Книга Eve. Век эмпирей, страница 106 – Тони Гонзалес

— О, с ангаром все в порядке, — сказала она нервно. — Но он больше всего, что я когда-либо видела, включая корпоративные верфи в Альянсе.

— А как насчет мощности?

— Да… но не по всей структуре.

— Для меня достаточно, — ответил он, управляя тягой, чтобы получить больше скорости.

— Мариус, вам нехорошо? — спросила Гейбл.

Капсулир был испуган, он задыхался, глядя в иллюминатор; сине-белые лучи от короны солнца заливали все внутри жутким оттенком. Гир сидел рядом, обеспокоенно глядя на него.

У Мариуса перехватило горло перед разговором.

— Я знаю, это невозможно, — бормотал он. — Но… Я клянусь, что я был здесь прежде.

— Вполне могло статься, что однажды были, — сказала Гейбл, беря его за запястье и хмурясь. — Но если вам что-то показалось знакомым, это — не из-за каких сохраненных воспоминаний…

— Я думаю, что эта станция — Террана, или Земная, — сказал он, сотрясаемый дрожью.

Гейбл посерьезнела.

— Вы уверены?

Станция была сплошным массивом; огромная пропасть заполнила собой весь обзор, когда «Ретфорд» переместился ко входу в то помещение, которое напоминало ангар; гравюра с буквами, столь же большими, как само судно, содержала надпись, которую Гейбл смогла разобрать:

КОНСОРЦИУМ ДВОРОВ ЕВРОПЫ

— Дворы Европы? — бормотала она. — Я никогда не слышал о них…

— Никто не слышал, — сказал Мариус, отступая назад от иллюминатора, поскольку ангар постепенно вырастал перед ним. — Мы не должны туда приближаться…

— Подождите… — Гейбл была ошеломлена, чувствуя, как кто-то дернул ее за рукав. Гир, казалось, требовал объяснений. — Что заставляет вас думать, что это — Земля?

— Я не знаю… — Он пододвинул кресло и сел, дыша еще тяжелее. — Инстинкты.

— Понятно, надеюсь все же, что вы неправы, — сказала она, поворачиваясь к Гиру. — Ты ведь не слышал историю ЕВЫ?

Мальчик решительно мотнул головой.

— ЕВА — это название древней червоточины в Новом Эдеме, — объяснила она. — Она разрушилась тысячи лет назад, но не прежде, чем наши предки прошли через нее. Они попали здесь в ловушку — оказались отрезаны от корней своего происхождения; это место, мы думаем, они называли Терра, или Земля. Было ли это единой системой или скоплением, никто не может сказать. Независимо от того, что это было, это — немыслимо далеко отсюда, возможно, даже по ту сторону вселенной. Пионеры попали здесь в бедственное положение, после того как коллапс почти закончился… мы не возвращались к звездам в течение многих тысячелетий, после долгих темных веков, когда все начали вновь, повторно узнавая обо всем, что принесло нас сюда в первый раз.

Руки капсулира дрожали, когда Гейбл заговорила.

— Если Мариус прав, то эти руины — не только призраки нашего прошлого, — продолжала она, поскольку мальчик слушал терпеливо, загипнотизированный рассказом. — Вы видите, ЕВА —…матка, из которой было рождено человечество, и безотносительно к тому, что находится по ту сторону, это — кем мы однажды были. Мы все — потомки того времени… каждый из нас.

Она поразилась древней структуре, испуганная ее величиной.

— Очевидно, мы стали не такими великими по сравнению с теми, какими мы когда-то были.

Мариус внезапно почувствовал в себе мощное присутствие, столь же чужеродное, как станция снаружи.

«Мы вновь станем великими, моя любовь, — шептал в его ухо женский голос. — Когда ты будешь на моей стороне».

Он закричал, сжав голову настолько яростно, что его трость упала на пол.

— Мариус! — закричала Гейбл, склонившись к нему; Гир казалось, был близок к панике.

«Твои испытания скоро закончатся, — твердил голос. — Мы будем править вместе, и Господь будет освещать наш путь».

Как будто мучаясь от страшной боли, Мариус сжал зубы и поднялся на ноги.

— Мы должны убраться отсюда, — предупредил он. — Мы все в опасности… особенно Гир! Скажите Джонасу, чтоб разворачивал корабль!

— О чем вы говорите? — спросила Гейбл, обхватив его за плечи. Успокоить его было необходимо. — Что вы видите?

Мариус оперся на трость и захромал к мостику, с такой скоростью, с какой мог.

— Смотрите, что-то здесь должно работать, — бормотал Джонас, мягко проводя корабль через колоссальный шлюз. Если бы не свет прожекторов «Ретфорда», тьма была бы полной; аварийные огни шли через каждые 500 метров по внутреннему периметру стен, платформ, шпилей, башен и формировали решетку, которая, казалось, простиралась в вечность.

— Платформы для капсул были построены, чтобы разместить суда намного большие, чем это, — сказала Тея, глаза ее стали размером с блюдца. — Линейные корабли, по крайней мере. Более вероятно — дредноуты и транспорты. Эти стыковочные краны для нас слишком велики.

— На все у тебя отрицательная реакция, — съязвил Джонас, отодвигая судно от платформ глубже внутрь. — Здесь должны быть складские ангары, смежные с этими доками, — сказал он. — Проверь, не найдется ли там оборудование, которое мы можем использовать…

— Вы не сможете использовать здесь ничего, — выдохнул Мариус, стоя в дверном проеме мостика. — Мы должны оставить это место немедленно.

— Подождите, подождите, подождите, — сказал Джонас. — Успокойтесь. Мы только нашли оставленную станцию, и никто ее не охраняет. Расслабьтесь.

— Эта станция — Террана, — предупредил Мариус. — И здесь таятся опасности, которые не могут быть ни замечены, ни поняты!

— Опасности? — спросила Тея. — Какие опасности?

— Нечто, способное видеть нас прежде, чем мы увидим его, — ответил Мариус.

— Что — «нечто»? Или кто? — спросил Джонас.

— Я не знаю, будь оно проклято! — взорвался Мариус. — Технология, по которой построена эта станция, неизмеримо выше нашей. Мы должны уйти, особенно ради мальчика!

Когда Джонас и Тея обернулись, чтобы взглянуть на него, Мариуса с силой вытолкали из дверного проема, его трость грохнулась о решетку коридора. Выпрыгнув из капитанского кресла, Джонас, не переставая извергать потоки ругательств, достиг коридора как раз вовремя, чтобы видеть, что Винс тянет капсулира к машинному отделению.

Позади них опустилась защитная перегородка, преграждая путь взмыленному Джонасу.

* * *

Виктор задушил бы капитана «Ретфорда» голыми руками, если бы мог.

Поврежденный фрегат вошел в ангар — катастрофически глупая идея, учитывая неизвестное происхождение станции и очевидность деятельности разбойничьих дронов неподалеку. Виктор не мог приблизиться к ним, не выдав своего присутствия, что влекло за собой риск испугать их и довести до состояния, которое может повлечь за собой чье-то убийство. Тайные уловки были обречены из-за малого расстояния. Если бы бомбардировщик приблизился в пределах 2 500 метров к любому объекту, его светомаскировка была бы нарушена, и судно немедленно было бы обнаружено.