Онлайн книга «Река снов»
|
– Дядя Дэвид? Он любит ее настолько, чтобы приезжать и позволять моей бабушке таскать его ловить рыбу на озеро. Так ведется годами, хотя все давно знают, что он ненавидит рыбалку. Если очень не повезет, Дэвид действительно умудряется что-то поймать, и тогда ему приходится чистить рыбу. Как-то раз мы уговорили его пожить в палатке. – Только один раз? – Думаю, именно так тетя Джейми получила свое ожерелье с жемчугом и бриллиантами. Это был выкуп за то, что она больше никогда не заставит его спать в лесу. Ни сотового телефона, ни портативного компьютера, ни обслуживания в номере… – Она покосилась на Ноя. – Думаю, это относится и к тебе. – Ну, я могу отказаться от сотового телефона когда угодно. У меня нет такой привычки. А ночевать под открытым небом мне приходилось достаточно. – В палатке, разбитой на заднем дворе. – И в лагере для бойскаутов. Она снова весело засмеялась, сама не замечая этого. – Ты никогда не был бойскаутом. – Был. Правда, очень недолго, в блаженном возрасте шести с половиной лет. Но мне внушала отвращение форма. Особенно эти уродские панамы. Ной слегка отклонялся от намеченной цели, но не хотел прерывать течение беседы. Все же ему удалось разговорить ее. – А ты не была герлскаутом? – Нет. Я всегда терпеть не могла ходить стадом. – И не хотела носить их дурацкие тюбетейки. – Это тоже сыграло роль. Как ботинки, не жмут? – Нормально. Фирма есть фирма. – Ты что-то запыхтел, герой. – Я не пыхтел. Это Ширли. Слушай, почему я называю тебя по имени, а ты меня нет? – Язык не слушается. – Она постучала пальцем по бутылке, болтавшейся на его поясе. – Попей. Смажь мышцы. Сейчас ты заметишь, что лозы дикого винограда стали выше, чем внизу. И что сквозь растительность просвечивает голая земля. Мы поднялись на сто пятьдесят метров. Перед ним снова открылись дымящиеся пики, зеленые долины и небо цвета полированной стали. Дождь прекратился, но земля под ногами все еще была мокрой, а воздух имел такой же вкус, как и вода в бутылке. – Как называется это место? – Мы вышли на Тропу трех озер. – Здесь не очень-то приветливо, верно? – Да. Природа безжалостна. – Странно… Мне казалось, что ты предпочитаешь ее людям. – Так оно и есть. Ну что, отдышался? – Я вовсе не запыхался. Ни капельки. – Если мы перейдем мост, то окажемся на маршруте длиной еще в шесть километров и придем к озерам. Но можем и повернуть. – Еще шесть километров я выдержу. – Раз так, пошли. Они прошли по мосту, переброшенному через Биг-Крик. Ной услышал грохот воды, почувствовал силу дувшего навстречу ветра и напрягся всем телом. Оливия шла впереди с таким видом, как будто они гуляли по бульвару Уилшир. Ной готов был ее возненавидеть. Еще через полтора километра Ноя подвели ноги. Пятки молили о пощаде. Оливия не удосужилась предупредить, что последний отрезок пойдет в гору. Он заскрежетал зубами, но не сбавил шагу. Нужно было чем-то отвлечься от ощущений предавшего его тела. Он заставил себя думать о массаже, который закажет в ту же минуту, как только вернется. О близком ленче. Чем-то угостит его Оливия? Краем глаза он уловил какое-то движение и поднял взгляд как раз вовремя, чтобы увидеть тень, шмыгнувшую через расступившиеся деревья. – Что это было? – Белка-летяга. Редкое зрелище для этого времени суток. Они ведут ночной образ жизни. Пока они шли наверх, Ной почти забыл про ноющие мышцы. По земле и деревьям сновали бурундуки, весело треща и переругиваясь между собой. Ястреб, паривший у них над головой с гордо распростертыми крыльями, издал злобный крик, которому откликнулось несшееся отовсюду эхо. На земле лежало отливавшее угольным блеском перо ворона. Вдали показался клочок снега. – Можем остановиться здесь. – Оливия скинула с плеч рюкзак, наклонилась, чтобы открыть его, и смерила Ноя задумчивым взглядом. – Не думала, что ты справишься с таким маршрутом и ни разу не захнычешь. – Пару раз я готов был захныкать, но дело того стоило. Он бросил восхищенный взгляд на три озера, каждое из которых напоминало старинное круглое зеркало. В их рябой поверхности отражались горы. – Вот тебе премия за то, что не хныкал. Это фирменное блюдо моей бабушки. Мясной суп с ячменной крупой. – Ух… Быка бы съел. Она вынула из рюкзака маленькое одеяло. – Подстели и садись. Быка здесь нет, но заморить червячка сможешь. А заодно забудешь про боль в ногах. – Я прихватил кое-что из подаренных тобой фруктов. – Он улыбнулся и расправил одеяло. – На тот случай, если ты решила уморить меня с голоду. – Нет, я решила бросить тебя в лесу и посмотреть, найдешь ли ты дорогу назад. Но мне нравятся твои родители. Не стану же я их расстраивать… Ной подобрал ноги и принял у нее чашку кофе из термоса. Ему хотелось снять с Оливии шляпу и прикоснуться к ее чудесным волосам. – Только родители? А я сам тебе не нравлюсь? Думаю, за эти годы ты могла бы сменить гнев на милость. – Не было повода… Он погладил по голове Ширли, которая подошла и понюхала чашку. – А вот твоей собаке я нравлюсь. – Это собака моего деда. И привыкла пить даже из туалета. Так что на ее вкус полагаться не приходится. – Трудная ты женщина, Лив. Но кофе у тебя отличный. Если мы поженимся, ты будешь варить его каждое утро, а я за это буду обращаться с тобой, как с королевой. – А если кофе будешь варить ты, а я буду обращаться с тобой, как с рабом? – Если только ты не будешь меня связывать и предъявлять сексуальные требования. Видишь ли, недавно я дал обет целомудрия. Она снова засмеялась и открыла второй термос. – Со мной твоему обету ничто не грозит. – Что ж, это снимает бремя с моей души. О боже, пахнет потрясающе. – Моя бабушка – замечательная повариха. – Она наклонила термос с широким горлышком и наполнила бульонные чашки. – Стало быть, я могу прийти к вам пообедать? Оливия уставилась на термос и завинтила крышку. – Когда вчера вечером я пришла домой, она плакала. Дедушка сообщил ей, что ты здесь, объяснил, зачем ты приехал, и сказал, что уже разговаривал с тобой. Не знаю, о чем они говорили, но с тех пор они не сказали друг другу ни слова. И она плакала. – Мне очень жаль. – В самом деле? – Она подняла взгляд. Ной ожидал увидеть в ее глазах слезы, но они были сухими и жаркими. – Жаль, что ты снова причинил им боль, заставил поссориться людей, которые любят друг друга пятьдесят с лишним лет, и впутал меня в эту историю? |