Книга Река снов, страница 22 – Нора Робертс

– Отлично. Начинай прямо отсюда.

– Ладно. Маршрут начинается здесь, в том месте, где поселились первые Макбрайды. Джон и Нэнси Макбрайд прибыли сюда из Канзаса в 1853 году и облюбовали участок на опушке тропического леса Кино. – Они пошли к деревьям.

– Я думала, что тропические леса бывают только в тропиках, – захлопала глазами Джейми, глядя на Оливию.

– В долине реки Кино находится один из немногих тропических лесов зоны умеренного климата. Здесь не бывает сильных морозов и выпадают обильные осадки.

– О боже, неужели деревья бывают такими высокими? Как они называются?

– Самым высоким деревом здесь является канадская ель; ее можно узнать по чешуйчатой коре. И пихта Дугласа. Они действительно вырастают высокими и прямыми. Когда они стареют, их кора становится темно-коричневой, и на ней появляются глубокие морщины. Кроме того, здесь растет тсуга. Она обычно не имеет густой кроны и устойчива к тени, поэтому относится к подлеску. И растет не так быстро, как пихта. Видите шишки? – Оливия наклонилась и подобрала одну из них. – Это шишка пихты. Она трехконечная. В лесу их очень много, но побегов они не дают, потому что не выносят тени. Зато их любят животные. А медведи любят есть кору пихты.

– Медведи? Ой!

– Ты что, тетя Джейми?

– Я твоя клиентка из города, забыла?

– Ага. Вы можете не бояться медведей, если примете простые меры предосторожности, – продолжала Оливия. – В этих лесах живут черные медведи. Единственный вред, который они причиняют людям, заключается в том, что они любят красть продукты, поэтому припасы следует хранить в защищенном месте. В лагере не следует оставлять без присмотра продукты питания, а также грязные тарелки.

– Но у тебя в рюкзаке лежат сандвичи. А вдруг медведи почуют их запах и погонятся за нами?

– Сандвичи завернуты в двойной слой пленки, так что они ничего не почуют. Но если какой-нибудь медведь окажется рядом, нужно шуметь как можно громче, сохранять спокойствие и освободить ему место, чтобы он мог уйти.

Они миновали поляну и углубились в лес. Почти сразу же освещение стало нежно-зеленым; лишь немногим солнечным лучам удавалось пробиваться сквозь густую хвою. Хвоинки были тонкими, бледными и наполненными влагой. Землю устилали шишки, папоротник и толстый слой мха. То был зеленый мир самых разнообразных оттенков и форм.

Неподалеку вскрикнул дрозд и стремительно упорхнул.

– Тут все кажется доисторическим.

– Похоже, так оно и есть. Думаю, это самое красивое место на свете.

Джейми положила руку на плечо Оливии.

– Я знаю. – И самое безопасное, подумала она. Самое подходящее для ребенка. – Ливи, рассказывай о том, что я вижу. Так, чтобы я запомнила.

Они шли не торопясь, и Оливия изо всех сил старалась подражать голосу экскурсовода и поддерживать нужный темп. Но лес всегда завораживал ее. Она не понимала, почему нужно объяснять то, что понятно без слов.

Свет был таким мягким, что кожа ощущала его прикосновение, а воздух таким душистым, что от него кружилась голова. Хвоя, кора и гниющие сучья были источником жизни для новых деревьев. Повсюду расползался и карабкался вверх нежный бархатный мох. Хрустели хвоя и шишки под подошвами ботинок, слышались шуршание мелких животных, деловито сновавших туда и сюда, вскрики птиц, удивленное журчание ручейка. Для городского жителя все эти звуки казались нетронутой первозданной тишиной.

Это был ее храм, более величественный и более священный, чем виденные ею на картинках прекрасные соборы Рима или Парижа. Тут все жило и умирало каждый день.

Оливия показывала тетке кольца грибов, окрашивавших стволы белым и желтым, лишайники, покрывавшие толстые пни, похожие на бумагу семена, сыпавшиеся с гигантской канадской ели, на сложное переплетение вьющихся лоз, которые стремились расти как можно ближе друг к другу.

Они петляли между трухлявыми упавшими стволами, шершавыми от мха и молодых побегов, продирались сквозь заросли папоротника и благодаря зорким глазам Оливии заметили орла, гордо сидевшего на вершине высокого дерева.

– По этому маршруту редко кто ходит, – сказала девочка, – потому что первая часть пролегает через частные владения. Но дальше начинаются маршруты для туристов, и на них можно встретить людей.

– Ливи, а разве тебе не нравится видеть людей?

– Слава богу, в лесу их не так много. – Оливия смущенно улыбнулась. – Мне нравится думать, что лес мой и что никто не сможет изменить его. Понимаешь? Прислушайся… – Она подняла руку и закрыла глаза.

Джейми сделала то же самое. И услышала где-то вдалеке музыку – не то кантри, не то вестерн.

– Люди убивают волшебство, – серьезно сказала девочка и пошла вверх по склону. Начиналась горная часть маршрута.

Чем выше они поднимались, тем слышнее становились звуки. Голоса, детский смех. Деревья стали реже, сквозь них брызнул солнечный свет, и мягкий зеленый полумрак рассеялся.

Вдали открылась гладь озера, сверкавшая на солнце и испещренная множеством лодок. А в небо вонзались огромные горы, прорезанные ущельями, долинами, лощинами и перевалами.

Стало теплее. Джейми села, сняла с себя ветровку и подставила руки солнцу.

– Есть разные виды волшебства. – Она улыбнулась, когда Оливия движением плеч сбросила рюкзак. – Для этого совсем не обязательно одиночество.

– Наверно. – Девочка осторожно развернула еду, достала термос, села, скрестив под собой ноги, и протянула Джейми бинокль. – Может быть, ты увидишь дядю Дэвида и бабушку.

– Скорее всего, дядя Дэвид прыгнул через борт и поплыл домой. – Джейми засмеялась и подняла бинокль. – Ох, лебеди! Как я их люблю… Ишь, как скользят. Надо было прихватить сюда кинокамеру. Не знаю, почему это никогда не приходило мне в голову.

Она опустила бинокль и взяла сандвич, который Оливия разрезала пополам.

– Тут всегда красиво. В любое время года и в любое время дня.

И только тут Джейми заметила, что Оливия пристально следит за ней. Она слегка вздрогнула, удивленная взрослым выражением глаз девочки.

– Ты что?

– Я хочу попросить тебя об одном одолжении. Тебе это не понравится, но я часто о нем думаю. Я хочу, чтобы ты дала мне адрес… – Оливия сжала губы, а потом шумно выдохнула. – Адрес полисмена, который привез меня к тебе домой в ту ночь. Его зовут Фрэнк. Я помню его, но не очень хорошо. Хочу написать ему письмо.

– Ливи, зачем? Он расскажет тебе то же самое, что и я. Не стоит думать об этом.

– Лучше знать, чем думать. Он был добр ко мне. Даже если я просто напишу ему, что помню его доброту, мне станет легче. И… Тетя Джейми, он был там в ту ночь. А ты нет. Там была только я, пока он не пришел и не нашел меня. Я хочу поговорить с ним.

Она отвернулась и посмотрела на озеро.