Онлайн книга «Братство Конца»
|
– Двое суток давно истекли, – уточнил Епископ. – Пора давать ответ. – По-моему, мой ответ ясен, – пожал я плечами. – Если бы это было согласие, я вряд ли покинул бы твой гостеприимный Храм. Епископ склонил голову набок и рассматривал меня с высоты своего монстра как некое занимательное насекомое. – Я ошибся в тебе… – произнес он наконец, и в его голосе сквозило разочарование. – Ты не настоящий человек! Я снова пожал плечами и неожиданно подумал, что в присутствии Епископа мне слишком часто приходится повторяться в словах и движениях. – Это зависит от точки зрения. Я-то как раз чувствую себя настоящим человеком. – То, что чувствуешь ты, имеет минимальное значение, – перебил меня Епископ, и я почувствовал в его голосе раздражение. – Потому что твои чувства – это продукт твоей души, которой, конечно же, не хочется терять тело! Самое важное – это то, что подсказывает тебе твой разум! Именно поэтому я в тебе и разочарован – ты послушался свою душу, а не свой разум. – Так, может быть, именно разум и подсказал мне, что расставаться со своей душой неразумно! – остроумно, как мне показалось, скаламбурил я. – Разум не может подсказать такого неразумного решения! – усмехнувшись, вернул каламбур Епископ. – Ну что ж, – несколько легкомысленно ответил я. – Либо мой разум недостаточно разумен, либо он слишком любит мою душу. Во всяком случае, до настоящего времени они прекрасно уживались, и я не вижу оснований менять сложившееся положение. – Разум слишком любит душу… – задумчиво повторил Епископ, приняв, похоже, мое заявление слишком серьезно. – Нет, этого не может быть… – Почему? – искренне удивился я. – Потому что разум не может любить свои оковы! Потому что разум в союзе с душой никогда не достигнет высот! Ни один человек, наделенный душой, никогда не достигал величия всемогущества, величия власти, величия богатства! – А ты уверен, что достигшие всех этих величий были счастливы? – усмехнулся я. – Один великий поэт как-то сказал: «…Ведь не в величье наслажденье, а в том, чтобы душа могла осуществить свои желанья!» Душа! А не разум! По-моему, очень верно! – Поэт! – презрительно бросил Епископ. – Словеса, разбрасываемые поэтами, – это самое яркое проявление душевности, и приводить их как аргумент в нашем споре… – А разве наш спор не есть спор души и разума? – перебил я его. – Так почему же ты призываешь слушать аргументы только одного участника спора? – Значит, ты не хочешь величия?! – высокомерно оборвал спор Епископ. – Кто ж его не хочет? – усмехнулся в ответ я. – Весь вопрос только в том, какую цену нужно заплатить за это величие? – Цена известна и установлена не мной. – А кем? – Законами жизни. – Но из этих же законов следует, что достигшие величия и потерявшие при этом душу плохо кончают! – Так думают только ограниченные душой люди! Великие обращают мало внимания на мнения толпы! – Да, конечно, – немедленно согласился я. – Потому что разум, лишенный души, становится чистым эгоистом! – Но человек по своей природе – эгоист! – воскликнул Епископ. – Разве ты создал человека? – спросил я. – Откуда тебе известно, каков он по природе?! – А разве вся история человечества не показывает, каков человек по природе?! – язвительно ответил Епископ. – История несет в себе разные примеры. И величие Правителя совершенно иного рода, нежели величие Поэта. Величие Варвара ни в чем не повторяет величие Творца! Есть величие угнетающее и есть величие возвышающее, величие души и величие бездушия! И разум здесь ни при чем! Признаться, слово «Варвар» вырвалось у меня непроизвольно, но получилось довольно хлестко! Седой Варвар, или по-другому – Епископ, дернулся в своем седле, как от прямого удара, и прошипел, не скрывая своей ярости: – Ну что ж, твоя позиция прояснилась, и теперь мне совершенно незачем беречь тебя! – А что ты мне можешь сделать? – усмехнулся я. – Мои друзья со мной, так что оказать на меня давление тебе нечем. – А Кина?! – зловеще усмехнулся Епископ. – Что Кина? – насторожился я. – Ты думаешь, что телу твоей королевы достаточно для существования только нескольких капель живой крови. На самом деле его поддерживало мое заклятие, а кровь – это всего лишь внешний атрибут, показатель того, что заклятие действует. Как ты думаешь, как долго сохранится тело, если я сниму свое заклятие? После этих слов я понял, что такое безысходность. Что-то внутри меня шепнуло: «Ты тоже маг!», но уверенности во мне не прибавилось. И все-таки я почти гордо повторил: – Я тоже маг… Епископ весело расхохотался, а отсмеявшись, презрительно произнес: – Ну что ж, маг, я искал заклинание, сохраняющее тело, насильственно лишенное души, двенадцать лет, опираясь при этом на всю магическую мощь Брошенной Башни. Попытайся сделать то же самое за оставшиеся у тебя пять дней! Он снова рассмеялся и громко добавил: – Пять дней!!! И в этот момент я почувствовал на своем лице капли воды. Я зажмурился и, тряхнув головой, снова открыл глаза. Мои ноги безостановочно несли меня по раскаленному черному зеркалу Пустыни, а рядом со мной шагал Фродо и брызгал мне в лицо драгоценной водой. – Ты что?! – растерянно спросил я, не понимая его расточительности. – Да нет, – Фродо состроил уморительную гримасу, – это ты что? – Что я – что?! – довольно глупо переспросил я. – Ты что воду тратишь? – Ну как же… Иду я себе потихоньку, мечтаю о зеленой травке и вдруг слышу за спиной странное такое бормотание – не то кто-то жвачку чавкает, не то иностранные слова повторяет. Оборачиваюсь и вижу, шагает за мной Великий Гэндальф, шляпа у него набекрень, посохом, того и гляди, дырку в Пустыне пробьет, а у самого глаза закатились, так что одни белки сверкают, и к тому же слюна по подбородку течет. Мало того, он еще стихи на тарабарском языке читает, да с выражением, подвывая. Э-э-э, думаю, либо то, что находится под шляпой, перегрелось, либо одно из двух. – Из каких двух? – вмешался я в воспоминания хоббита, но тот не дал сбить себя с мысли: – Не перебивай, это такой оборот речи. Так вот, э-э-э, думаю, надо начальника экспедиции в чувство приводить, не то королеву расколдовывать некому будет! Вот я и пожертвовал неким запасом жизненной влаги. Так пусть теперь мне начальник экспедиции скажет – разве я был не прав?! Фродо глянул на меня снизу вверх задумчивым глазом, и я вынужден был признать его правоту. – Вот за что я тебя уважаю, – тут же зацепился за мое согласие хоббит, – так это за то, что ты всегда признаешь мою правоту. Не то что некоторые! |