Онлайн книга «Беовульф»
Говорят, будто одна удача дважды не приходит, и утверждение это неверно. Картулярий взвыл, будто терзуемый адскими бесами грешник, описал в ледяном воздухе изящнейший пируэт и рухнул в огромную скирду прошлогоднего влажного сена, находившуюся возле овчарни, пристроенной к мужскому дому. Сильно стукнулся головой о нечто твердое, но чувств не потерял. Осознал, что жив. – Я тебя сейчас прирежу, – простонали в темноте. – Скильд, ты, что ли? – Ага, – выдохнул Северин. – Алатей? Иисусе Пресветлый, ты уцелел? – Ребра, кажется, сломаны. Ничего, это и раньше случалось. А колено ты мне отшиб, ромей… – Откуда ты знаешь, что это я? Тут темно! – Запах, ромей. Скильд, уж поверь, твой запах ни с одним другим не перепутаешь – каждый человек пахнет иначе. Да и дышишь ты особенно. Я и прежде говорил: не полагайся на зрение, верь чутью и слуху… – Надо выбираться отсюда, Алатей. – Надо. Только в груди больно. Потерплю. Руку дай! Северин нашарил в кромешной тьме ладонь анта. Перепрелое сено было тяжелым, хотя даны защищали его от влаги, укрывая полосами плетёных из соломы широких циновок. Вылезли из скирды с трудом, но довольно быстро. Северин немедленно отметил, что туман начал редеть, подул ветер с моря. – Лук потерял, – сокрушался Алатей. – Ничего, поутру найдем. Смотри, смотри! И не шевелись, заметит! Судьба подарков дважды не дарит! В пятидесяти шагах от овчарен бесновался Грендель, круша и ломая дружинный дом. * * * Ремигий начал понимать: его затея, рассчитанная на то, чтобы приманить тролля и постараться выяснить его истинную сущность, неосуществима. В прежние времена чудовище убивало холодно и расчетливо, будто издеваясь над Хродгаром и родичами конунга: монстр не впадал в ярость, использовал волшебство, чтобы проникнуть в Хеорот, и редко вступал в сражение с воинами конунга – обычно он незаметно похищал людей или наводил на них чары беспробудного сна, чтобы беспрепятственно разбойничать. Этой ночью Грендель изменил привычкам – он начал уничтожать все, что видит перед собой, обуянный невиданной прежде жаждой разрушения. Тролль обладал неимоверной силой, он запросто мог растащить сруб по бревнышку и легко рассекал дерево когтями. Для начала великан снес часть крыши над входом, в проломе мелькнуло звездное небо. Затем Грендель обрушил верхнюю часть стены – по счастью, толстые бревна обвалились не внутрь дома, а наружу, прямо под ноги Проклятию Хеорота. Грендель взревел, Северин с Алатеем видели, что он и сам пострадал – тролля сильно ударило по ступням и коленям твердым тяжелым деревом. Но это лишь ввергло гиганта в большее исступление: над его головой взлетел фонтан щеп, обломков бревен и балок, крыша дружинного дома просела, засыпая вставших в глухую оборону данов земляной трухой, дранкой и пылью. «Не выберемся, – решил епископ, но немедленно запретил себе предаваться панике. Во-первых, стыдно – оба жреца, Гуннлаф и старый Эремод были полны решимости умереть, но своих не бросать. Во-вторых, остаются пути к отступлению: выскочить наружу через пролом в дальней части строения у оружейни, рассыпаться по подворью. Будет больше шансов уцелеть. Однако даны и Хенгест с Хререком на отступление не пойдут: позор и бесчестье! – …В таком случае будем надеяться на чудо». Пыль частью осела, частью была унесена внезапно появившимся ветром со свежим запахом моря – ударили несколько сильных порывов. Грендель вдруг отпрянул от широкого пролома, помотал башкой, но тут же вновь ринулся вперед. Эремод-годи, не выпускавший меч из правой руки, левой метнул прямиком в рожу тролля запечатанный глиняный горшочек – несколько таких висели на поясе жреца, привязанные ремешками. Поначалу ничего особенного не произошло. Тонкостенный сосуд с хлопком разбился о коготь Гренделя – он успел поднять лапу, защищаясь. Выплеснулась и пошла паром едко пахнущая жидкость, капли попали на шкуру чудовища, урод на мгновение замер и шевельнул округлыми ноздрями. Пф-ф! Послышалось шипение, редкая шерсть на передних лапах тролля задымилась и полыхнула язычками синеватого огня, так горит болотный газ. Ремигий немедленно отметил странность – брызги, попавшие на дерево или солому, не воспламенились, полыхала только живая плоть Гренделя. – Отойти назад! – рявкнул Хенгест, первым сообразивший, что случилось. – Держать скёльдборг! Назад, я сказал! Ремигий-годи, держись у меня за спиной! Грендель тем временем озадаченно смотрел на правую лапищу, по которой растекались струйки голубого пламени, попытался стряхнуть огонь левой, но и там внезапно занялась грубая кожа. Потянуло паленой шерстью и горелым мясом. Тролль неожиданно высоко застонал, запричитал, как обиженный ребенок, и кубарем откатился от дома, к «божьему столбу» – было видно, как он вначале сунул обе лапы под грудь – редкая шерсть вспыхнула, – а потом начал кататься по земле, подвывая и рыча. – Снадобье Хель? – резко повернулся Хенгест к старому жрецу. – С нехорошим колдовством шутишь, Эремод! Негоже это! – Десяток зим берег, – спокойно ответил годи. – Пригодилось, как видишь… Действие состава оказалось кратким, пламя исчезло. Грендель, фыркая и шумно выдыхая воздух, извергавшийся из его пасти тугой струей пара, поднялся на ноги, замер, взблеснул глазами и будто ядро, выпушенное из римской катапульты, ринулся в новую атаку. Сдержать тролля было невозможно. – Гос-споди… – просипел Северин, наблюдавший за происходящим со стороны. – Что же это, а? Ноги подкосились, Северину пришлось схватиться за крепкое плечо Алатея. Ант только зубами скрипел – понимал, что в одиночку помочь ничем нельзя, да и десяток-другой полностью вооруженных и окольчуженных воинов с опытом многих битв не сумели бы отвлечь чудовище, обуянное жаждой убийства. На этот раз Грендель не стал играться и выжидать. Он прыгнул, будто нападающая рысь – оттолкнулся от земли всеми четырьмя лапами. Для такой большущей твари это казалось немыслимым, но тем не менее он в одном прыжке преодолел не меньше сорока шагов и всей тяжестью ударил в стену щитов. Хрокмунд и еще четверо дружинных погибли сразу, двоих ранило их же мечами. Хенгест успел отпрянуть, сбил с ног епископа, и оба откатились под столы у восточной стены. Грендель тем временем узрел главного обидчика – Эремода-годи. Сжав пальцы в кулак, тролль впечатал седовласого жреца в стену, бревна треснули. Эремод погиб мгновенно, пожалуй даже не успев понять, отчего умер. Меч из руки годи не выпустил. Все случилось настолько быстро, что восстановить строй и организовать общее сопротивление, пускай и безнадежное, было невозможно – теперь каждый сам за себя. В уцелевшей части сруба Гренделю было тесно, что отчасти мешало ему двигаться, но все равно действовал он с ужасающей быстротой. |