Онлайн книга «Дракон Кристалла»
|
Сделав это, она снова повернулась к спящему, намереваясь передать модули языка и движений, чтобы спящий разум мог… Родильный зал накрыла Тень, и она мгновенно преклонилась перед ней. «Успешный перевод, как я понимаю». Мысль айлохина пронзила ее, словно ледяной клинок. «Да, Эдонаи», – смиренно ответила она и даже не стала думать об изгибе силовых линий или мгновении смятения, которые предшествовали ее почти неуправляемому рывку к порталу. Но айлохина не интересовали эти возможные ошибки. «Почему, – пришел неожиданный вопрос, – ты не позволила своему подчиненному издать крик рождения?» Признаться, что Руул Тайазан не находился под ее контролем, было бы равносильно признанию, что она не способна выполнять ту работу, для которой ее создали и обучали. Поведать айлохину неправду… не было совершенно немыслимым. Ее хорошо обучили обманывать, чтобы она успешно выполняла те вещи, которых от нее потребуют. На краю ее восприятия что-то микроскопически всколыхнулось. Игнорируя это возмущения, она осмотрительно сформулировала свой ответ. «Он испытывал немалое смятение, Эдонаи. Я решила, что дополнительный стресс будет вреден как сосуду, так и его обитателю». Она ровно дышала, устремив взгляд на скользкий плиточный пол, и ждала уничтожения. «Твое суждение не является беспрецедентным», – объявил айлохин. Тень ушла. Она осталась одна – и осталась жива, солгав одному из Мастеров Уничтожения. Не совсем одна. Расширив свое восприятие, она стала рассматривать подчиненного Руула Тайазана, который лежал и сладко спал в своих узах. «Линии силы! – вдруг поняла она. – Линии силы изменились в малом эфириуме в тот момент, когда она включила портал выхода, чтобы загрузить избранного тумзалиата. И они сдвинулись еще раз, всего мгновение назад, передвинувшись к практически немыслимой вероятности, когда айлохин поверил отговорке новопосвященной». «Ты». Она сформировала эту мысль мягко, без императива – и не слишком удивилась, увидев, как тонкие ресницы затрепетали, а яростный взгляд снова нашел ее. «Я». Его мысль была рябью прохладной зелени. «Ты не тумзалиат», – заявила она. Он не ответил. Она спрятала руки в рукава и сформулировала вопрос: «Почему ты изменил линии силы?» Его глаза прищурились, но на этот раз он ответил: «Ты хотела быть уничтоженной?» «Ты изменил линии дважды», – не отступала она. «Я не хотел быть уничтоженным». Он закрыл глаза. «Руул Тайазан!» – резко позвала она. Ответа не последовало. Она прощупала его – и обнаружила только сплошную стену усталости, словно теперь он действительно спал, на всех уровнях. Что и было необходимо, кем бы он ни был: залиатом, тумзалиатом или обычным биологическим объектом. Она на мгновение сосредоточилась на себе: превратила токсины в сахара и напитала истощенные клетки. Удовлетворив нужды оболочки, она опустилась на колени рядом со своим подчиненным и передала ему – возможно, излишний – модуль общения, а также модуль моторных навыков, вплетая их в спящее сознание. Закончив с этим, она задумалась над своим положением. Хоть она и понимала всю невозможность случившегося, но было ясно, что она привязала к своему жалкому сосуду залиата. Только залиату хватило бы силы манипулировать линиями в малом эфириуме – или смелости, ч. тобы манипулировать ими в присутствии одного из айлохинов. Как могло случиться, что залиат оказался в малом эфириуме, ей предстояло узнать от Руула Тайазана. Каким путем ей следует идти после этого невероятного события… это было менее понятно. После привязки к сосуду тумзалиата нельзя освободить, можно только уничтожить. Возможно, залиат с его большими способностями смог бы пережить разрушение своего сосуда? Она снова пересмотрела и перебрала все, что узнала о философии залиатов, но ответа не нашла. Вероятно, потому, что ни один залиат никогда еще не был привязан к жалкому биологическому сосуду. Было бы безумием так сильно его ограничивать – и айлохины, повелевавшие залиатами, имели другие способы добиться их послушания. Но, привязавшись к сосуду, не станет ли даже залиат объектом доминирования? На самом краю ее восприятия что-то шевельнулось. Она уловила колебание и почувствовала достаточно, чтобы понять: Руул Тайазан снова попытался манипулировать линиями силы. «Ты! – послала она резкую мысль. – Если ты не хочешь быть уничтоженным, прекрати. Айлохины видят все, что здесь происходит. Они заметят твои попытки менять вероятности». «Но меня тут уже не будет». «Я твоя доминанта и запрещаю тебе покидать это место, – ответила она, пропитав свою мысль принуждением. – Единственный путь к твоей силе теперь лежит через меня». Молчание. Возможно, он снова заснул. Она… она заставила себя успокоиться, свернув мысли и энергии, и стала обдумывать, как лучше закрепить свое доминирование. 6 Преподавательница биологии учила, что несколько совокуплений после загрузки быстрее укрепят биологические узы между подчиненным и доминантой, хотя в принципе достаточно одного. Преподавательница философии подсказала, что совместное получение удовольствия само по себе является связью, которые укрепляют ячейку драмлиз в не поддающихся количественному измерению, но весьма важных отношениях. Очень редки бывали случаи, когда две самых влиятельных преподавательницы оказывались в чем-то согласными. И она решила, что ее обязанность доминанты втом, чтобы ячейка драмлиз стала тесно связанной и функциональной. Она медленно позволила себе выйти из состояния размышления и открыла глаза. Руул Тайазан продолжал спать в объятиях своих пут. Она образовала его сосуд таким образом, чтобы он приносил ей удовольствие – и он приносил ей большое удовольствие сейчас, вытянувшись на плитках, с золотистой кожей, которая все еще слабо светилась за счет заключенной в нем энергии. Хотя это было предсказано преподавательницей биологии, она нашла первое совокупление рождения неожиданно приятным – и, взирая на то, что стало инструментом этого наслаждения, она испытала учащение дыхания, мягкий спазм в животе, легкое покалывание. Она рассмотрела эти состояния – все они были биологическими – и нашла в них неоспоримую логику. Тум-залиат, вошедший в приготовленный для него сосуд, превращался в биологическую единицу. И потому было понятно и симметрично, что самые прочные из множества уз, которые привяжут его к доминанте, также будут биологическими. То, что создание этих уз приносило наслаждение, служило гарантией успеха. |