Онлайн книга «(На)следственные мероприятия»
|
– А вы… – Теперь платиновые вихры торчали уже у меня под подбородком, вместе с шаловливыми ручками, теребящими рубашечный ворот. – Вот так! – Он отступил на шаг, любуясь результатом своего труда. – Отлично! Потом модельер азартно повернулся к девочке. – Мадемуазель, не будете ли вы так любезны… – Месье Дюпре рванулся вдруг к веренице вешалок, слепящих глаза своей пестротой, словно бы наугад дернул одну из тряпок и вручил школьнице: – Наденьте это, пожалуйста! Вы меня очень-очень обяжете! Серые глаза ошарашенного ребенка моргнули. Девочка переглянулась с индейцем, и тот, видимо, дал разрешение или согласие, потому что импровизированная манекенщица все-таки удалилась за ширму. – А вы оставайтесь на местах, господа! Пожалуйста! Потерпите всего одну минуточку! Вообще-то ждать оказалось гораздо дольше. И модельеру даже пришлось настоятельно поторопить события: – Выходите же, мадемуазель! И не вздумайте сомневаться: вы прекрасны! Ему было проще, он частично видел происходящее за ширмой, а вот я и мой товарищ по несчастью оказались неподготовлены к представшему перед нами зрелищу. Но если индеец всего лишь замер, через плечо глядя на свою обновленную спутницу, то я… А она ведь вовсе не девочка. Юна, да. Но уже не ребенок. Рядом с той же Эд эта школьница выглядела бы по меньшей мере старшей сестрой, а еще вероятнее, невестой. Особенно в этом платье. Оно было предельно простым, как и все, выходящее из-под ножниц и иголки гениального модельера, но, сливаясь с живым человеком, прохладный гладкий шелк стал… Нет, не произведением искусства, а всего лишь рамой для шедевра. Но зато самой достойной рамой. Оно закрывало фигуру от самой шеи, хрупкой и длинной, до пола, но казалось, его не было вовсе. Каждый изгиб прекрасного тела можно было проследить от начала и до конца, невольно задаваясь вопросом: осталось ли хоть что-то, сокрытое от наших глаз? Но если кто-то другой – да кто угодно! – в этом платье являлся бы воплощением тысяч чужих желаний, то эта девочка… нет, юная женщина, вызывала своим видом только одно желание. Восхищаться. – Да, все именно так, как и надо! Модельер подвел бледно-розовую от смущения девочку к нам поближе, а сам снова отступил назад и замельтешил пальцами, то и дело складывая их в виде рамки. Когда вспышка на мгновение залила комнату, стало понятно, что именно он делал. Снимал. И выглядел совершенно удовлетворенным. – Вот она, идея новой коллекции! Вызов всему миру, пренебрежение правилами, первозданная энергия, природное начало… Это он явно об индейце. Значит, что-то сейчас скажет и обо мне. – Рядом – конформизм, традиции, обычаи, паутина неписаных законов, рамки, границы, стены… Это я, по его мнению, конформист?! Что он себе позволяет? – И наконец, третья стихия, существующая вне двух других, бесконечно могущественная и удерживающая мир от разрушения, связующее звено… Да! Месье Дюпре снова подскочил и рванулся к столу. Листки бумаги полетели во все стороны, а когда бумажный снегопад слегка стих, стало видно, как модельер неистово покрывает рисунками все, что попадается под руку. – Думаю, больше ему пока никто не нужен, – заметил индеец, мерно стукая об пол раскидайчиком. – Муза вернулась. – И даже без ложечки… – протянул я. Кажется, он хмыкнул, этот незнакомец. – Вам лучше переодеться, сеньора миа. Улицы города недостойны такой красоты. Вот в этом я был с ним искренне согласен. Даже больше: едва представил, что глазеть на девочку-женщину будут все кому не лень, почувствовал острое желание стать… Спрятать ее. Желательно за своей спиной. На обратное перевоплощение у школьницы ушло примерно столько же времени, как в первый раз, и его с лихвой хватило на то, чтобы у хозяина «Колыбели моды» иссякли силы. Впрочем, несколько десятков эскизов, которыми он успел завалить стол, наверняка искупали любое перенапряжение. Очарование переодевшейся незнакомки заметно померкло. Как если бы цветок сакуры спрятался обратно в бутон, только-только раздвигающий бурую чешую чашелистиков… Но я-то уже видел его в полном цвету! И не забуду. Просто не смогу забыть. – Это будет моя лучшая коллекция! – удовлетворенно выдохнул модельер. Когда человек находится в таком отличном расположении духа, он, как правило, мягок и податлив на разные щекотливые личные просьбы. И почему бы мне этим не воспользоваться? – Месье, не уделите мне несколько минут? – Я взял Дюпре под локоток и отвел к окну. – Вы видели? Это настоящий шедевр! Верх дизайнерской мысли! – Да-да, конечно… – «Верх мысли» сейчас как раз изумленно разглядывала девочка. – Шедевр, вне всякого сомнения. Но у меня к вам есть разговор. Небольшой. – О, за ваше участие в возвращении моей музы я, разумеется, не останусь в долгу! – Очень на это надеюсь, – совершенно серьезно сказал я, и модельер несколько насторожился: – Вы хотите указать определенную сумму? – Сумму? Нет, я не про деньги! Ниточки выщипанных бровей месье Дюпре вопросительно изогнулись. – Вы помните события вчерашнего дня? – К чему мне это делать, мон ами? Вчера был дурной день. Весьма дурной! И это великое счастье, что он закончился, подарив нам день сегодняшний. В этом я был согласен с модельером. Отчасти. Мне тоже не очень-то хотелось вспоминать все произошедшее, но в отличие от гениального коротышки я бы предпочел повернуть время вспять, чтобы… Не исправлять совершенные ошибки теперь! – И тем не менее я хочу напомнить вам о том дне. И об одном человеке. Модельер, видимо осознав, что я не слезу с его ушей, пока не добьюсь своего, покорно вздохнул: – Так что вам нужно, мон ами? – Вчера вам на голову вылили… На лице месье Дюпре возникла печальная гримаса. – О да! И это был один из самых неприятных моментов в моей биографии! Вы даже не представляете, скольких трудов мне стоило вытравить эту липкую пакость с волос! Любопытная реакция. Я ожидал значительно худшей. Но если даже так… – Вы подали иск. Помните? – Ну да, да, что-то такое припоминаю… Но какое это имеет значение? Он должен заплатить за свое… поведение. – Вот именно о плате я и хотел поговорить. Этот человек – мой коллега и… мой друг. А вчера у него был очень неудачный день. Поверьте, он не хотел причинить вам неудобств. – К чему вы клоните, мон ами? – прищурился модельер. – Я хочу… Нет, я прошу вас, месье: отзовите иск. – На каком основании? Только потому, что тот дерзкий и беспардонный… потому что тот месье – ваш друг? |