал глазами Таэр. Девушка стояла, замерев как статуя, по ту сторону кровати, она была вся залита кровью, левая рука отсутствовала, а из тёмного среза на предплечье толчками вырывалась кровь. Её лицо было совершенно спокойно, а бластер в вытянутой руке был идеально неподвижен.

— Глянь, — ошарашенно прошептал Алекс.

— Древень-оборотень, — безучастно прокомментировала Таэр, сделав глубокий вдох, как после долгого нырка. — Я думала, они вымерли.

Она повернула к нему голову, её глаза были по-прежнему неестественно расширены и смотрели сквозь него. Кровь тёмным потоком заливала её бок, но «специалистка», казалось, не замечала этого.

— Таэр, рука… — наконец смог выдавить из себя Алекс.

Специалистка таким же отсутствующим взглядом окинула свою рану, и, судя по сохранившейся безмятежности лица, увиденное не вызвало у неё никаких эмоций.

— Gor azad va'zor, — произнесла она, проведя бластером по бедру. — Do sa'per koli.

Ствол бластера замер возле открытой раны, и тут её лицо ожило, а во взгляде появился страх.

— Я не хочу… — прохрипела она, закашлявшись. Таэр покачнулась и рухнула на пол, как будто оборвалась нить, удерживающая её.

Алекс несколько секунд стоял неподвижно, а потом, наконец осознав, что произошло, метнулся к упавшей девушке.

«Да у неё просто шок, — пронеслось у него в голове, когда он подбежал к Таэр. — Она, поди, и боли-то не почувствовала».

Он с трудом перевернул её на бок, руки скользили по залитому кровью телу, к тому же «специалистка» оказалась просто неподъёмной. Убедившись, что Таэр дышит и вроде ничто не мешает её дыханию, Алекс попытался зажать рану рукой.

«Это явно бессмысленно, — подумал он, глядя, как тёмные струйки частыми мелкими толчками вырываются из-под ладоней. — Так кровь не остановить».

Алекс кинулся к прикроватному столику и, по дороге включив свет, выдернул ремень из своих «охотничьих» штанов.

Световое кольцо, шедшее вдоль всего периметра куполообразного потолка, залило комнату тёплым белым светом. В воздухе белыми хлопьями кружились наполнитель кровати и мельчайшая древесная пыль, в ковре тут и там зияли узкие зигзагообразные проплешины, разодранная в клочья кровать завалилась на один край, рядом валялась располовиненная кушетка, а чуть поодаль осколки огромного зеркала, его массивная металлическая рама была рассечена наискось. Там, где полоса попадания коснулась стен, остались длинные узкие полосы разодранной шёлковой обивки, сквозь которые проступал тёмно-серый камень стен. Почти в центре растерзанной комнаты, залитая кровью, лежала Таэр. Белый пух наполнителя, кружась тихой вьюгой, прилипал к ней, замирая нетающими снежинками.

Алекс попытался оторвать длинный узкий лоскут от простыни, но шёлк не поддался, с рычанием он схватил подушку и буквально сдернул с неё наволочку.

— Да как тут перетянуть-то, — выдохнул он, затягивая ремень вокруг раны, охваченной импровизированным тампоном из сложенной вчетверо наволочки. — Она же льётся и льётся.

Он помнил, что если слишком затянуть жгут, может начаться омертвение тканей, и всё, что оказалось пережато, потом придётся ампутировать. Но как определить достаточную степень натянутости, инструктора почему-то никогда не объясняли.

Затянув ремень, Алекс растерянно заозирался, его руки всё время сжимались, будто пытаясь что-то схватить: ему накрепко вбили, что под жгут надо обязательно положить записку с указанием времени наложения. Стоя на коленях возле Таэр, он несколько секунд лихорадочно оглядывался в поисках часов и, вдруг замерев, задрожал в нервном беззвучном смехе. Он вдруг понял, что даже не знает, сколько часов в здешних сутках и чем здесь пишут.

— Господи, куда же меня занесло, — прошептал он, закинув голову и подняв глаза вверх.

Наверху, во весь огромный куполообразный потолок окровавленный темноволосый юноша, сжимая флаг в руках, звал за собой, вокруг него бушевало пламя и лежали груды тел, вставший на дыбы белый грифон на подпаленном алом полотнище смотрел сверху грозно и зло.

— Что, не оправдываю высокого звания лорда? — усмехнулся Алекс и, сжав кулаки, протяжно выдохнул, успокаиваясь.

«Расслабься, это всего лишь истерика», — ожил внутренний голос.

— Сам знаю, — вслух огрызнулся Алекс, пытаясь нащупать пульс на шее у Таэр.

Пульс был очень частый, но слабый, почти незаметный.

— Сколько же ты крови потеряла, — невольно ужаснулся он.

Хотя её рука уже почти перестала кровить, по белоснежному ковру вокруг «специалистки» растеклось липкое тёмное пятно. Тут он заметил тонкую алую струйку крови на боку у Таэр, чуть ниже груди. Там оказалась узкая — толщиной чуть меньше пальца — рана.

— Господи, какой же я идиот. Я дебил, — шептал Алекс, лихорадочно пытаясь перевернуть чудовищно тяжёлую Таэр на другой бок, так чтобы рана оказалась снизу.

Всё, что он помнил о внутренних кровотечениях, это: тёмная кровь — печень, кишечник, почки. Светлая алая кровь — лёгкие. Струйка была ярко-алой. Он сдёрнул с кровати огромный обрывок простыни и, плотно сложив его, прижал к ране. Алекс уже оглядывался в поисках подходящего куска ткани, чтобы перебинтовать Таэр, прижав тампон к боку, как вдруг услышал тихие шаги в коридоре. Чуть не захрипев от натуги, он рывком затащил Таэр за обломки кровати и, схватив её бластер с пола, положил ствол на край кровати. Возле дульного среза в воздухе парила алая точка.

«Должно быть, прицел», — решил Алекс, и алая точка легла чуть в стороне от входа, туда, где должен оказаться входящий спустя доли секунды после того, как появится в проёме. Рукоять немного скользила в красной от крови руке, для надёжности он обхватил её сверху второй ладонью и затаился.

Край чего-то белого мелькнул в дверном проёме, на мгновение появившись в верхнем углу косяка и тут же исчезнув. Бластер взвизгнул и выплюнул жёлтый шарик разряда, когда Алекс рефлекторно выстрелил. На противоположной стене коридора лопнул маленький алый шар взрыва, оставив после себя на панели из светлого дерева чёрное пятно с краснеющей сердцевиной.

«Такие приколы я знаю», — зло подумал Алекс, сместившись на полметра вбок от своей прежней позиции и наведя прицел ровно в середину дверного проёма. Он расфокусировал взгляд и расслабил руку, слегка надавив на спусковой крючок, выбирая слабину.

Кто-то не в меру умный заглянул в комнату на раскачке, повиснув на косяке, встав на что-то высокое или просто подпрыгнув, появился на долю секунды там, где его меньше всего ожидали: в верхнем углу. И сейчас этот некто прижался к стене и осознаёт, что именно он увидел в это краткое мгновение.

«Навряд ли он меня различит, — пронеслась мысль. Над развороченными руинами кровати показывался только край головы и ствол бластера. — А второго раза я ему не дам».