Онлайн книга «Братство Конца»
|
Эльнорда, подперев кулачком подбородок и пьяно пригорюнившись, слушала горестную историю огромного тролля. А Душегуб, грозно посверкивая глазищами и пристукивая кружкой по столу, от чего пиво обильно смачивало столешницу, гудел, почти не сдерживая свой бас: – Я ей честно предложил – выходи за меня, а она играет чувствами! Какой из тебя муж, говорит, получится, не знаю, а тролль что надо будет. Ладно, говорю, пусть я хоть троллем тебе по сердцу буду! Пусть!!! И эту шкуру согласился напялить! И как… как тролль по лесу полдня бегал!!! А она!!! Шмыг, и укатила… А меня оставила! Одного! – Нет, любит она тебя, – невпопад заспорила эльфиечка, – я точно знаю, любит! Ведь ты посмотри, какую шкуру она достала! Расстаралась! Это ж сплошное загляденье получилось, а не тролль!!! – Нет, она мной играет!!! – категорически пристукнул Душегуб кружкой по столу. Такой категоричности кружка не выдержала, и в могучей лапе тролля осталась одна ручка. Душегуб несколько секунд удивленно ее разглядывал, потом перевел налившиеся кровью глаза на глиняные черепки, живописно разбросанные в пивной луже на столешнице, и обиженно заявил: – Вот! И кружку мне самую дохлую подсунули! У всех кружки целые, а мне с трещиной дали! – Бени моню! – тут же предложил Фродо, – я пням из книночки могу! – И я из кринки могу! – упрямо отверг Душегуб широкий хоббитский жест. – Эх, – мотнула головой Эльнорда, – и я могу из кринки! Тут суровый взгляд покрасневших троллевских глаз наткнулся на меня. Довольно долго Душегуб соображал, кого это он перед собой зрит, а когда сообразил, ухмыльнулся и ткнул в мою сторону здоровенным, довольно грязным пальцем и проворчал: – А вот Серый не может! Слабо ему из кринки! Его мелкие собутыльники разом повернулись в мою сторону и оценивающе уставились на меня. – Нет! – первой подала голос Машеус. – Серый из кринки не потянет! Он вообще на пиво слабый, а из кринки – тем более! Фродо соображал гораздо дольше, но потом не согласился с предыдущими ораторами: – Ха! Это ж Гэнтаньф! Это ж маг в законе! Та он и тве книнки без отныва от кассы вытянет! А потом еще воточкой запонинует! Да он у нас в буфете на спон коньяк кефином запиван и ничего! Женуток – нуженый! А вы – книнка!!! – Кто?! – повернулся Душегуб к Фродо. – Кто – кто? – не понял тот. – Кто кефир сметаной заедал?! – Вот он! – ткнул Фродо в меня пальцем. Душегуб тупо уставился на меня, а потом наклонился поближе ко мне и интимным шепотом поинтересовался: – Кисломолочные продукты уважаешь? – И я могу сметану с квасом! – неожиданно грохнула кружкой по столу Эльнорда. И в этот момент позади меня раздался задумчивый голос Портяты: – Пожалуй, нашим гостям отдых требуется… Пойдемте, я вас на сеновал отведу. А вечером, по холодку дальше двинете… – И что? Там настоящее сено?! – привычно изумилась Машеус и попыталась сфокусировать свои серовато-голубые глазищи на Портяте. – Самое настоящее, – неожиданно улыбнулся тот, и его лицо сразу стало мягким и добрым. Но, похоже, это добрейшее лицо не очень понравилось Душегубу, поскольку тот, опершись мохнатыми кулачищами на стол, поднялся на ноги, сурово сдвинул брови и с явной угрозой поинтересовался: – Это кого на сено?! Это меня на сено?! Я вам не коров какой-нибудь, чтобы сухую траву жевать!!! – Вот именно! – тут же поддержал его Фродо. – Мы вам не жвачные паннокопытные! Мы вам Бнатство Коньца! Но тут боевой запал нашего малыша-хоббита внезапно иссяк, и он вполне миролюбиво закончил: – Так что давай, посенянин, тащи еще пива. – А пиво кончилось, – спокойно ответил Портята. – Мы привезем еще бочонок, а вы пока что отдохнете. – На настоящем сеновале… – мечтательно добавила Эльнорда. Фродо посмотрел на набычившегося тролля и задумчиво спросил: – Ну что, Тушегубушка, отдохнем, пока они еще пива пнивезут? Красные троллевы глаза съехали вбок, и тролль ненадолго задумался, а потом, тряхнув мохнатой головой, согласился: – Отдохнем, – и тут же сурово продолжил, глядя на Портяту: – Но как только пиво будет здесь, нас сразу разбудить! Портята кивнул и с некоторой опаской взглянул на меня. Он, вероятно, видел, что я их пиво не употреблял, а потому могу соображать вполне нормально. Однако и у меня не было возражений против небольшого отдыха. Я собирался понаблюдать за участниками этой экзотической игры и дождаться, когда она закончится и ее участники соберутся в Москву. Вот тогда и мы сможем спокойно сбросить свои «костюмчики» и попросить ребят о помощи. Поэтому я согласно кивнул и поднялся из-за стола. Нас проводили в дальний конец сада, почти к самому берегу речки. Там стояла аккуратная небольшая банька, развернутая дверью к реке, а рядом с ней притулилось довольно странное сооружение. Четыре столба из толстых цельных бревен высотой метров в шесть, вкопанных осмоленными концами в землю по углам ровной четырехугольной площадки размером четыре на четыре метра, имели сверху дощатый настил, который, в свою очередь, был накрыт добротной крышей. При этом какой-либо намек на стены совершенно отсутствовал. Нам, городским жителям, подобное строение показалось настолько нелепым, что мы разом остановились, с удивлением его разглядывая. Однако наш провожатый не уловил нашего удивления и спокойно констатировал: – Я смотрю, вам понравился наш сеновал. – Позвольте! – как обычно, изумилась Эльнорда, правда, на этот раз с оттенком возмущения. – А где же обещанное настоящее сено?! – А сено на чердаке, – невозмутимо ответил Портята. – Вот сейчас подниметесь и там в холодке, на ветерке, на сене отдохнете… В центре площадки действительно стояла довольно хрупкая приставная лестница, упираясь верхним концом в потолок. Когда мы приблизились к ней, стал виден и люк, в который она вела. Эльнорда не раздумывая взмыла пушинкой вверх по ступенькам, и через секунду сверху послышался ее изумленный вопль: – Ребята! Давайте быстрей сюда, здесь отлично!!! – Снышь, – обратился хоббит к троллю, – ей там отнично… Понезни, что ни? В его голосе звучало явно выраженное сомнение в необходимости лезть куда-то наверх. Однако тролль, не обращая внимания на реплику малыша, подошел к лестнице, подергал зачем-то одну из ступеней и с кряхтеньем начал карабкаться наверх. Лестница под ним поскрипывала, потрескивала и постанывала, но в результате все-таки выдержала. Скоро светлые, похожие на голые, подошвы душегубовых ног мелькнули в открытом проеме и исчезли. – Надо же, забнанся! – задумчиво удивился Фродо и огорченно прибавил: – Пнидется за ним канабкаться… |