Онлайн книга «Марсианин»
|
…Да-да! Вот-вот! Но чтобы об этом иметь возможность рассказать, надо для начала не загнуться… Забросив ношу в ящик за спинкой водительского кресла, Владимир влез в вездеход, отжал тормоз, развернул его вниз по склону. Следующие минут десять он с наслаждением слушал хруст камней под колёсами катящегося под горку вездехода. Приятное занятие однако, — кататься под уклон по инерции. «Ну, — рассудил Владимир, — если это будет лекарством от напирающего депресняка, то может быть и выбрать склон подлиннее и пару раз с него скатиться? Не, мало будет! Эти склоны, что возле Базы, несколько маловаты… А что если!?!..» Мысль была настолько дикая, что по началу даже напугала. Владимир резко её оборвал и засунул поглубже в загашники памяти. Как говорится — «от греха подальше». Докатив до Базы, и привычно загнав вездеход в «гараж», он прошёл в главный отсек. Поставил на стол контейнер с образцами, но открывать не стал. Идея, которая пришла ему в голову на обратном пути, уходить не только не желала, а всё более и более захватывала. — Та не! — сказал он вслух и чтобы отогнать её как назойливую муху, открыл контейнер и стал перебирать образцы. Те самые кристаллы, что он срубил сегодня, завернув на ту скалу, оказались довольно крупными кристаллами граната. Сдув с них пыль и полюбовавшись их совершенными формами он выставил их перед пультом связи. — И тем не менее… Как ни бегай, но с депрессией надо разбираться и разбираться жёстко. Как ни крути, но одним из серьёзнейших «лекарств» от неё — продуктивная, разнообразная и захватывающая деятельность. Вот было ли у меня, — продолжил рассуждать вслух Владимир, — время и повод предаваться унынию, когда я боролся за свою жизнь? Ответ: нет! Что же сейчас не хватает? Да не хватает всё того же «бега с препятствиями». Заела рутина. Даже то, что когда-то казалось верхом безрассудства, с течением времени стало обыденным. Стали весьма обычными и дальние походы-поездки вдаль от Базы. Когда уходит неизвестность, когда знаешь чего надо реально бояться, а что ерунда и фикция, приходит опыт и знание того, как сделать то, что ранее казалось невозможным. Вывод: настало время сделать нечто такое невозможное… И сделать так, чтобы это реально было на пределе возможного и заняло бы как можно больше времени, сил и интеллектуальных возможностей. Нужна была Цель, достижение которой соответствовало бы таким параметрам. И эта Цель… Эта Цель всегда была рядом: Гора Олимп — самая высокая гора Солнечной системы! Самый высокий вулкан Солнечной системы. Чем дальше Владимир думал об этой супергоре, тем больше она его привлекала. — А что если?! Что если повторить опыт с перетаскиванием модулей Базы? Ведь на Земле, альпинисты в Гималаях именно так и поступают. И называется та тактика именно Гималайской — создать последовательную цепочку лагерей до Вершины. В случае с горой Олимп, надо было создать цепочку из пунктов, где закладываются баки с горючим для вездехода… А ранцы для скафандра по любому раскладу, придётся тащить с собой изначально… Сколько закладок понадобится для достижения Вершины? Две? Три? Если больше то не хватит запасных баков… И вообще, во сколько времени это выльется? Владимир вывел на экран фотокарту горы и с головой ушёл в подробнейшее планирование… Через месяц, когда Земля наконец вышла из-за Солнца и связь стала устойчивой Владимир аж лучился энергией, чем изрядно удивил практически всё руководство. Да и не только их. Они терялись в догадках, что это их «марсианскому зимовщику» так резко настроение прибавило, а сам «зимовщик» помалкивал. Но наконец, настал тот день, когда он предупредив, что следующий день будет долго работать вдали от Базы, и возможно, пропустит сеанс связи, действительно на связь не вышел. Но и на следующий сеанс он отправил не подробный отчёт как обычно, а короткое послание и записи… но ТАКИЕ!.. А дело было так. По марсианскому времени он выехал на восхождение чисто по-альпинистски — задолго до восхода Солнца. В три часа по местному. Снаружи, как обычно, было минус семьдесят по Цельсию, и Владимиру как ему ни не хотелось, но пришлось включить обогрев. Темень была конечно изрядная, но ландшафт по курсу движения, был хоть и плохо, но виден. В этом ему помогал медленно ползущий среди бесчисленных звёзд марсианской ночи Деймос. Только отъехав от Базы на километр, Владимир обернулся. Чтобы бросить прощальный взгляд на её огни — вернуться предстояло весьма не скоро. Он сам озаботился, чтобы тех огней было побольше. Так что в этом База выглядела чуть менее нарядной чем новогодняя ёлка. Обширное пятно света, заливающего окружающую местность, выхватывало из окружающей тьмы и Базу, с её уже ставшими привычными постройками и пристройками, и те унылые пыльно-булыжные, скальные детальки рельефа, что её окружали. Владимир даже помахал на прощание ей рукой. После нажав на педаль газа он рванул вперёд — туда, где в ночи поверхность Марса всё более и более выгибалась кверху уходя в звёздное небо на высоту более 20 километров. Гора была чудовищно большая, но и чудовищно выветренная. Горизонтальных площадок на пути наверх было более чем предостаточно. Владимир последовательно проехал все три своих «заброски», совершенно без каких-либо приключений. Тут же он и встретил восход солнца. Отличие в восходе солнца, от тех, что он наблюдал прежде, было то, что ныне он целенаправленно карабкался на своём вездеходе, по направлению стремительно опускающейся вдоль склона, границы тьмы и света. Где бы на Земле, — вершина горы, освещённая утренней зарёй, смотрелась бы рыжей на фоне фиолетового неба. Здесь же восход не был красным. И небо, так высоко над Базой, уже не было тем самым тёмно-фиолетовым. Здесь оно было чёрным и звёздным. Эти минуты восхода прибавили и проблем — местность впереди, перед вездеходом, ещё не освещённая солнцем стала с трудом различаться на фоне сияющей впереди вершины горы. Но это продолжалось недолго. Полыхнув короной, солнце выставило свой край из-за горизонта, и окружающая местность тут же преобразилась. Засияли камни, скалы и щебень под колёсами, а пустыня далеко внизу медленно, но всё быстрее стала наливаться красками от светлеющих сумерек и от великого «маяка» вершины. Ещё через пол часа, восходящее солнце добралось таки и до окружающих ландшафтов, от чего вся местность на некоторое время приобрела несколько сюрреалистический вид — ярко сияющие извивы полуразрушенных хребтов, вершины выветренных скал, на фоне сливающихся с мраком космоса угольно чёрных, извилистых провалов между ними. Эти чёрные провалы и пятна, как ржавчина изрезавшие всю местность, сливались с чернотой космоса, подчёркивая этим своё органическое с ним единство. Создавалось впечатление, что вся эта местность, как бы плывёт среди мрака вселенной и сквозь дыры в ней, всё также, но снизу проглядывает бездна. Только через пол часа, после восхода, когда солнце прогнало и этот, задержавшийся в ямах и расселинах мрак, местность вокруг приобрела более-менее привычный вид. |