Онлайн книга «Я, хобо. Времена смерти»
|
- Ураретру, девочки! - воркующе произнесла Нота. - Мы хорошие и добрые космачи, - сказал я по традиции. - Мы любим себя, никогда не сидим без света и тепла. - Правильно и вовремя сказано! - традиционную же ответку произнёс Дьяк. - И ты, наверное, веришь в сказанное? - Ну, с теплом пока не горячись, - заметил Голя Астриц-кий. - Рано в коридорах греться. Минус восемьдесят на борту, в среднем. - ЭТО, подстанции на автоконтроль, - сказал я. - Сопе-ратор, в рубку, определение места и предварительный опрос пространства на встречных частотах. - Есть, иду, здесь соператор. - По расписанию продолжаем работу, здесь Купышта. Я - штирборт и центр, Голя - бакборт. - ОК. Дьяк, я к тебе на подхват. Задавим коридоры атмос-феркой, - сказал я. - Понял, здесь врач. Обжидаюсь, - ответил Дьяк. - Какие они сегодня вежливые, - произнесла Нота. - Друг с другом. - Совместное преодоление трудностей, как известно, облагораживает, - сказал Иван Купышта. - Я читал, японцы на Земле в знак дружбы вместе мочились с обрыва, глядя на красное солнце в лиловых небесах, - сказал Голя Астрицкий. - Ты - читал? - сказала Нота. - Где - ты - мог - что-то читать? - Было дело, - произнёс Голя Астрицкий с некоторой важностью в голосе. - И в чём мораль? Я имею в виду, проекция японского обычая на ставшие странными отношения наших дуэлянтов значит - что? - спросил Купышта. - А не заткнуться ли вам, младые? - сказал Дьяк. - Обсудите позже. Хотя бы не под запись. - Здесь первый, группа, сняли флейм с радио, - сказал я. Я не стал дожидаться в рубке Ноту и, выйдя в коридор, тщательно задраил за собой люк. Давление на титане если и отличалось в плюс от нулевого, то на копейки, дежурный свет, однако, горел уже и в коридоре, и у шахт, и в распределителе. Только теперь, на свету, я обратил внимание на запыление в незапененных отсеках, довольно значительное. Сумка для "персонала" у меня была, естественно, пуста, и по пути я ловил и складывал в неё мелкий мусСм: пластиковый стаканчик, вкладыш к диск-храну, вилку с последними двумя-тремя мотками световода калибром.14… Я двигался короткими сильными рывками, по два-три рывка на ограничник, до агрегатного отсека, где меня ждал Дьяк, от рубки было прямиком по центру около двухсот метров, семь секций. Пятая по счёту секция была казарменной - номера для сменной вахты, здесь по расписанию и должна была первое время отдыхать моя "квинта". Я не испытал удивления, увидев на одной из дверей надпись маркером прямо по покрытию: "Байно". Так кириллическую Б расчерчивал вензелями только Шкаб. Я не стал задерживаться, расшпиливать дверь. Насколько я знал Шкаба, в номере меня ожидал сюрприз - недорогой, но радующий. Предстартовые тренировки у нас проходили прямо на борту "Сердечника-16"; на два месяца нас тут поселили и гоняли с заклеенными стёклами шлемов по коридорам. Не зря - весь звездолёт слепо на ощупь я, конечно, не знал, но в пределах зоны ответственности "квинты бозе" - как любой из своих пальцев. Пригодилось: в секцию, примыкающую к площадке шлюза агрегатного отсека резерва освещение не поступало, а светильник я, конечно же, с собой не захватил. Но я, умелый, тренированный, да к тому же, вдобавок, почти мёртвый, преодолел препятствие шутя, за вполне штатные минуты. В камере адаптера ДК-9 я столкнулся с салазками, по верхнюю раму гружёнными этэошным барахлом. Салазки двигал сильно перепачканный какой-то сажей Иван. - Привет, Марк, - сказал он. - Летаешь тут? - Привет, Иван, - сказал я, принимая передок салазок и направляя его в шахту, которую только что прошёл. Иван громко дышал. - Где тебя так почернело? - спросил я, сторонясь. - Да глянул тут одну подпалубу, - ответил Иван, проплывая мимо. - Порядок? - Пока да. - Проходи, я за тобой шлюзану. - ОК. - Марк, ты идёшь? - услышал я Дьяка. - Через минуту. - Иди прямо в пост "воздух". - ОК. Нота, к связи. - Соператор. - В течение ближайших минут бросай там всё и приготовься к взаимодействию с постом "воздух". - Есть. - Что-нибудь положительное можешь нам всем сказать по обстановке? - Мы там, куда шли. Дрейф незначительный, порядка восьми в секунду. Больше ничего, мальчики. - И на том спасибо, что мальчики… - проворчал то ли Голя Астрицкий, то ли Дьяк. Люк поста "воздух" был задраен без дожатия. Я не стал нудить: всё остальное, что тут можно было сделать в одиночку, Дьяк сделал отлично. Агрегат заряжен, пульты контроля системы вентиляции сияли чистой зеленью, а пена была убрана так, будто её здесь никогда и не водилось. Не один я знал, как заметать мусор под ковёр. Контролировать здесь мне было нечего, но я всё-таки проплыл над пультами, осмотрел агрегат, Дьяк сидел на "насесте", держась за луку. - Всё ОК, - сказал я, подплывая к нему. - А куда ты дел пену? - Убрал, - с интонацией, обычно сопровождающей пожатие плечами, ответил Дьяк. - Как ты? - Нормально. Слушай, давай хватит пока, а? Давай подумаем об этом позже. - Выбора так и так нет. Ладно. Командуй. Я примостился на вторую табуретку, завёл на бёдра скобы. - Закрепись, - приказал я Дьяку, тот подчинился. - Внимание, "Сердечник-16". Приготовиться к подаче атмосферы в отсеки. Соператор, доложи готовность к взаимодействию со мной. - Готова, контроль полный. - Пара ЭТО, определитесь по местоположению. - Я ЭТО-один, камера контроля 35-11, центр, секция 11. - Я ЭТО-второй, на бакборте, подпалуба секции 12а. - Самочувствие? Им было хорошо. - Внимание, "Сердечник-16", обезопаситься от столкновения с незакреплённым оборудованием. Закрепиться всем на подачу давления в отсеки. Доклад по выполнению команды. - Соператор, готова. - Первый ЭТО, закинулся. - Второй ЭТО, минуту… Я готов. - Второй ЭТО, повтори, неотчётливо. - Я ЭТО-второй, готов к подаче давления в отсеки. - Внимание, "Сердечник-16". Старт операции - 05.50. Исполнитель первый с поста "воздух" в паре с врачом при взаимодействии с соператором. Давление посекционно, до половины на секцию, начиная от носа, в отсеки - подать! Тепло подать! - Первая пошла, - произнёс Дьяк. - Вижу давление, - сообщила Нота. - Повышение температуры до минус пятьдесят. - Медленнее с теплом, Дьяк, запаримся в отсеках, - посоветовал Купышта. |