Книга Особо опасная особь, страница 51 – Андрей Плеханов

— Почему? Ты что, педераст?

— Нет. Я женат.

— А девушке моей зачем впаривал, что холостой? В постель ее хотел затащить?

— Нет, что вы?! Я просто так… шутил. Извините, ради бога!

— Значит, ты у нас шутник-озорник, старина Билл? — Умник хмыкнул. — Ладно, вернемся к нашим баранам. Если у тебя есть жена, почему нет детей?

— У нас не получилось, правда. Мы очень хотели детей. Но это так трудно сейчас — чтобы дети получились. Вы же знаете…

— Знаю, знаю. Во сколько лет ты женился?

— В тридцать пять.

— А в каком возрасте в первый раз заплатил кучу бабок, чтобы тебе вкатили геноприсадки?

— В двадцать шесть.

— И что тебе присадили?

— “Смут скин”.

— Сволочь ты, — горько сказал Умник. — Ты убил своих неродившихся детей, понимаешь? В двадцать шесть ты, дурак, вкатил себе уродское средство, чтобы кожа твоя была гладкой, как у поросенка. До сих пор ты похож на красавчика с обложки гламурного журнала, но сперматозоиды твои загнулись и потеряли подвижность. Ты убил своих детей, и большая часть белых людей в долбаной, спящей сладким глючным сном Америке делает то же самое. И не думают о том, что через шестьдесят лет белая раса здесь исчезнет, останутся только цветные, у которых нет денег на всякое биотехнологическое дерьмо.

— Но это же была качественная, патентованная присадка! Ее вводили в госпитале Кью-Гарденс, в лучшей клинике, с полной гарантией.

— Все присадки — дерьмо, — заявил Умник. — Все чуждое, что прилипает к твоим генам, делает тебя мутантом. Природа не терпит таких экспериментов. Лишь один из сорока мутантов может дать полноценное потомство. Все остальные — выродки, и участь их — вырождение. Может быть, это и правильно — homo sapiens достаточно помучил Землю, нагадил на ней, и теперь ему пора вымереть, сойти со сцены, освободить место для других видов. Только, знаешь ли, я и сам — homo sapiens, человек разумный, прямоходящий, одно-головый, одноротый, двуглазый. И очень мне обидно, что человек вымирает из-за собственной дурости.

— Вы — мардж? — озарение появилось в глазах Билла. — Чувствуется, что у вас хорошее образование.

— Мардж.

— Уфф… — Билл облегченно вздохнул, снова полез за носовым платком. — Что же вы сразу не сказали? Я, честно говоря, сперва решил, что вы просто бандит, грабитель.

— Все мы тебе сказали. Сказали, что не тронем тебя. Ты все еще не веришь?

— Теперь верю! — с энтузиазмом воскликнул Билл. — Скажите точный адрес, и я отвезу вас. Честно признаться, я имел небольшой бизнес с марджами, я даже был в Синем квартале. Марджи — хорошие люди!

— Ври, да не завирайся, — заявил Умник. — Чтоб приличный отозвался хорошо о слике… Не бывает такого.

— Правда! Чистая правда!

— Дай мне свои водительские права.

— Зачем?

— Дай.

Хай-стэнд полез во внутренний карман пиджака, выудил твердый пластиковый прямоугольник, протянул Умнику. Выглядел он теперь намного бодрее, даже потел как-то по-другому, более оптимистично.

— Ага, — пробормотал Умник. — И вправду Билл. Билл Райдвуд… красиво звучит. И что ты сделаешь, мистер Райдвуд, когда мы отпустим тебя? Немедленно стуканешь в полицию? И через пять минут бравые копы свинтят меня и юную леди и потащат в каталажку? А ты будешь мстительно потирать ручки?

— Ну что вы! — Билл посмотрел с искренним укором. — Как можно? Даю вам слово джентльмена.

— Бормотуну ты тоже давал слово джентльмена?

— Какому Бормотуну? — опешил Билл.

— Как какому? Тому, который угодил из-за тебя на пять лет в государственную тюрьму Орегона.

В руке Умника снова появился пистолет.

— Не знаю никакого Бормотуна, — заявил Билл, губы его задрожали. — Вы скажите, куда вас везти, и отвезу…

— Вот тебе, плохой парень, — сказал Умник, приставил пушку к шее Билла и выстрелил.

Билл выкатил глаза, судорожно схватил ртом воздух, обмяк и медленно осел, привалившись к плечу Лины.

— За что ты его? — спросила Лина.

— За Бормотуна, которого он сдал копам. За то, что он брейнвош и стукач. И вообще за все хорошее.

Старый трюк. Пушка в руке Умника — вовсе не огнестрельная. Тот самый инъектор, при помощи которого он оживил Лину.

— Откуда ты узнал про этого Бормотуна?

— Отсюда, — Умник постучал по металлической черепушке. — Я прозвонил этого Билла, получил информацию. Бормотун продал ему партию реактивов для производства аттрактивной парфюмерии — ну, знаешь, таких духов, от которых все становятся трахучими, как кролики. Незаконные реактивы, само собой. Билл Рай-двуд сплавил партию в Аргентину, получил навар, а потом заявил на Бормотуна в полицию. Райдвуду участие в преступной сделке списали, учитывая добровольное раскаяние, то, что он хай-стэнд, ну и так далее. А Бор-мотуну впаяли срок. Но суть даже не в этом. Суть в том, что, как только мы вышли бы из машины, сей приличный субъект немедленно позвонил бы копам и нас с тобой замели бы в два счета. Нам это надо?

— Ты его усыпил, да?

— Усыпил. Теперь мы спокойно доберемся до дома в его машинке. А потом я поставлю водородник на автомат и он отвезет Билла домой — я узнал его адрес, это на Колониал-стрит. Видишь, какой я? Сама гуманность!

— Да уж, — сказала Лина.

* * *

До дома добрались без проблем. Умник ввел адрес, запустил автопилот и отправил спящего Билла в путь, напутственно хлопнув машину по полированной заднице. Лина стояла и озиралась, оглядывала улицу.

Ага-ага. Вполне приличный район, чистая дорога, тротуары из серой плитки, клумбы и цветочки, ряды четырехэтажных домов в спокойном конструктивистском стиле. Аренда жилья — недорого, но вполне пристойно.

— Ты снимаешь здесь квартиру?

— Именно так.

Умник пробежался пальцами по кнопкам кодового замка, открыл дверь и быстро пошел к лестнице. Лина поспешила за ним.

Квартира Умника находилась на втором этаже. Лина скинула ботинки, с наслаждением пошевелила затекшими пальцами, включила кондиционер. Ознакомительное путешествие по апартаментам оказалось недолгим — одна большая комната-студия, прихожая, санузел и больше ничего. Кухонька с плитой, вытяжкой и небольшим столом — прямо в комнате, отделена лишь тонкой перегородкой. Что ж, вполне обычная квартиренка холостяка. И кровать, естественно, одна — слава богу, не односпальная, достаточно широкая. Понятно… Надеюсь, мы не будем спать валетом.

Умник, не снимая обуви, прошлепал в комнату, рухнул в кресло, вытянул ноги, откинулся на спинку и закурил.

— Жрать хочу, — сообщил он, — но сил готовить нет. Может, ты чего состряпаешь?