Книга Порог между мирами, страница 132 – Филип Киндред Дик

— Вам хватит часа? Мы вышлем вертолет, который заберет вас в восемь по вашему времени.

— Хватит, — сказал Эрик. — Я соберусь и буду ждать у подъезда.

Он положил трубку и вернулся в кухню.

— Господи! — сдавленно промямлила Кэти. — Мы могли бы поговорить? О боже… — Она опустилась на стул возле стола и закрыла лицо руками. — Между мной и Хастингсом ничего не было. Он действительно симпатичный, я и в самом деле приняла наркотик, но…

— Послушай, — прервал он ее, продолжая готовить себе ужин. — Все уже было решено сегодня в Ваш–тридцать пять. Такова воля Вирджила. Мы долго и спокойно разговаривали на эту тему. Молинари я нужен сейчас больше, чем Эккерману. Собственно, я могу продолжать помогать прежнему боссу с пересадками, но постоянно буду находиться в Шайенне. Меня призвали в армию, — добавил доктор. — С завтрашнего дня я становлюсь врачом Вооруженных сил ООН, приписанным к персоналу Генсека. Ничего изменить уже нельзя. Вчера вечером Молинари подписал соответствующий приказ.

— Зачем ты это сделал? — Она с ужасом посмотрела на него.

— Чтобы как–то наконец из всего этого вырваться. Прежде чем кто–то из нас…

— Я больше не буду тратить деньги.

— Идет война. Гибнут люди. Молинари болен и нуждается в медицинской помощи. Независимо от того, будешь ты тратить деньги или нет…

— Но ты сам просил дать тебе эту работу.

— Прямо–таки умолял, — кивнул он.

Кэти взяла себя в руки и сосредоточенно задумалась.

— Сколько ты будешь получать?

— Кучу денег. Одновременно мне все так же будет платить корпорация.

— Можно как–нибудь устроить, чтобы я отправилась с тобой?

— Нет. — Об этом он позаботился.

— Я знала, что ты оставишь меня за бортом, когда тебе наконец повезет. Ты пытался сбежать от меня с той самой минуты, когда мы познакомились. — В глазах Кэти появились слезы. — Послушай, Эрик, я страшно боюсь, что тот наркотик, который я приняла, может вызвать зависимость. Ты понятия не имеешь, что эта штука делает с человеком. Мне кажется, он создан не на Земле, может быть, на Лилистаре. А если мне придется постоянно его принимать? Вдруг из–за того, что ты уйдешь…

Он наклонился и поднял ее на руки.

— Тебе следует держаться подальше от этих людей. Я столько раз говорил…

Разговор с ней не имел никакого смысла. Он знал, что ждет их обоих. Кэти держала за пазухой оружие, с помощью которого могла вновь привлечь его к себе. Без Эрика ее погубит связь с Плаутом, Хастингсом и компанией. Если он ее бросит, станет только хуже. Болезнь, пожиравшую их много лет, невозможно было вылечить поступком, на который решился доктор. Только в марсианской стране детства он мог придумать подобную чушь.

Эрик отнес Кэти в спальню и мягко усадил на кровать.

— Ах, — прошептала она и закрыла глаза. — О Эрик…

Но он не мог себя пересилить и в этом отношении, с несчастным видом отодвинулся от нее и сел на край постели.

— Я должен уйти из корпорации, а ты — смириться с этим. — Свитсент погладил жену по волосам. — Молинари расползается по швам. Возможно, я смогу ему помочь, по крайней мере следует попытаться. Понимаешь? Вот настоящая причи…

— Лжешь, — прервала его Кэти.

— То есть? Почему?

Он продолжал гладить ее по волосам, но уже чисто механически, безвольно и без всякого удовольствия.

— Если бы причина была именно такая, то ты сейчас занялся бы со мной любовью. — Она застегнула платье. — Я тебе не нужна.

Голос ее звучал уверенно, вместе с тем тускло и безжизненно. Все тот же барьер, который доктор никак не мог преодолеть.

На этот раз он даже не стал тратить время на попытки, лишь продолжал гладить ее по голове и думал: «Если с ней что–то случится, то это будет на моей совести. Кэти прекрасно об этом знает. Так что она свободна от груза ответственности, а для нее хуже ничего быть не может. Как жаль, что я не смог заняться с ней любовью».

— Ужин готов, — сказал он и встал.

Кэти села.

— Эрик, ты заплатишь за то, что меня бросаешь. — Она разгладила платье. — Понимаешь?

— Да, — ответил он и направился в кухню.

— Я посвящу этому всю жизнь, — крикнула Кэти из спальни. — Теперь у меня есть повод для того, чтобы жить. Какое чудесное чувство — наконец–то иметь цель! Аж дрожь берет. После стольких бессмысленных ужасных лет рядом с тобой… Господи, я будто заново родилась.

— Удачи, — бросил он.

— Неужто? Мне нужна не она, а опыт. Он, как мне кажется, у меня есть. Я многому научилась, будучи под воздействием того наркотика. Жаль, что не могу тебе этого описать. Это необычный наркотик, Эрик, — он изменяет восприятие всего мира, особенно других людей. После него уже невозможно смотреть на них теми же самыми глазами. Тебе тоже стоит попробовать. Очень помогло бы.

— Мне уже ничего не поможет, — ответил он.

Эти слова прозвучали как эпитафия.

Он давно поужинал и почти закончил собирать вещи, когда раздался звонок в дверь. Это был Отто Дорф, уже прилетевший на военном вертолете. Эрик пошел открывать.

— Вам удалось попрощаться с женой, доктор? — спросил Дорф, окидывая взглядом квартиру.

— Да, — ответил Эрик и добавил: — Она уже ушла, я один.

Он закрыл чемодан и отнес его к двери вместе со вторым.

— Я готов.

Дорф взял один чемодан, и оба направились к лифту.

— Она не лучшим образом к этому отнеслась, — бросил Эрик, когда они спускались вниз.

— Я не женат, доктор, — вежливо сказал Дорф. — Так что не знаю.

В вертолете ждал еще один человек. Когда Эрик поднялся по лесенке, тот протянул ему руку.

— Очень приятно с вами познакомиться, доктор. Я Гарри Тигарден, глава медицинского персонала Генерального секретаря. Рад, что вы будете с нами работать. Джино мне об этом заранее не сообщил, но это мелочь. Он всегда поступает спонтанно.

— Свитсент. — Эрик пожал ему руку, продолжая думать о Кэти.

— Что вы думаете насчет состояния Молинари во время вашей первой встречи?

— Он выглядит усталым.

— Умирает, — сказал Тигарден.

Эрик быстро посмотрел на него.

— От чего? В наше время, когда пересадки доступны без…

— Современные хирургические технологии мне известны, можете поверить, — сухо сказал Тигарден. — Вы сами видели, как фаталистично он настроен. Он явно хочет понести наказание за то, что втянул нас в войну. — Тигарден ненадолго замолчал, пока вертолет поднимался в ночное небо, а потом добавил: — Вам когда–нибудь приходило в голову, что Молинари сам подстроил наше поражение в войне? Что он хочет проиграть? Вряд ли даже его самые безумные политические враги задумывались о подобном. Я говорю вам это, поскольку у нас мало времени. В данный момент Молинари находится в Шайенне, у него острый приступ гастрита — или же называйте это как хотите. Он вернулся из Ваш–тридцать пять и теперь лежит пластом.