Книга Как стать героем, страница 40 – Вячеслав Козырев

— Главное, что мы всегда платим, — раздался сзади голос.

Санька обернулся:

— Опаньки. Второй Магистр, близняшка.

— Да, да. Это тоже я. Не пугайся.

— Была нужда. Состряпал себе дубликат и доволен. Тоже мне волшебство, самый обыкновенный клон.

— А вот это ты зря, Колдовство первостатейное. Высшей пробы. Можно сказать, мое второе «Я». Оно страшное, и его бояться нужно.

— Угу. Сейчас все брошу и начну дрожать. Бояться живых нужно. Это у них периодически «сдвиги» происходят. А у тех, кто по ту сторону жизни, другие заботы. Не до нас им. Так что не морочь мне голову. Ты всего лишь за свою шкуру драгоценную переживаешь. Как в какую-нибудь опасную дыру, как давеча на заставе, так двойника. И сейчас проверял, а вдруг я с мечом наброшусь.

— Обычная предосторожность. Умный человек всегда к себе бережно относится. Это вы, местные, с голыми руками на медведя идете. Нет никакого резона.

— Резона нет. Это точно. Есть душа. А она, родимая, иногда такое учудит, сам себе удивляешься, — рассмеялся Санька и, развернув «Асю», с размаху шандарахнул по аппарату: — Эх, самонаводящаяся, не подведи.

Пяток ос вылетело из трубы, но паренек, как заправский барабанщик, продолжал выбивать на гнезде дробь. Через мгновение небольшая плотная тучка зависла над головами. И началось…

А ничего не началось. Абсолютно ничегошеньки. Стоявшие рядом закаленные в боях и длительных походах воины продолжали стоять как ни в чем не бывало. Хотя бы кто дернулся. Подумаешь, мошки летают. Парнишка растерянно смотрел по сторонам. Услышав позади себя звучный шлепок, он обернулся. Один из солдат прихлопнул осу и равнодушно взирал на мокрое пятно. Это был полный провал. Бабкина конструкция, чудесно действовавшая в избушке и на заставе, здесь совершенно не работала. Санька, такой самоуверенный еще минуту назад, похолодел; теперь вся эта затея казалась ему глупой мальчишеской выходкой. Нельзя начинать дразнить гусей, если не знаешь, в какую сторону потом бежать. Тоже великий умник нашелся.

Тучка тем временем рассеялась, изредка пролетали отдельные насекомые. Магистры презрительно кривили рты.

— Давайте, мухи дохлые! — Молодец снова стукнул по суме.

Никакого эффекта. Ни единой осы больше не вылетело наружу.

Магистр злорадно скалил зубы.

— Что, молокосос? Моя колдовская сила покрепче твоей будет. Отныне я новый властелин этого царства и последний раз спрашиваю, будешь на нашу сторону переходить?

Вместо ответа Санька выхватил меч, но Магистр сделал неуловимое движение рукой, и замечательная, прославленная булатная сталь рассыпалась на мелкие кусочки.

Санька затравленно посмотрел по сторонам. К воротам было не пробиться. Интересно, а какая башня оружейная? Там свои. Хоть призрачный, но шанс. Он задрал голову вверх и вдруг в одной из бойниц увидел Липуню.

— Ага, это кто? — торжествующе закричал парнишка. — А врали-то, что его убили.

— С ним тоже скоро покончим, — зашипел Магистр номер два. — А из тебя сейчас ежика делать будем.

Он кивнул своим солдатам, и те, схватив пленника, завернули ему руки за спину и поволокли к осине. Несколько лучников начали деловито готовиться к стрельбе по живой мишени.

Накрепко прикрученный к дереву молодой богатырь стоял, смотрел на голубое небо и думал, что в принципе приключение получилось не очень-то плохое. Правда, не повезло, бывает. Вот только непонятно, а почему это он так тихо помирать приготовился: живой же, и ничего еще не кончилось. Санька надул живот, напряг мускулы и начал дергаться, пытаясь разорвать путы.

Неожиданно он заметил, что прямо к нему с ветки на ветку перелетает маленькая белочка.

«Василиса», — подумал парнишка.

Это и вправду была Василиса.

Попав в западню, она пыталась вырваться, но, увидев, что это бесполезно, затихла. Прошла ночь. Как только солнышко поднялось над крышами, царевна приняла свой человеческий облик. Она лежала на полу и тихо плакала. Сторожившие ее монахи тупо глядели на пленницу.

— Судьба-судьбинушка моя горькая, — всхлипывая, проговорила Василиса. — Не видать мне больше солнца красного, не гулять по траве-мураве шелковой. — Она села, вытерла слезы и протянула руку к ближайшему охраннику. — Дал бы кто воды напиться. А то со вчерашнего утра во рту маковой росинки не было.

Никто в ответ даже не пошевелился.

«Ладно, — подумала про себя царевна. — Не выходит так, попробуем по-другому». И она сняла с пальца золотой перстенек.

— А за это я тому человеку доброму отдала бы перстень волшебный. Он открывает потайную дверь, за которой сокровища всего нашего царства хранятся.

На мгновение наступила мертвая тишина; монахи, наморщив лбы, пытались переварить услышанное. Наконец до них дошло, что за один глоток воды можно получить целое состояние. Намечался очень неплохой обмен. Раздался топот ног, нестройное «Я», и вот перед царевной, громко сопя и отпихивая друг друга, сгрудились ее сторожа. Каждый тянул к царевне свою флягу; в таком деле помочь захотели все.

Василиса откинула в сторону сеть:

— Воды.

Физиономии у солдат вытянулись, глаза начали наливаться злобой. Они явно не понимали, в чем дело, дают же пить этой ненормальной бабе, но чувствовали — золото от них уходит.

— Хочу ВОДЫ! — требовательно повторила царевна.

Кто-то из толпы раздраженно плеснул на царевну, и тут до всех дошло. У них не было воды — только вино. Пока монахи растерянно осматривались, из задних рядов протискался какой-то худой, невзрачный коротышка. С округлившимися от радости глазами, торжествующей идиотской улыбкой и высоко поднятой баклагой: у него единственного оказалась вода.

Василиса улыбнулась и протянула руку маленькому замухрышке:

— Ты будешь сказочно богат.

— Вот уж дудки, — вырвалось одновременно у всех, и конкурента тотчас затоптали.

Началась свалка. Каждому хотелось завладеть флягой с водой, чтобы тут же поменять ее на волшебное кольцо.

Некоторое время раздавались глухие удары, ругань и хрипы, затем все смолкло, и посреди камеры на ногах остался стоять только один — весь залитый кровью коренастый здоровяк. Он криво усмехнулся и пошел на царевну.

Лучше бы он этого не делал. До конца своих дней несчастный заикался и кричал по ночам.

Из беззащитной жертвы пленница превратилась в разъяренную фурию. Юная колдунья вскочила на ноги: волосы ее развевались в разные стороны и были похожи на рассвирепевших змей, глаза сверкали словно молнии, между пальцами высоко поднятых рук проскакивали искры.

Здоровяк взвизгнул, вышиб головой закрытую дверь, стрелой пролетел через весь город и бесследно сгинул в дремучем лесу.

В коридоре послышались встревоженные крики бегущих людей; еще немного — и они ворвутся в комнату. Василиса вскочила на окно, собираясь обернуться горлицей и улететь, но ахнула, увидев Саньку в окружении врагов.