Онлайн книга «Я пришел взорвать мир»
|
Единственный свидетель происшедшего нес полнейшую околесицу… Это уже не важно. Все эти краткоживущие останутся за скобками: они доказали свою неспособность справиться с этой, совершенно непонятной для них, угрозой. Впрочем, эта угроза касается не столько краткоживущих, сколько сил, куда более могущественных, стоящих настолько выше, что у них просто не хватит воображения представить эти силы. Теперь у Поджигателя была своя, самая настоящая война. И он намерен ее выиграть. Несколько дней Мим не мог выйти из жуткого состояния, в которое провалился, едва друзья смогли отыскать новое, временное убежище. Гор потерял много крови, и раны его, которые он невероятным образом игнорировал во время боя, разом дали о себе знать. Тогда он внезапно свалился, будто подрубленное дерево, у него начался жар. Наверняка дело кончилось бы плохо, но предусмотрительный Зиг захватил с собой в бегство какой-то медицинский прибор, который он, Мах, едва увидев, назвал «малым полевым регенератором». Видимо, Сильным знакома такая штука. Прибор представлял собой капсулу, наполненную похожими на дробь шариками. Зиг просто раскрыл капсулу и просыпал ее содержимое на оголенный, простреленный торс Гора. Шарики моментально впились в плоть, словно хищные насекомые, и исчезли под кожей, вызвав у Даши нервный вскрик… Несмотря на порыв Маха отпустить, наконец, девушку, та решительно заявила, что не бросит раненного. Это было странно, и Зиг пробормотал что-то невнятное про «стокгольмский синдром». Теперь, в недрах ржавого, выброшенного на берег буксира, она ухаживала за Гором. Словно тот не был изгоем из чужих миров, да к тому же убийцей множества защитников правопорядка, а была она медсестрой у изголовья героически раненного бойца. Этим удивительная роль Даши в жизни прозревших Обреченных не ограничилась. Именно благодаря ей они не испытывали нужды в пище и питье: Даша сама вызвалась отправиться на несколько километров к магазинчику – в ближайшем прибрежном поселке. Здесь, на побережье, привыкли к отдыхающим «дикарям», а потому закупки девушки никого особо не интересовали. Заодно Даша занималась разведкой: если маневры Сильных Зиг мог отслеживать с помощью своей универсальной панели, то повторный визит спецназа стал бы крайне неприятным сюрпризом. Наблюдая все это, Мах успокаивал себя скупыми рассуждениями о загадочной женской душе. Его волновало только скорейшее восстановление Гора, да активность преследователей. Вместе с Зигом они вдруг ощутили зависимость от этого человека некогда низшей, Темной Линии, который в одночасье стал для них незаменимым лидером. Всего этого Гор не знал, трое суток вися на волоске от смерти, бормоча в бреду странные, но довольно связные, словно заученные, речи из прошлой, мимической жизни. Видимо, по наитию, Зиг принялся записывать эти слова с помощью куска карандаша и блокнота, с которыми бывший Эстет никогда не расставался. Так стали появляться на свет «Монологи Мима». На третий день Гор вдруг открыл глаза. В ту же секунду раздался множественный металлический звук: из тела разом выскочили, рассыпавшись по ржавому железному настилу потускневшие металлические шарики. – Пить! – попросил Гор слабым голосом, и Даша немедленно сунула ему в руку пластиковый стаканчик с минеральной водой. Мах и Зиг, которые в это время отдыхали рядом, подскочили к пришедшему в себя другу. – Ну, как ты? – дрогнувшим голосом спросил Мах. Теперь в присутствии Гора он не стеснялся показывать свое волнение: он признал за бывшим Мимом право быть более сильным, чем он – Сильный формально. – Я сделал одно удивительное открытие: на самом деле Земля имеет форму куба! – мечтательно произнес Гор. Он усмехнулся своим мыслям и продолжил: – Точнее, форму «кубика Рубика» – есть такая забавная головоломка. И эта головоломка находится в руках какого-то недалекого простака, которому никогда не собрать грани по цветам. Слава этому милосердному существу: благодаря ему на Земле всегда будет царить веселая непредсказуемость! И упаси Боже попасть этому кубику в руки какому-нибудь педантичному умнику! Причесанная и прилизанная планета превратится в унылый памятник самой себе. – Крути, крути наш кубик, простак-недоучка! Делай нашу жизнь непредсказуемой – и оттого хоть сколько-нибудь счастливой! – Главное – не вздумай обмануть правила и разбить на отдельные детальки: так ты легко соберешь все цвета – только вот что хорошее можно собрать из обломков?.. Гор закашлялся, но от предложенного стакана минералки отмахнулся. – Сколько я был в отключке? – Почти три дня, – сказал Зиг. – Странные мысли, оказывается, посещают человека в коме… Гор улыбнулся и покачал головой: – Вы даже не представляете – насколько. Искренне желаю вам не повторять моего опыта. О, а что это за шрамы?.. Гор скинул с себя куртку, которой укрыла его заботливая Даша, и потрогал плотный розовый валик розового на месте пулевого ранения в живот. – Ничего себе, – произнес он. – Как же это я?.. …Это был их последний день на берегу моря. Гор смотрел в синюю даль под ослепительно белыми облаками, думал. Кто его знает – что происходит с человеком, после того, как он впервые пройдет по краю, ощутит на губах вкус крови – чужой и своей собственной? Для Гора это был третий опыт встречи со смертью. Первый был там, на дне Арены Правосудия, и когда он сжал зубы, в ожидании легкого и быстрого избавления. Второй – когда он схватился с Поджигателем. Охотники уже не произвели такого впечатления на Гора. Зато схватка с обученным, смертоносным спецназом прошлась по его душе основательно, оставив глубокую красную борозду. Да, он по-прежнему играл роль неустрашимого и непобедимого Героя. Но и Героев посещают кровавые сны. Выйдя из тяжкого забытья, Гор понял, что стал бояться тишины. Невнятные мысли стучали бродили в мозгу, требуя словесного оформления и выплескивания вовне. И Гор говорил. Говорил, когда его слушали, и говорил в пустоту – просто, когда молчать становилось невмоготу. Многое, очень многое он хотел бы сказать Нейле. Теперь ему действительно было, что сказать. Этот разговор будет позже. Но обязательно будет. – Знаешь, Зиг, – сказал Гор, – я понял одну вещь: пожалуй, я не жалею о том, что попал на эту планету… – О чем ты, Гор? – удивился Зиг. – Тебе не жалко собственной жизни? – Жалко, Зиг, очень жалко. После того, как я пришел себя, я осознал это с новой силой. Но дело в том, что происшедшее с нами заставляет меня ценить жизнь еще больше… – Это звучит странно, – проговорил Зиг. – Особенно после того, как ты… |