Онлайн книга «Страсть под чужим именем»
|
– Это сделать будет сложнее. – Почему? Доплывем до ближайшего островка и похороним Егора там. – Могут засечь. – Я готов рискнуть. – Тогда рискуй. А я не буду. Помогу тебе загрузить труп в лодку, а дальше действуй сам. – Хорошо, – согласился Влад. Саня удивился. – Не ожидал от тебя этого, – сказал он. – Думал, ты спасуешь. – У Егора никого из родственников не осталось. Его бабка воспитывала, но она умерла давно. Так что на могилу к нему ходить некому. Разве что мне. Я запомню место его захоронения и буду его навещать. Это единственное, что я теперь могу для него сделать. – Мог бы и не объяснять. Я это понял. Влад кивнул и покинул кухню. Калязин между тем допил чай. Сполоснув после себя чашку, он отправился на поиски Влада. Его он обнаружил в гостиной. Соловьев стоял над трупом, держа в руке спальный мешок. – Отлично придумано, – похвалил его Санек. – Спальник подойдет гораздо лучше лодочного чехла. – Я не знаю, как смогу засунуть в него Егора… – с судорожным вздохом проговорил Влад. – Возьмешь его за руки, я за ноги. – Кошмар какой-то… – Ничего кошмарного в этом нет. Я, когда подростком был, с соседкой бабушку свою и обмывал, и в гроб клал. Давай, расстилай спальник… Последующие десять минут они занимались крайне неприятным делом. Когда тело было упаковано, Санек сказал: – Значит, так. Я вот что предлагаю. Я сейчас выхожу на улицу, встаю под окном. Оно низкое. И мы сможем вытащить труп через него. Ну или наоборот. Ты выходишь, а я в доме остаюсь. – А потом что? – Ты надуваешь лодку, мы кладем спальник в нее. Туда же загружаем рыбацкое снаряжение. Затем, когда придет время, тащим лодку к реке. Ты ведь так делаешь? – Да. Чтоб не нести все на себе. Тут под горку сразу, и лодка сама катится. – Вот видишь. – Тогда надо сначала ее вытащить, надуть. Чтобы труп сразу в нее положить. – Соображаешь! Влад ушел в спальню. В огромном хозяйском шифоньере он устроил кладовку. Вынул из него большинство полок и ящиков, чтобы получить большое пространство, и хранил в нем все рыбацкое снаряжение, включая палатку и лодку. Достав ее и насос, он вышел на улицу. То окно, из которого они с Саньком собирались вытаскивать труп, располагалось на торцевой стене дома и выходило на пустырь. Бросив лодку на землю, Влад стал ее надувать. Пока качал, смотрел по сторонам, нет ли кого поблизости. Но ни одной живой души ему на глаза не попалось. И окна близлежащих домов были темными. Только в его квартире горел свет. Причем везде. «Надо будет потушить, – сказал он себе. – А то мало ли…» Потом порадовался тому, что Приреченск такой сонный городок. В другом, более оживленном, он сейчас умирал бы от страха. А возможно, даже не решился бы на то, что задумал… Лодку Влад надувал долго. Она была большой, основательной. Влад покупал ее с тем прицелом, что когда-нибудь навесит на нее мотор. Закончив, он стукнул в стекло. Санек тут же открыл окно. В его руке была чашка с чаем. – Ты извини, я у тебя на кухне похозяйничал… – Он отставил чашку. – Ну, что, подавать? – Свет хоть выключи… Санек кивнул. Затем прошел к выключателю и погасил свет. Сначала Влад ничего не видел, но вскоре привык к темноте и смог рассмотреть силуэт Калязина в окне. Он подтаскивал к нему мешок с трупом. Принимая тяжелый спальник, Влад старался не думать о том, что внутри тело его лучшего друга. Но эти мысли все равно лезли в голову, и Влад ругал себя за то, что не напился перед тем, как взяться за дело. Разместив спальник в лодке, он сверху накрыл его брезентом. После чего вернулся в дом. Санек к тому времени закрыл окно и переместился в кухню. Не стоит и говорить, что он пил третью кружку чая. – Ты, деточка, не лопнешь? – спросил у него Влад, вспомнив старую рекламу сока. Калязин ответил просто: – Нет. – Сколько времени? – Скоро будем выдвигаться. Иди переодевайся. – А ты? Я могу одолжить камуфляж… – Мне он в плечах не полезет. К тому же мы договорились, что я с тобой только до реки. Посажу тебя, оттолкну лодку и восвояси. На случай, если ты (тьфу-тьфу-тьфу, конечно!) попадаешься с трупаком, я ничего не знал! – Конечно… – И Влад ушел переодеваться. Вернулся он довольно скоро. В тельняшке, комбинезоне из плотного материала цвета хаки, в штормовке и кроссовках. Связанные за лямки болотные сапоги висели у него на плече. – Глядя на тебя теперешнего, не скажешь, что когда-то ты был метросексуалом. – Глядя на меня теперешнего… не скажешь, что я когда-то вообще был. – В смысле? – Я же пустое место сейчас. Никто. – Ты сам этого захотел. – У меня не было выбора. – Я не про обстоятельства, приведшие тебя сюда. Я про твое отношение к себе самому. – Ой, ладно, Саня, давай не будем… – Ты песни пишешь? – Нет. – Почему? – А зачем? – Но ведь творят не зачем-то, а потому, что не могут не творить. – В моей голове иногда рождаются стихи и мелодии, но я ничего не записываю. Даю им забыться. Ни к чему мне они сейчас… Влад не хотел говорить об этом, как и думать. Первые месяцы своей «ссылки» он только и делал, что сочинял новые песни. Пел их про себя и даже иногда вслух, вполголоса. Он выплескивал свои эмоции, главной из которых была тоска по любимой женщине, которая умерла, по маме с папой, по родному городу. А еще Влад надеялся, что совсем скоро он поделится своими эмоциями со зрителем. И был уверен, что это будет альбом. Но шли дни, месяцы. Год миновал. А Влад так и оставался никем. Песни, что рождались в его голове, только мешали ему жить. И он запретил себе их сочинять. – Смотрю, тебе неприятен этот разговор, – заметил Санек. – Тогда оставим его. – Оставим. – Неси снаряжение в лодку. Я чай допью, присоединюсь. Соловьев ушел. Калязин поднес чашку ко рту, но пить не стал. Не лезло уже. Санек выплеснул остатки чая в раковину. Ужасно хотелось спать и чтобы все поскорее кончилось. Он хоть и сохранял спокойствие, но все равно чувствовал себя не в своей тарелке. Уж вроде чего только в жизни не повидал, а от трупа избавляться еще не приходилось… – Саня! – услышал Калязин возглас Влада. – Саня, выйди, пожалуйста! – Зачем? – Надо… |