Онлайн книга «Волчья звезда»
|
Вотша мотнул головой, словно давая понять девушке, что ее болтовня не к месту, однако та не замолкала: — А Юсут этот вскочил, в грудь себя кулачищем грохнул и говорит так нагло: «Я, — говорит, — никому никогда не жаловался, ни о чем никогда не жалел и спорить с твоим решением не собираюсь!» Это он потому так говорил, что сам-то подарил княжне ожерелье из лалов лазоревых на бронзовых крючках. Красота — страсть! И дорогущее! Конечно, княжна должна была выбрать его подарок, а она вдруг приказала тебя в трапезную привести! — Зачем? — еще раз, уже с явной горечью спросил Вотша и, махнув рукой, прибавил шагу. Спустя пять минут служанка ввела паренька в знакомую ему залу. Вдоль стены, в которую было врезаны четыре узких окна, стоял длинный стол, заставленный посудой, выпивкой, яствами. Во главе стола на стульях с высокими резными спинками восседали князь с княгиней, рядом с ними, справа, сидела, одетая в белую шелковую рубашку и зеленый сарафан, княжна Лада, напротив нее — ирбис Юсут, рядом с ним — тюлень Сигрд и еще четверо княжат. Рядом с Ладой восседал толстый, неповоротливый и какой-то неопрятно-помятый мужчина в странной, узкой для его обширной фигуры, одежде. Остальные места вокруг стола занимали ближние княжеские дружинники. У противоположной стены расположились трое скоморохов, вырядившихся в разноцветные лохмотья и наигрывавших какую-то веселую мелодию на рожке, бубне и маленькой скрипочке, посреди залы двое других скоморохов жонглировали десятком разноцветных и разновеликих клубков. Когда Вотша вошел в трапезную и смущенно остановился около дверей, князь, не прерывая выступления скоморохов, громко произнес: — Ну вот, доченька, прибыл затребованный тобой изверг! Объясняй давай, зачем он тебе понадобился?! Княжна поднялась со своего места, и скоморошья музыка тут же смолкла, а клубки перестали летать. Лада обвела взглядом стол, потом посмотрела на Вотшу и… улыбнулась. «Ну, сейчас начнется!» — в ужасе подумал извержонок. — Значит, Юсут, ты хочешь, чтобы я выбрала лучший из полученных мной подарков и наградила… дарителя?! — обратилась княжна к сидевшему напротив ирбису. Тот, неловко развернулся и, стараясь держать в поле зрения и княжну, и ненавистного изверга, молча кивнул. — Ну что ж, — снова улыбнулась княжна, — я исполняю твою просьбу! Лада мягким, неуловимым движением выхватила из кармана сарафана маленький клочок светлой мягкой кожи и повернулась к Вотше. — Это ты написал?.. — Она помахала в воздухе своим клочком. Вотша невольно сделал шаг вперед и поднял руку, словно собирался выхватить этот кусочек кожи из девчачьих пальчиков, но расстояние до княжны было слишком далеким, да и стол стоял между ними, так что он поневоле замер с поднятой рукой. А затем его рука безвольно упала вниз, и он тихо, на выдохе произнес: — Я, госпожа… Княжна спокойно вышла из-за стола, обошла родителей, пересекла зал и оказалась рядом с Вотшей. — Так вот, — звонко произнесла маленькая девочка, — я признаю этот подарок лучшим из полученных мной! — Она снова помахала кусочком кожи над головой. — И присуждаю награду… извергу Вотше! Сидевшие за столом гости замерли, и несколько секунд в трапезной висела потрясенная тишина. А затем раздался поистине нечеловеческий рев Юсута: — Так нечестно!!! Если бы я знал, что княжна так ценит овечью кожу, я подарил бы ей целую шкуру! — Ирбис вскочил со своего места, порвал ворот своего роскошного, ярко расшитого халата, словно он перехватывал его горло удавкой, и снова заорал: — Друзья, княжна просто издевается над нами! Выше всех дареных нами драгоценностей она ставит клок овечьей шкуры, подаренной ей каким-то вонючим извергом! Он крутанулся на месте, и теперь уже его рев был обращен в сторону князя: — Князь Всеслав, твоя дочь оскорбила всех нас, и я требую… Договорить ему князь не дал, его рука взметнулась вверх, и тяжелый кулак опустился на столешницу так, что вся стоявшая на ней посуда подпрыгнула, а несколько тяжелых кубков опрокинулось. — Ты требуешь? Голос князя перекрыл рев ирбиса, как гром близкой грозы перекрывает все другие звуки, и у присутствующих зазвенело в ушах. — Ты требуешь, сидя в моем замке и за моим столом? Ты, котенок ушастый, поднимаешь голос впереди старших? Да я сдеру с тебя твою поганую шкуру и постелю ее в комнате моей дочери, чтобы она топтала ее своими ногами! Юсут медленно опустился на свое место и замер с перекошенной физиономией. А князь медленно перевел взгляд на дочь. — Вот что, Ладушка, объясни отцу и матери, почему для тебя кусок старой кожи дороже драгоценных камней? И… какую награду ты хочешь дать этому… — Лицо князя как-то странно дернулось и на мгновение перекосилось, но он быстро овладел собой. — Этому извергу?! — Папочка, — почти пропела девочка, — дороже драгоценных камней для меня не кусок кожи, а то, что на нем написано! Это настоящий подарок, потому что он не куплен за отцовские деньги, не похищен у кого-то, не сорван с убитого, а создан тем, кто его дарил! Если бы Юсут сам нашел и обработал эти камни, — она ткнула пальчиком в сторону маленького столика, на котором были разложены подарки, — я, может быть, еще и подумала бы, но… И еще одно, этот подарок уже никто никогда у меня не отберет, не похитит! — Вот как?! — недобро ухмыльнулся князь, и словно в ответ на эту ухмылку на лицо Юсута тоже выползла кривая дергающаяся улыбка. — Именно так, папочка, — снова пропела Лада. — Я этот подарок… эти стихи… запомнила наизусть, так что отнять его у меня можно только вместе с жизнью! — Ну, а что насчет награды? — гораздо спокойнее, даже с легкой иронией поинтересовался князь Всеслав, бросив быстрый взгляд на снова замершего Юсута. — Ты действительно собираешься… э-э-э… поцеловать… изверга? Последние слова дались князю с явным трудом. — Я считаю, что поцелуя слишком мало за такой богатый дар, — совершенно серьезно проговорила Лада, — и поэтому прошу тебя, отец, возвести этого мальчи… этого изверга Вотшу в ранг моего пажа! И после этих слов нависшее над пиршественным столом грозовое напряжение мгновенно исчезло. Гости возбужденно загалдели, послышались смешки, звон кубков, но голосок княжны снова перекрыл поднявшийся гвалт: — Я говорю совершенно серьезно, отец! Князь вышел из-за стола и подошел к дочери. Погладив ее по каштановой голове, он спокойно и в то же время властно произнес: — Я думаю, дочь, твое решение, твоя просьба ко мне вполне совместна с твоим званием, с твоим положением. Вряд ли кто-то из присутствующих сочтет ее… недостойной! А потому… Князь быстро отошел к красному углу трапезной и, сняв с костыля висевший там большой ключ, вернулся назад. — …А потому, — торжественно продолжил он, — я посвящаю Вотшу, изверга нашей стаи, в ранг твоего пажа. |