Онлайн книга «Я, хобо. Времена смерти»
|
- Кирилл, помассируй её, - сказал я. - А на стол я, так и быть, сам соберу. - Ой, массировать не надо! - сказала Нота. И добавила: - И есть я очень не хочу. - (…) [14] , никаких шансов, - сказал я ласково. - Деваться-то некуда. "ОК", я первый, к связи! - БВС-ГЛАВНАЯ. - Контакт с БВС стройки искать. Продолжать внешнее наблюдение. Продолжать сброс автофайлов к титану в прежнем интервале. - ВЫПОЛНЯЮ. Я полетел на кухню. Набрал из стенного ящика стандартов в охапку, толкаясь и руля ногами, вернулся в рубку. Нота громко стонала и повизгивала, я даже удивился, пока, приглядевшись, не убедился, что Кирилл делает ей именно массаж. На правой руке у него не было указательного пальца под самый корень. Я откинул столик, рассовал под ленты на столешнице стандарты, включил водогрейку, немедленно выключил, проверил её, накачал воды, снова включил. - Кирилл, Нота, заканчивайте. Всё на столе. Мрия, жрать будешь, это приказ. - Марчик, не хочу-у… - Всегда был против баб в Космосе, - сказал Кирилл неожиданно. Я засмеялся. Мы развисли за столом, сняли маски. Кирилл, часто моргая, плеснул в воздух воды, намочил руки и протёр глаза. - Сухо у нас, да… Но лучше уж сухо, чем потно. Насыпка-то в колодцах свежая, - сказал я. - Носи очки, если так быстро сохнешь. - Да ладно. В космосе проморгаюсь, - сказал Кирилл, напуская воды в желобок выбранного стандарта. - Коньяк нам положен, Марк? - Да, точно! - воскликнула Нота. - Кагор, - сказал я. - И то радуйтесь, что не малина. - Фу-у-у! - сказал Кирилл. - При наличии таких невыносимых тягот и лишений я просто вынужден отказаться от выполнения задания партии и правительства. Неужели никто ещё не продаёт в подпалубах самогон? Долго что-то. - Какой партии? - спросила Нота. Упаковочку она вскрыла и кушала, надо заметить, с энтузиазмом. - Спасательной? Или геолого-разведочной? - Старая хохма, - заметил Кирилл. - Удивительно, что она сохранилась. Крови на ней, видать… - Что ты имеешь в виду? - спросил я. - Это у меня теория, - сказал Кирилл важно. - Если легенда - или хохма - родилась в результате трагедии со многими человеческими жертвами, то она и живёт вечно. В качестве компенсации. Или мифа. Я попил водички из соска. - Отныне, Кир, я буду звать тебя - Склонен Пофилософствовать, - сказал я. - Склонен Потрепаться… - жуя, проворчала Нота. - Я предложу это имя и эту фамилию моим знакомым бройлерам, - безо всякого напряжения сказал Кирилл. - На вахте Склонен Пофилософствовать! Нормально звучит. - У тебя есть знакомые бройлеры? - спросила Нота. - Нет, конечно. Но будут же. Как же нам в Новой земле без бройлеров? Друзья мои, это невозможно. Где-то и неприлично. Без бройлеров в Новой земле. Ха! Вся наша Трасса стоит на бройлерах! На этих малых сих. Иногда я думаю, не создать ли мне партию любителей бройлеров? Знамя наше будет цыплёнок табака. Под него встанут все рабы алчности и биотехнологий. Под ним они объединятся. И вышибут нас с Трассы. Объявят суверенитет… - Сорок лет будут сопротивляться, - подхватила Нота. - А потом все забудут, с чего всё началось, заключат всеёбщий мир, ну и далее по тексту. - Какой ты имеешь в виду текст? - спросил Кирилл укоризненно. - Ты кагор будешь? - спросил я его, держа в руке мягкую бутылочку. - Нет, - сказал Кирилл. - Потом от сахара не отплеваться. - А ты? - А я буду. Я отдал ей бутылочку. - Вот взять меня, - продолжал Кирилл. - Простого среднего космача. Славянина по происхождению, ноля лет по рождению, первоклассного гражданина Солнечной Империи, первоклассного гуманоида, стандартного вероисповедания, с востребованной исповедальностью, с высшим специальным образованием, недурного пустолаза, растущего динамика… - Когда сказать нечего, но поговорить хочется, космач читает свою анкету, - заметила Нота. - Ты остановила его на самом интересном месте, - сказал я, прибирая за собой со стола. - Гетеросексуален, полигамен, генетически открыт! - немедленно сказал Кирилл, обращаясь к Ноте. - Говорю же: сказать-то нечего, - сказала Нота. - Ты к кому приписан, Кир? - спросил я. - Туча Эйшиска мой шкип. - А, ты по малому динамик? - Ну да. Не доросли до миллионов тонн. - Жаль, - сказал я, - что ты уже чей-то. - Пригласить к себе хотел? - Формирую свою команду, - значительно сказал я. - Обязательно расскажу тётке Туче, - сказал Кирилл ухмыляясь. - Зачем это? - спросил я. Нота рассмеялась. - Она тебя, Марк, убьёт. Придушит, и все дела. И ей ничего не будет. - Обязательно расскажу, - повторил Кирилл. - Ну ладно, расслабились! - шкиперским голосом сказал я. - Закончили жрать, подчинённые. Оправляться, обтираться. Полчаса гальюнного времени. Форвард! - Теперь он мне покажет, - заметил Кирилл. - Мать и мачеху. - Ты сам виноват, - сказала Нота. - Прогневил батюшку-серьёза. - Да, кстати! - воскликнул я. - Я и забыл. А ну, младые, полетели! А я пока позвоню. нрс-23.40.19.05.01 МТС ок-тм к будапешту/ здесь аб вызываю шкаба здесь мако/ подожди минутку марк позову на связи шкаб/ как у тебя там парень нормально в сводках всё есть что ты хотел ничего проверка связи я должен быть тронут как вам угодно шкаб тогда я тронут парень/ удачи осторожнее понял флаг Нота и я пытались связаться с БВС стройки несколько часов. Мы перепробовали всё. Безуспешно. Мы ничего не понимали. Несущая с пометкой "стройка Зенит" в колонтитуле по одиннадцатому каналу неслась, и рабочий обмен данными БВС с управлением генератора мы отыскали, но на наши запросы ИСКИН не реагировал, а попытки заглушить телеметрию и хотя бы так привлечь внимание подавлял великолепно отстроенным дикликером. Загадка, хотя в ряду остальных - ничего выдающегося. Я отправился в шлюз готовить выход, а Кирилл - в склад, готовить скафандр. Абордаж был неминуем, поскольку необходим. И вот тут выяснилась ситуация, из тех, что невозможно описать словами красивей, чем они, ситуации, уже есть натурально, по умолчанию. И попытка описать ничтожна. Начинаешь пытаться - и сразу ощущаешь удушье в центре фантазии, путаешься в наличном словаре, умолкаешь, долго стыдишься сам с собой. В отчёты, составлять кои космачам преподают одновременно с азами техники использования АСИУ, подобные ситуации попадают под номерами. Каждая из них уникальна и редко повторяется. В художественной литературе, особенно запрещённой на Трассе, их иногда предсказывают великие писатели. Я не великий и не писатель, я скажу просто: на грузовозе не оказалось скафандра, подходящего Кириллу по размеру. Точней, он был (LXX), но был отказной. А Кирилл в спешке его не проверил перед стартом, он прибежал в последнюю минуту. А я скафандры проверял - но не на "ОК", а на "Будапеште". Ну и вылетело, что корабль поменялся с тех пор. (Интересно, что свой "Пеликан" я с "Будапешта" в "ОК" перенёс.) А личного скафандра у Кирилла не было. Точней, был, но он его оставил дома, в Касабланке. |