Онлайн книга «Драконья алчность, или Дело Алмазного Фонда»
|
Поскольку служанка направилась вслед за стариком, чтобы помочь тому, как она выразилась, «отойти ко сну», мне пришлось добираться до своей спальни одному. Открыв дверь, я увидел, что на предназначенном для моей персоны кане, поверх покрывавшей его циновки, лежит какая-то прямоугольная вещица, сплетенная из тоненьких прутиков, напоминающих лозу. Внимательно осмотрев новую деталь интерьера, я осторожно потрогал ее кончиками пальцев и тут же услышал за своей спиной голосок Юань-чу, видимо, уже «уложившей» в постель моего учителя и пришедшей посмотреть, как я справляюсь с подготовкой ко сну. С хорошо скрываемой усмешкой она произнесла: – Он не кусается… и не мажется… Я оглянулся и миролюбиво проворчал: – Это-то я понимаю, а вот что он такое?.. – А это, господин ученик, подголовник… Во время сна его кладут под голову… – Вот как?! – удивился я, – Надо же! Первый раз вижу такую подушку!.. – Как, как ты сказал?.. – заинтересовалась Юань-чу, незаметно переходя на «ты». – В моем… краю то что кладут под голову во время сна называется «подушка» – пояснил я. – Под ушко… – разделяя слово, повторила Юань-чу и хихикнула, – Очень интересное название! – Еще интереснее подушка выглядит, – улыбнулся я в ответ и, увидев в ее глазах жгучий интерес, пояснил, – Это вот такой мешок, набитый чем-нибудь мягким – птичьим пером, например, или, еще лучше, пухом. Девчонка недоверчиво посмотрела на меня и покачала головой: – Так твоя подушка промнется сразу, а утром шея будет болеть!.. «Ничего бы у меня не болело! – вдруг невесело подумал я, вспомнив свою подушку, – Вот не сунул бы я свой нос в не свое дело, сейчас бы выпивал в теплой компании лауреатов литературной премии МВД России, а завтра, глядишь, уже и домой бы отправился… А теперь вот и не знаешь, когда отсюда выберешься!» Впрочем, вслух я не сказал, а со вздохом улегся на свой топчан, по-местному называемы каном, сложил руки на груди и закрыл глаза. – Если господину ученику больше ничего не надо, – проговорила надо мной Юань-чу, – То желаю вам спокойной ночи… – И тебе того же!.. – проворчал я, и услышал как она тихонько прошла к выходу. Дверь едва заметно скрипнула, и я остался в комнате один. Я долго не мог заснуть на своем жестком подголовнике и без одеяла, но в конце концов усталость взяла свое. И в эту ночь мне приснился Первый сон! Я все так же лежал на своем кане, моя голова покоилась на подголовнике, но надо мной не было потолка, а вокруг меня не было стен. Я смотрел в высокое темное небо, усеянное тысячами звезд, но знал, что мой кан стоит на вершине невысокого холма, посреди равнинной местности, усеянной каменными обломками и поросшей короткой жесткой травой. У подножья холма стлался туман, ядовито желтый, пахнущий плесенью и простудой. Зато у меня, на вершине холма, воздух был сухой и свежий с легким запахом бергамота. В общем, вкруг меня лепота, а на душе почему-то тревожно, то ли я чего-то не сделал, что-то упустил, то ли боялся, что меня… опустят в низинку!.. Тревога моя постепенно нарастала, сгущаясь чуть ли не до осязаемости, превращаясь в панику, которая вдруг встала рядом с моим каном и что-то такое непонятное прошептала мне на ухо. Я чуть было не вскрикнул, но понял, что… не понял этого легкого шепота, и поэтому начал сам себя успокаивать: «Что ж кричать, если ты не понял сказанного!.. А, может быть, тебя просто похвалили за хорошее поведение!» Тут я заметил, что звезды над моей головой помаргивают как-то уж слишком многозначительно, и как только я это заметил, они начали довольно быстро передвигаться, выстраиваясь в некую, пока что непонятную фигуру. И вдруг над моей головой прозвучал вполне отчетливый басовитый голос: – Ты когда здесь появился?! Стоявшая рядом со мной паника сразу же зашептала что-то быстро и неразборчиво. Я подумал, что вопрос был обращен к ней, и потому промолчал. Однако бас, уже довольно раздраженно повторил: – Эй, ты, я к тебе обращаюсь, ты когда здесь появился?!! – Вы это мне?.. – переспросил я, и сам удивился, насколько вызывающе прозвучал мой вопрос. – А что. Здесь еще кто-то есть?!! – совсем уж свирепо поинтересовался бестелесный бас. Я повертел головой и убедился, что рядом действительно никого нет… кроме, разумеется, моей паники… Обладатель баса ее, видимо не замечал, поскольку эта паника была только моей, так что он, конечно был прав – здесь больше никого не было. Однако мой ответ прозвучал еще более вызывающе: – Здесь нас двое… Я не успел договорить, что имею в виду себя и его, он меня перебил: – Двое?!! Где второй!!! – Так, ты второй и есть! – нагло ответил я, сам изумляясь своей наглости. Последовало недолгое молчание, после чего бас прорычал: – Будешь умничать – сожру!!! – Чем? – усмехнулся я в ответ, – У тебя ж нет ничего… кроме голоса!.. – У меня все есть!!! – рявкнул бас, а я вдруг подумал, что если он еще немного так поорет, то непременно сорвет себе глотку. – И имя?.. – добродушно поинтересовался я. – И имя!!! – рявкнул бас. – Так почему же ты не представляешься, прежде чем задавать дурацкие вопросы?! – рявкнул я в ответ, резко сменив тон. Снова последовало недолгое молчание, а потом басовитый голос почти спокойным тоном произнес: – Ну, если ты такой смелый, я тебе назовусь… Только подумай, ты точно этого хочешь?.. А то потом начнешь скулить… или, еще хуже… обделаешься… Возись потом с тобой, меняй тебе… штанишки!.. – Ах, какие мы страшные! – насмешливо воскликнул я, и неожиданно почувствовал, что моя тревога как-то поутихла, да и стоявшая рядом паника куда-то подевалась, – Ты за своими штанишками, или что там у тебя есть… поглядывай, а уж за собой я как-нибудь сам присмотрю… – Ну-ну, – буркнул бас, – Тогда разреши представиться – Мэнь-Шэнь!!! Наступило молчание, длившееся целую минуту, после чего я поинтересовался: – И что, мне уже можно… писаться?! – А разве тебе не страшно?!! – потрясенно поинтересовался бас. – Подумаешь – Мэнь-Шэнь, – нагло усмехнулся я, – Меня не так давно Таньгоуй пугали, а тут всего-навсего какой-то Мэнь-Шэнь!.. – Какая, к духам, тань… таньга… оу… ой… Что ты мне клыки заговариваешь! – взревел бас, – Я – Мэнь-Шэнь, и ты должен меня бояться! – Да с какой стати?! – взревел я в ответ, чем видимо, привел его в некоторое расстройство, что, в свою очередь, еще больше разъярило его. – Вот я сейчас тебе покажусь, и тогда мы посмотрим, где будут три твои хунь и семь твои по!!! |