Книга Осколки памяти, страница 36 – Наталья Ефремова

Ситуация немного позабавила ее, и она даже забыла о своем недавнем плохом настроении, вызванном бесконечной хиллвудской слякотью.

– Ник, ты что?

Он смотрел ей прямо в глаза и в то же время словно сквозь нее. На его лице ясно читалось глубокое волнение.

Озадаченная, Кристина склонилась к нему:

– Эй, что с тобой?

Он моргнул и, едва шевеля губами, произнес:

– Кристи, я…

– Вот кто к нам заглянул в такое ненастье! – приветливый голос мистера Вуда, появившегося в дверном проеме, прервал их толком не успевший начаться диалог. – Здравствуй, Кристина, как поживаешь?

– Спасибо, мистер Вуд, все хорошо.

– Кроме погоды, – вставил Ник, по-видимому, уже окончательно пришедший в себя. – Дед, мы промокли и замерзли. Я сейчас поставлю чай, а ты не беспокойся, иди, отдохни.

Мистер Вуд держал под мышкой газету, это означало, что день сегодня выдался суетный, и он не успел с утра почитать новости.

– Что ж, пожалуй, так и поступлю. Всего хорошего, юная леди! Надеюсь, вам у нас понравится, – мистер Вуд подмигнул гостье и пошаркал в комнату.

– Спасибо, конечно, – застенчиво ответила Кристина, вставая со скамейки.

Она немного смущалась в присутствии дедушки Ника. Этот высокий старик с густой копной абсолютно седых волос и пышными усами нравился ей: у него были очень добрые глаза с веером мелких морщинок. Но, как это всегда бывало, в самом начале знакомства, тем более с человеком, который старше ее, Кристина стеснялась и чувствовала себя скованно.

– Пойдем на кухню, – Ник потянул ее в темный конец коридора.

Кристина с любопытством осматривалась. Она несколько раз заходила в магазин мистера Вуда, где их и познакомил Ник, но в гостях у него оказалась впервые. Сегодня они бродили после школы по городу, как вдруг поднялся ветер, и мокрый снег перемешался с дождем. Ближайшим укрытием оказался дом Вудов.

Ник щелкнул выключателем, и Кристина обнаружила, что стоит на пороге маленькой кухни. При взгляде на внутреннее убранство сразу становилось понятно, что здесь хозяйничают мужчины: все было чисто и опрятно, но не хватало приятных глазу мелочей, которыми так любят украшать свое кухонное царство женщины: ни цветов в керамических плошках, ни ярких салфеток на столе, ни кружевных занавесок на окнах не было.

Тем не менее, Кристине здесь понравилось. Она села за массивный дубовый стол и наблюдала, как Ник наполняет водой необъятных размеров чайник, ставит его на огонь и достает чашки из шкафчика на стене.

– Кристи, ты есть хочешь? – он повернулся к ней с коробкой печенья в руках.

– Нет, я просто чаю выпью, ладно?

– Конечно.

Он поставил на стол коробку и вынул из холодильника молоко, вопросительно глядя на Кристину. После ее отказа бутылка была отправлена назад.

– А какой чай ты любишь? – спросил Ник, доставая керамический заварочный чайник.

– В смысле? – не поняла Кристина.

– Черный, зеленый, с травами, с сахаром, с медом… Я не знаю, может, какой еще.

– У тебя что, есть зеленый чай?

В ответ она получила укоризненный взгляд и вспомнила, что под ними находится бакалейный магазин.

– О, прости, пожалуйста, – добавила она поспешно. – Тогда давай зеленый без сахара.

Через несколько минут чай был готов.

– Мы можем посидеть здесь, а можем пойти ко мне в комнату и пить чай там. Что скажешь?

Кристина неопределенно повела плечами. Она с удовольствием осталась бы и здесь, но увидеть комнату Ника ей тоже очень хотелось.

– Раз так, – решил он, – тогда пойдем ко мне. – Держи.

Он сунул ей в руки печенье и пастилу, а сам взял поднос с кружками и горячим чайником.

Они направились по узкому коридору в обратную сторону. Везде на стенах висели фотографии в рамках. Кристина успела заметить на ходу, что в основном это были виды озера: на закате, в дождь, зимой.

– Твои фотографии? – полуутвердительно спросила она Ника, который в это время толкал ногой дверь в комнату.

– Да, – ответил он, не оборачиваясь. – Согреешься, я тебе покажу и другие. Заходи.

После несколько аскетичной кухни просторная комната Ника поражала яркими красками: здесь тоже повсюду были фотографии: залитые солнцем лесные пейзажи, прохладные волны озера с крошечными белыми барашками, грозовые облака над зелеными холмами. В остальном же это была вполне обычная комната: письменный стол, кровать в нише, книжный шкаф, полки на стенах.

Кристина подошла к окну и отодвинула штору. За окном косыми струями хлестал ледяной ноябрьский дождь вперемешку со снегом. Крепкие мокрые комочки били в стекло и скатывались вниз, оставляя за собой широкие неровные дорожки. Из-за этого за окном в сгущавшихся сумерках не было видно даже ближайших деревьев.

У нее в комнате упругие ветки яблонь всегда норовили попасть внутрь, и жесткие зеленые листья лежали на подоконнике в погожий день, когда она поднимала ставню, чтобы впустить свежий воздух, наполненный ароматами поздних садовых цветов. Если же шел дождь, такой, как сегодня, ветки прижимались к мокрому стеклу, словно бродяжки, и как будто просились, чтобы их пустили обсохнуть и погреться. Поэтому в плохую погоду Кристина задергивала тяжелые шторы, чтобы не чувствовать себя виноватой перед этими несчастными промокшими листьями.

Здесь, рядом с домом Вудов, деревья не росли: они стояли поодаль и в большинстве своем были дикими. Сада у Вудов не было. Их скромные владения граничили с лесом, и в солнечный день из окна, должно быть, открывалась величественная панорама густых хвойных зарослей, покрывавших холм, за которым шла дорога на север. В вечернюю же пору, особенно хмурую и дождливую, при взгляде за стекло возникало неуютное и пугающее ощущение неизвестности, пустоты и ненастного мрака, которому нет предела.

Но только не сегодня, решительно покачала головой Кристина, улыбнувшись своему поэтичному сравнению. Сегодня все было прекрасно, даже этот по-настоящему зимний дождь.

Она обернулась к Нику, который уже заканчивал расставлять посуду на маленьком столике, придвинутом к низкому диванчику в углу комнаты.

– Садись, Кристи.

Кристина забралась на диван с ногами, и Ник укрыл ее ноги шерстяным пледом.

– Ну как? Нравится? – спросил он, когда она сделала первый осторожный глоток из большой дымящейся кружки.

Напиток оказался терпким и вяжущим, зато в животе у нее сразу стало тепло.

Кристина помолчала минутку, лукаво улыбаясь, а потом ответила:

– Ничего, только крепкий очень. Добавь мне воды, пожалуйста. Нет, стой!

Она отпила примерно треть, чтобы воды уместилось побольше, и протянула кружку Нику.