Онлайн книга «Проклятие Аримана. Магистр»
|
Кира направилась к стоявшему отдельно небольшому столу, за которым уже сидели двое пожилых монахов, рядом с этим столом стояло два пустующих стула, предназначенных, очевидно, для нас. Проходя мимо склонившихся над своими чашками и удивительно тихо поглощающих свою пищу монахов, я вдруг услышал лихорадочный шепот: – Слышь, Гука, вот же идет этот… истинный… шестьдесят восьмой… За этим последовал не менее тихий ответ: – Ты совсем сбрендил!… Это ж Серый Магистр, гость нашего настоятеля!… И, наконец, шепот, поставивший точку на утреннем недоразумении: – Да?… А когда наш лекарь из деревни вернется?… За маленьким столом, как я и ожидал, расположились отец-хранитель и отец-ключник, которых настоятель мне тут же и представила. Едва мы опустились на свои места, как перед нами поставили две миски, наполненные пахучим варевом, и положили по куску хлеба. Неожиданно оказалось, что я действительно очень голоден, а похлебка, явно постная, была очень вкусна. Незаметно для себя я очень скоренько опростал свою не слишком емкую мисочку и только после этого заметил, что хлебал с недопустимой для культурного человека скоростью. Несколько смущенно оторвав взгляд от своей миски, я тут же наткнулся на смеющиеся глаза Киры. – Я чувствую, твой организм здорово изголодался в странствиях по монастырям Тань-Шао? – лукаво спросила она. Я только пожал плечами, извиняясь за свое поведение за столом. – А может быть, для восстановления сил стоит предложить тебе еще немного нашей похлебки? На этот раз смеха в ее голосе не было и в помине. Я снова взглянул ей в лицо и поймал мелькнувшую озабоченность. Словно эта женщина почувствовала, через что мне пришлось пройти для получения завещания Хэлфа. Я улыбнулся и покачал головой: – Наши мудрецы говорят, что мужчина должен вставать из-за стола голодным. И тут в наш разговор вмешался отец-хранитель: – Этот постулат нам тоже знаком… И вообще мудрость, по-видимому, одинакова в любом мире… – Не знаю… – задумчиво протянул я. – Мудрость изменчива и ненавязчива. Посмотрите, сколько на свете мудрых идей, мудрых книг, мудрых мыслей, а люди все равно редко следуют чужим наставлениям… чужой мудрости… Каждый считает мудрецом самого себя… – И все-таки многие приходят за мудростью к нам в монастыри, и порой это бывают очень серьезные, зрелые люди… К примеру, совсем недавно у нас побывал очень умелый маг. Так вот, он собирался стать послушником монастыря и даже прошел инициацию, но… – Не надо об этом… – негромко попросила Кира. Отец-хранитель удивленно посмотрел на нее, но продолжать не стал. А отец-ключник слегка изменил направление разговора: – Вот все наши монастыри ищут Суть, надеясь, что когда-нибудь совместными усилиями мы откроем универсальный принцип Бытия. А мне иногда эта задача кажется невыполнимой, просто потому, что у каждого человека этот принцип свой, сугубо индивидуальный. А значит, то, что мы ищем, просто не существует в природе… Я невесело улыбнулся: – А может быть, этот принцип Бытия столь же индивидуален, сколь и универсален?… И, отвечая на удивленные взгляды своих собеседников, пояснил: – На мой взгляд, Суть существования каждого человека заключается в поиске своего места в жизни. Если это место найдено – человек счастлив. И оно не обязательно должно приносить богатство, популярность, власть, обожание толпы… Оно просто должно быть твоим. Разве не встречаем мы несчастных богачей, кончающих жизнь в роскошных психиатрических клиниках, или властителей, заливающих свою тоску вином и развратом. Или мало в мире обычных, простых, людей, счастливо проживающих свою жизнь в окружении скромного быта и любящих супругов, детей и внуков. Это и есть, по-моему, универсальная составляющая Сути Бытия. – Но где же тогда ее индивидуализм?… – наклонил голову отец-ключник. И ему негромко ответила Кира: – А индивидуализм в том, что у человека в этом мире только одно место. Его место. И найти его – задача сугубо индивидуальная… – Но должны быть какие-то универсальные законы Бытия!… – воскликнул отец-хранитель. – О, их очень много, и все они крайне универсальны!… – рассмеялся я. – Например, «Мужчина должен выходить из-за стола голодным!». Чем не универсальный закон Бытия, где-то даже – его Суть! Мы оглядели трапезную. Монахи давно закончили обед и тихо, не мешая нашей беседе, покинули зал. – Вот вам еще одна иллюстрация к нашему разговору, – рассмеялся я, поднимаясь из-за стола. – Сколько из ваших монахов обрели Суть, просто придя в монастырь?… Мы вышли во двор, и оба монаха, сославшись на дела, покинули нас. А мне настоятель предложила прогуляться по монастырю. Еще находясь в своей пещере над тропой, я достаточно хорошо разглядел Поднебесный. С высоты он не казался особенно большим. Его стена, перегораживающая горный перевал, имела в длину не более тридцати метров и обоими концами упиралась в отвесные скалы. С другой стороны монастырь не имел укреплений – там невдалеке была Граница, и оттуда никто не мог подойти к нему. Но оказалось, что взгляд с высоты передает далеко не все. Основная часть монастыря располагалась в скалах, и коридор, по которому мы шли из кабинета настоятеля до трапезной, действительно позволял попасть практически в любое помещение. Мы побывали и в памятной мне подземной зале, где проходили инициацию соискатели послушнического звания, и в сокровищнице монастыря, и в мастерских, где монахи отрабатывали положенный урок. Когда мы пришли в монастырскую библиотеку, я понял желание Лисьего Хвоста остаться в монастыре. Я бы и сам посидел в этой библиотеке лет так …дцать! В общем, эта занимательная экскурсия продолжалась до самого вечера. После скромного ужина Кира попрощалась со мной, предупредив, что завтра необходимо встать до рассвета, и я в сопровождении одного из монахов направился в выделенную мне келью. Узкая жесткая постель в скромной небольшой комнатке показалась мне после каменного пола пещеры роскошным ложем. Спал я прекрасно, без сновидений и ворочанья. Я проснулся, когда за маленьким окошком моей кельи было еще темно. И все-таки внутренние часы подсказывали мне, что пора вставать. Да и чувствовал я себя вполне отдохнувшим и полностью восстановившимся после моих тань-шаоских приключений. Пора, пора мне было двигаться дальше. Я с наслаждением потянулся и вскочил с постели. Утренний туалет занял у меня не более нескольких минут, и, проверив содержимое своего «походного мешка», я открыл дверцу кельи. За порогом высилась фигура, закутанная в белое полотно монашеского плаща. Стоило мне показаться на пороге, как эта фигура наклонила голову и глухо произнесла: |