Онлайн книга «Драконья любовь, или Дело полумертвой царевны»
|
Поскольку мы ничего на его замечание не ответили, он задал более конкретный вопрос: – Так, кто Шептун-то из вас?.. Володьша чуть заметно пожал плечами и негромко произнес: – Ну, я… Мужик крякнул и, словно бы извиняясь, проговорил: – А я уж думал никого из вас больше не осталось… И тут в разговор снова вмешался Макаронин. Шагнув вперед, он самым суровым тоном спросил: – Так, что же это получается господин-товарищ?.. Обещал нас к… этому… к Первецкому проводить, а сам медведей на нас натравливаешь?!! Или ты думаешь, тебе сойдет с рук натравливание медведей на представителей правопорядка?!! – А что ж вы не сказали, что среди вас Шептун имеется?! – Развел руками незадачливый «бдитель». – Я б тогда и пробовать не стал!.. И, потом, вы первые соврали!.. – Это когда это мы тебе соврали?!! – Немедленно взревел старший лейтенант. – Думай, что говоришь!! – Когда, когда… – окрысился мужик, – … а кто сказал, что бабу-Агу знает, я что ли?!! – Ну, знаем, и что?! Почему ты решил, что это ложь?! Макаронин от удивления чуть сбавил тон, и этим немедленно воспользовался «бдитель»: – Почему?!! – Непередаваемо язвительным тоном переспросил он. – Да потому что тот, кто с бабой-Агой познакомился либо навеки упокоился, либо умственно-физически ущербным стал! А вы живы, здоровы и, похоже, вполне нормальны!! Вон, даже Шептун среди вас есть!! И в его словах вдруг прозвучала такая зависть, что мне поневоле стало смешно. – А что, Шептун настолько трепетная натура, что должен был обязательно умом двинуться?! – С улыбкой поинтересовался я. – Или он настолько хилый, что должен обязательно окочуриться, увидев эту милую старушку?! – Ну ты-то точно умом… это… двинулся!.. – Зло посмотрел на меня мужик. – С чего ты взял? – Удивился я. – Нормальный человек бабу-Агу «милой старушкой» никогда не назовет!.. – На секунду он замолк, словно что-то вдруг понял, а потом добавил, – …так что скорее всего вы ее просто не видели. А если видели, то вовсе не ее! Возможно вас самих обманули! Мужик посмотрел на Володьшу, затем перевел взгляд на Макаронина, но со следующим, по его мнению неожиданным вопросом, обратился ко мне: – Вот скажи мне, веселый человек, баба-Ага пешком шла или на повозке ехала?! При этом он так хитро прищурил глаз, что мне снова стало смешно. Макаронин хотел снова вмешаться в разговор, но я вовремя подал ему знак, чтобы он молчал. – Ты знаешь, та баба-Ага, с которой мы свели знакомство не шла пешком, не ехала на повозке… Она, видишь ли… летела в чугунке, увидела, что мы закусываем и спустилась к нам перекусить! Очень голодная, знаешь ли, была! Физиономия у «бдителя» вытянулась – он явно не ожидал такого ответа. И я воспользовался его растерянностью: – Так что, дружище, давай-ка, веди нас в Мертвяковку к этому самому Первецкому, а то наш Шептун потолкует сейчас с твоим мишкой… Да, кстати, дай сигнал своим дружкам, которые тоже следом за нами топали… Трое их?.. Пусть выходят, а то мы и за ними медведя отправим!.. Мои последние слова совершенно добили «бдителя». Посмотрев на меня с неким даже ужасом, он пробормотал: – Как же ты про ребят-то узнал?.. – Топали громко! – Нахально ответил я. Мужик поскреб затылок, кашлянул в кулак, а затем негромко так, словно бы для себя проговорил: – Выходите ребята… Нечего по кустам прятаться… И… посох мой захватите, выронил я его. Рядом с нами, не более чем в восьми-десяти шагах, вдруг выросли три крупные тени. Одна из этих теней, осторожно приблизившись, превратилась в еще одного мужика, который с легким поклоном протянул «бдителю» его здоровенную дубину. – А ты не представишь нам своих товарищей?.. – Вполне дружелюбно спросил я. Но мужик, бросив на меня быстрый взгляд, пренебрежительно буркнул: – Чего их представлять, они из третьего десятка… – Слушайте… – неожиданно заговорил старший лейтенант, – … может быть мы уже пойдем в деревню?!! Жрать ужасно хочется, да и отдохнуть пора – целый день землю топчем!! «Бдитель» задумчиво взвесил в руке свою дубинку и с коротким вздохом повторил: – Пошли!.. На этот раз нам не оставалось ничего другого, как только следовать за этим не слишком надежным проводником. Однако, в правильности взятого им направления мы убедились практически сразу же – обойдя куст, из-за которого на нас напал медведь, мы сразу же увидели далекое желтоватое сияние, подпертое снизу волнистой чернотой кустарника и перечеркнутое черными вертикалями стволов. Наш новый проводник направился в сторону этого сияния. Шел он молча и довольно быстро, не оглядываясь, словно был абсолютно уверен в том, что на этот раз мы будем следовать за ним. С полчаса странное сияние, к которому мы направлялись, оставалось неизменным, и я уже было решил, что шагать нам предстоит еще очень и очень долго, но как раз в этот момент оно стало быстро вырастать, превращаясь в некое подобие высокого светящегося шатра. А спустя еще двадцать минут мы увидели, что этот взметнувшийся ввысь световой шатер накрывает… небольшую деревеньку десятка в два низеньких, крытых сухой травой избушек, вольно разброшенных по огромной поляне, раскинувшейся в чаще елового бора. Перед тем, как переступить странно четкую границу ночного мрака и довольно яркого желтоватого свечения наш проводник на секунду приостановился и, полуобернувшись, буркнул: – Ко мне пойдем… Первецкого сейчас в Мертвяковке нет, так что переночуете у меня, а завтра видно будет. – Господин Пятецкий… – Обратился к нашему проводнику один из его молчавших доселе товарищей, – …а нам-то что делать?.. – А вы немного… погуляйте, – проговорил Пятецкий, не глядя на спрашивающего, – я щас наших… гостей устрою и вернусь!.. И он шагнул через границу тьмы и света и словно бы растворился в этом свете, стал совершенно невидим. Ребята мои чуть замешкались, и я первым последовал за провожавшим нас мертвяком. Едва я оказался на освещенном пространстве, как сразу же вновь увидел Пятецкого. Тот стоял шагах в пяти от границы, явно дожидаясь, когда наша троица пересечет ее. В следующее мгновение из ночной тьмы вынырнула здоровенная фигура Макаронина с чуть встревоженными глазами, а за старшим лейтенантом появился и Володьша, сын Егоршин, настороженно озирающийся по сторонам. Пятецкий, смерив нас оценивающим взглядом, повернулся и молча потопал в сторону одной из избушек. Подойдя к домику, он оглянулся, чтобы удостовериться, что мы рядом, толкнул низенькую дверь и пробормотал, шагнув в темноту: – Ну, вот и пришли… гости дорогие… И не было в его словах угрозы, однако странный холодок пробежал по моей спине. |