Онлайн книга «Стопроцентно лунный мальчик»
|
Вылезая из машины, Клеллен решила высказаться по поводу неоновой надписи. — Ну, не знаю, Пит, мне нравится. Прикольная вывеска. И к тому же секси! Вроде нелегального клуба для свингеров. — Я тоже так считаю! — объявила Слинни, гадая, как же ей преподнести приятелям новость о том, что на самом деле им предстоит не развеселая вечеринка, а унылая экспедиция в хранилище бумажных книг, написанных давно умершими авторами на давно забытые темы… Под ногами захрустели мелкие камешки. Иеронимус попробовал открыть дверь и убедился, что она заперта. — Что за черт? Заперто! — Вообще-то сейчас полчетвертого утра, — заметил Пит. Он постучал по двери кулаком, но результата не добился. Видимо, дверь была толстая, из очень прочного сплава. — Ну и вечеринка! — хмыкнула Клеллен. — Вывеску включили, а людей не пускают. — Звонка у двери нет? — спросила Слинни с ноткой отчаяния. — Нету. Стоп, а это что? Иеронимус заметил сбоку от входа выступающую квадратную пластинку с узкой щелью посередине. Пит подошел поближе. — А! — сказал он с глубоким разочарованием. — Это старинное устройство для считывания электронных пропусков. У папы такие были на старой работе. Чтобы войти, нужна специальная карточка. Наверное, их выдают в библиотеке. Все окончательно сникли. Пит — потому что по-настоящему хотел помочь Слинни, чтобы загладить свою вину. Клеллен — потому что сверкающая неоновая вывеска вновь зажгла в ней надежду на потрясающую дискотеку. Брейгель — потому что рассчитывал найти внутри бар, а если повезет, познакомиться с парочкой не очень стеснительных студенток и больше не быть в компании третьим лишним. Слинни — потому что знала, знала, знала, что в недрах этой горы, в отделе юридической литературы, таится информация, необходимая, чтобы Иеронимуса не посадили в тюрьму. Иеронимус — потому что запертая дверь означала полный финиш. Его поймают. Жизнь кончена. Будь оно все проклято! Пятеро подростков стояли и смотрели на дверь. Среди скал свистел ветер. Вверху неподвижно висела комета — ослепительно яркая, но такая недолговечная… Вдруг Брейгель сунул руку в карман, вытащил поддельное удостоверение и сунул в щель. Дверь открылась, будто по волшебству, и раздался механический голос: «Добро пожаловать! Мы рады вашему повторному посещению, Хаусман Рекфаннибль! Приятной работы!» Слинни бросилась Брейгелю на шею и звучно чмокнула в щеку. На этот раз он улыбнулся, а Слинни сказала: — По крайней мере, мой парень умеет говорить: «Сезам, откройся!» Компания с хохотом вступила в библиотеку. За дверью их ожидал совершенно невероятный сюрприз. В глубине подземного комплекса гремела ритмичная музыка. Иеронимус и Слинни изумленно переглянулись. Оба подумали одновременно: «Неужели здесь на самом деле вечеринка?» Коридор внутри цилиндра, с выкрашенными в черный цвет стенами, уже от входа напоминал какой-нибудь клуб. Когда музыка зазвучала громче, Клеллен обернулась к Иеронимусу и показала ему язык, а потом выговорила одними губами: «Дискотека!» Слинни засмеялась, Брейгель снова задрал нос, и у Иеронимуса отлегло от сердца — кажется, друг вполне пришел в себя. — Клеллен, радость моя мега-клаксонистая! — орал Брейгель, точно у себя в классе, на ходу изобретая слова. — Можешь сколько угодно выводить язычком словечко «дискотека», но как только ты появишься, празднику настанет полный кваркокристаллический вальсец. Все подумают: «Ого, пришла королева косолапости! Спасайся, кто может!» Клеллен, крепко держа Пита за руку, снова обернулась и показала язык. Что характерно, хотя ее ответ мог бы показаться обидным, да она, скорее всего, и хотела обидеть, на самом деле в словах Клеллен звучала непритворная нежность. — Брейгель, да ты сам-то в танцах ни на вот такую крохотулечную чуточку не шаришь! Дамы от одного запаха по углам разбегутся! И будешь ты в одиночестве исполнять зажигательное танго с воображаемой девушкой своей мечты, карапузик! — Ах, Клеллен, пока что я вижу только двух дам в обозримой окрестности, а точнее — одну, потому что вряд ли тебя можно назвать дамой… Ну ладно, допустим, из уважения к Питу, мы временно будем считать Клеллен дамой. Так вот, вы обе утратили шанс танцевать с королем лунных дискотек, ибо клан Вестминстеров славится на всю Солнечную систему танцорским мастерством… Слинни, хоть и шла, держась за руку Иеронимуса, при этих словах обернулась к Брейгелю с искренним восхищением во взоре. — Слушай, Брейгель, придется с тобой станцевать, раз ты такой талантливый! — Ага, мне тоже, — подхватила Клеллен. — Только я все равно лучше танцую! Брейгель, страшно довольный вниманием, ответил: — Дамы, тут такое дело… Поскольку у вас уже есть кавалеры, которых я глубоко ценю и уважаю, придется вас внести в список после других, более опытных женщин, которым суждено не только изощряться со мною в танцах и плясках, но и удалиться затем в сторонку от светского общества, дабы предаться взаимным радостям недетской любви в чертогах, во дворцах, на бастионах наслаждения… Клеллен расхохоталась. — Я смотрю, наш красавчик уже составил себе расписание на вечер! Подземный коридор привел к двустворчатым дверям. Пит распахнул их, и все вошли в просторный холл с высоким потолком и алюминиевыми стенами. Слева стоял письменный стол, за которым никто не сидел, а на столе красовалась картонная табличка с надписью «Дискотека» и стрелочкой, указывающей на еще одну дверь. Холл ничем интересным не отличался, а музыка звучала все громче и манила за собой. Ничего другого не оставалось, как двигаться дальше по таинственному лабиринту. Над дверью в глубине холла оказалась надпись: «Конференц-зал 5». Хоть они и слышали музыку, все равно увиденное за дверью ошеломило. Человек пятьдесят вполне взрослых людей пили и плясали в полумраке, то и дело прорезаемом вспышками света от мерцающих ламп. Столы и стулья сложили штабелем у стены, освободив место для бара, стереосистемы, диджея и полупьяного народа. Похоже, участники странной вечеринки протанцевали половину ночи и собирались продолжить веселье до утра. На незваных гостей никто не обратил внимания. Клеллен, чтобы не терять ни единой лишней секунды, потащила Пита в самую гущу танцующих и лихо пустилась в пляс. Пит, сам танцор весьма неизобретательный, заходился хохотом, глядя на ее выкрутасы. Иеронимус держался в сторонке, выискивая в комнате единственное знакомое лицо. Ну конечно, вот он, тут как тут. Слинни, так и не выпустив его руки, зашептала на ухо: — Иеронимус, вон тот человек, который танцует сразу с двумя дамами, это же твой папа? — Нет. Это дядя Рено. — А как похож! |