Книга Преступный выбор, страница 33 – Мерилин Паппано

— Если бы я знала, где он, — отозвалась Лиз, — то сидела бы здесь сейчас с его братом, как вы полагаете?

Эш окинул девушку долгим взглядом, и Джо сделал то же самое. Ее комментарий задел его за живое, но даже если она сама осознала это, то не подала виду. Лиз нахмурилась, на лбу появились морщинки, а губы сжались в тонкую линию.

Наконец, Эш бросил две визитки на стол.

— Подумайте о моем предложении. Решайте сами, хотите ли вы спасти жизнь своего брата — если, конечно, еще есть что спасать. Как надумаете — позвоните.

Джо сунул карточку в карман, даже не взглянув на нее.

— А почему вы не следили за ним все это время — с тех пор, как Джош уехал?

— Следили. В Сент-Луисе, Канзас-Сити, Денвере, Альбекверке, Рено, Сан-Франциско. Но он ухитрился обвести нас вокруг пальца. — Сказав это, Эш усмехнулся. — Но мы найдем его.

— Могу только пожелать вам удачи.

Когда Эш наконец отошел от их столика, Лиз взяла карточку и принялась нервно постукивать ею по столу.

— Ты знала, что они следят за вами?

Девушка покачала головой.

— Знаешь, это жутко, даже если тебе нечего скрывать, нечего стыдиться. Стоит только подумать, что за тобой следует человек, подмечающий каждый твой шаг, докладывающий о нем своему начальству… — Постукивание участилось, и Джо, не выдержав, забрал карточку из ее цепких пальчиков.

— Послушай, не хочешь пообедать? Неподалеку отсюда есть одно местечко, где подают лучшие стейки в городе.

— А как же Эстер? Разве ей уже не пора идти домой?

— Она вызвалась заменить меня в обед в тот же миг, как увидела, что ты переходишь дорогу.

Джо встал, взял их бокалы и поставил на стойку. Сказав пару слов Эстер, мужчина вернулся к Лиз, и девушка поднялась на ноги. Она казалась потрясенной беседой с Эшем. Что ее больше всего поразило? Тот факт, что внезапно она оказалась в числе обвиняемых? Это не самое приятное ощущение, даже если ты совершенно ни при чем. А может, девушку так задело осознание того, что Джош вполне может быть мертв, а она так и не успела вернуть то, что ей принадлежит?

Они вышли из кафетерия и прошли полквартала, когда Лиз наконец произнесла:

— Не думаю, что им удалось откупиться от Джоша. И я уверена, что он ни с кем в Чикаго не связывался. Я бы знала.

Смешок, вырвавшийся у Джо, был горьким и безрадостным.

— Дорогая моя, он мог шептать тебе на ухо красивые слова и в это же самое время снимать с твоей шейки дорогое колье, а ты бы даже не заметила, в какой момент оно соскользнуло. Кроме того, Джош мог обратиться к старым знакомым уже после того, как вы расстались.

— Возможно, ты прав, — произнесла Лиз.

Еще несколько шагов.

— Но ты ведь не думаешь, что Джош мертв?

— Не знаю. Надеюсь, что нет. — Джо ощутил на себе вопросительный взгляд и пожал плечами, не желая смотреть девушке в глаза. — Послушай, мы с Джошем никогда не были хорошими друзьями — и, наверное, никогда ими не станем. Но я никогда не желал ему зла и тем более смерти. По крайней мере, с тех пор, как мы оба выросли.

Небольшое кафе «Кат Эбав» располагалось в центре квартала, в старом кирпичном здании, до сих пор сохранившем характерные черты мясного магазина, хотя старую вывеску давно сменила новая, а витрины теперь были наполнены отборной мясной нарезкой на продажу. Двери вели в ресторан с полами из светлого прочного дерева, неоштукатуренными кирпичными стенами и без окон, а потому с ярким искусственным освещением.

Хозяйка, одна из завсегдатаев «Каппа Джо», поприветствовала его с улыбкой, которая стала в два раза шире, когда женщина увидела Лиз. Она провела посетителей к маленькому столику, стоящему в стороне от большинства других.

— Здесь вы будете чувствовать себя более уютно. — Подмигнув, женщина похлопала Джо по руке, улыбнулась Лиз и оставила их наедине.

— Зато нас прекрасно видно из любой точки ресторана, хуже, чем на витрине, — мрачно сообщила Лиз, опускаясь на стул. — Да уж, уютнее некуда.

— Ну, по крайней мере, никто не сможет незаметно нас подслушать.

— А они бы стали?

— Еще бы!

— Эстер следит за нами, — призналась Лиз.

— И она далеко не одинока в этом славном начинании. Если ты останешься здесь надолго, только Богу ведомо, что они еще придумают.

Неловко улыбнувшись, Лиз открыла меню. Джо не стал утруждаться — он всегда заказывал здесь одно и то же.

Когда девушка вновь отложила меню в сторону, подошла официантка. Он заказал стейк с косточкой со всеми прилагающимися компонентами; Лиз выбрала сэндвич со стейком и сладкие картофельные чипсы. Когда они снова остались одни, Джо не знал, о чем говорить. Похоже, у девушки была та же проблема, поэтому воцарилось неловкое молчание. Лиз сидела на стуле, лениво поигрывая серебряными приборами.

Поправочка: Джо прекрасно знал, что можно обсудить. Он просто не был уверен в том, что действительно хочет поднимать эту тему или выслушивать ее ответ. Но даже очевидно неприятный разговор будет лучше, чем окутавшее их неловкое молчание.

— Итак…

Девушка подняла на него глаза.

— Если бы ты знала, где Джош, то не стала бы терять здесь время со мной.

Ее щеки заметно покраснели, но взгляд остался таким же твердым.

— Я не говорила, что зря теряю здесь время.

— Нет, но…

Все было предельно ясно. Она приехала в Коппер-Лейк просто потому, что не знала, куда еще податься. И была теперь с Джо, потому что он оставался ее единственной надеждой найти Джоша.

А что, если он отдаст тот журнал ей? Будет ли его брат вне себя от ярости? Или Джош уже успел искренне раскаяться в том, что бросил Лиз, но не знает, как отыскать ее? Девушка ведь тоже уехала из Сан-Франциско…

Может быть, когда-нибудь. Но не сейчас.

— Я уже говорила тебе, я не люблю Джоша. И никогда не любила.

— Значит, ты меня очень легко одурачила. И его тоже.

Лиз неожиданно улыбнулась.

— Одурачить Джоша не так уж трудно. Он заранее ожидает от всех искреннего обожания и преклонения.

Хотя это описание и впрямь точно соответствовало его братцу, Джо не улыбнулся в ответ.

— Если ты не любила Джоша, зачем встречалась с ним? Почему уехала вместе с ним, когда мой брат решил удрать из города?

— Не знаю. Наверное, почуяла опасность. Возбуждение. Я никогда не встречалась с парнем, которого хотели убить — если, конечно, не считать школьных лет. Тогда всем моим ухажерам угрожали страшной расправой мои же братья. Такая перемена после тихой, спокойной жизни в Канзасе! К тому времени, как волнение и возбуждение схлынули, меня удерживала только привычка.