Книга Там, где обрывается жизнь, страница 43 – Михаил Март

— Я ею и была!

Феликс сделал резкое движение, и содержимое бокала выплеснулось в лицо Яны. Едкий мартини попал ей в глаза. Сработал рефлекс, и она выстрелила, но, скорее всего, не попала, так как почувствовала сильный удар в лицо. Девушку отбросило в сторону, она упала, ударилась головой обо что-то твердое и потеряла сознание.

Сколько времени она так пролежала, неизвестно. Девушка раскрыла глаза. Длинные пушистые ресницы слиплись от вина, левая скула и ухо сильно болели. Она провела рукой по лицу, на ладони осталась кровь. Яна поднялась на ноги, плохо соображая, где она находится. В чувство ее привел лежащий на ковре труп Феликса. Девушка вскрикнула. Белая сорочка, пропитанная кровью, привела ее в ужас. Под ногами лежала ее сумочка. Она подняла ее и бросилась к двери.

Яна выбежала на улицу, села в свою машину и выжала педаль газа. Мощный мотор заревел, колеса прокрутились на месте, и «Порше» улетел как выпущенная из лука стрела.

Пять минут тишины — и с другого конца улицы послышались звуки сирен патрульных машин.

Суббота. 11 часов 40 минут

На звонки в дверь никто не отвечал. Вербицкий и Роговской спустились на лифте вниз. Консьержка сидела возле входной двери и вязала, ловко орудуя несколькими спицами.

— Мы не застали Ларису дома, Анна Леонтьевна, — подходя, сказал майор.

Пожилая женщина взглянула на сыщиков поверх очков, которые удобно устроились на кончике ее носа.

— Я не видела, как она уходила. Спросите у Петровича, может, она уехала на машине.

— Петрович — это сторож из гаража?

— Да, да, он самый.

— Скажите, а в ночь гибели Антонины вы видели Ларису?

— Видела. Она вернулась около двенадцати ночи. Ее провожал мужчина.

— Высокий брюнет с седыми висками лет пятидесяти? — продолжал задавать вопросы Роговской.

— Да, очень солидный мужчина, ну прямо лорд какой-то.

— Он часто здесь бывал?

— Не скажу чтобы очень, но бывал. Пару раз видела его с Антониной. Ведь Лариса с Тоней были подругами.

— А на следующее утро Лариса уходила вместе с этим лордом? — в свою очередь спросил Вербицкий.

— Не буду врать, не знаю. Я дремала, когда Ларочка уходила. Ночами не сплю, а к утру часто отключаюсь.

— Жаль, что об этом не знал Егор Курилов, — пробормотал следователь.

— А это кто? Вербицкий пожал плечами.

— Скажите, Анна Леонтьевна, давно ли здесь живут Тони и Лариса?

Консьержка, закатив глаза, поискала ответ на потолке.

— Я тут четвертый год. Когда начала работать, Тоня с мужем уже жили здесь, а Лариса приехала месяца четыре назад. Это же не ее квартира. Хозяин здесь никогда не жил, он сдает свою жилплощадь. Я его никогда не видела.

— Открытие за открытием, — пробурчал майор. — Ну что, спустимся в гараж?

Они спустились в гараж. Бойкий сторож бдил на своем посту.

— Привет, Петрович, — поздоровался Роговской.

— Привет, ребятки. Вот служба, ногам покоя не дает.

— Да уж, завидовать тут нечему. Скажи, Петрович, ты сегодня видел Ларису Бестаеву?

— А как же. Она уехала утром, часов в девять с хвостиком. Я только смену принял.

— С вещами или нет? — спросил Вербицкий.

— Нет, как обычно. Торопилась куда-то. Даже не поздоровалась. Села в свою машину и ку-ку.

— Какая у нее машина?

— Темно-синяя «Тойота».

— Скажите, Гаврила Петрович, а вы не знаете ее ухажера?

— Знаю, почему нет. Я газеты читаю. Известный бизнесмен Феликс Аркадьевич Шверник. Его имя и портреты часто мелькают на страницах. Только я не знаю, чей он кавалер. Я его и с Тоней видел, и с Ларисой. Но мне кажется, у него с женщинами деловые отношения, а не любовные.

— В ночь убийства вы видели Шверника?

Нет, не видел. Они мне попадались на глаза на улице, а в гараже я его ни разу не видел, он ездит на такси. Тут душно, бензином пахнет, и я часто поднимаюсь наверх воздухом подышать, а подъезд-то в пяти метрах.

— Вы говорили майору, — Вербицкий кивнул на Роговского, — будто в ночь убийства Егор Курилов разбил бутылку шампанского здесь, в гараже.

— Да. Осколки майор нашел. Я их в бачок смел.

— Знаю. А сколько всего бутылок они привезли?

— Четыре. Это точно. У них пакет порвался, когда его вынимали из машины. Могли бы все разбить. Уцелевшие унесли в руках. Бутылка коньяка и две бутылки шампанского. Может, еще чего разбили, но в лифте осколков я не видел.

— Ладно. И на том спасибо.

Сыщики направились к выходу. Возле машины их настиг телефонный звонок. Вербицкий достал трубку, выслушал и сказал:

— Едем в больницу, Вася. Феликс пришел в сознание и может отвечать на вопросы. Ребята нашли запись, сделанную камерами наблюдения. Думаю, что с этой проблемой мы разберемся быстро.

Майор, как обычно, игнорировал правила уличного движения, несмотря на то, что его машина была без мигалок и звуковой сирены.

— До сих пор не могу понять, — крутя баранку, возмущался он, — почему убийца не добил Шверника. Ведь ясно, что рана не смертельная, а контрольного выстрела не последовало.

— Возможно, он не ставил своей целью убивать бизнесмена. Воры не любят связываться с мокрухой. Подбил хозяина, чтобы тот ему не мешал, обчистил сейф и ушел. А если вор был в маске или загримирован, то мог не опасаться быть потом опознанным.

— Пистолет с отпечатками он бросил специально для нас?

— Подождем результатов экспертизы. Мы с тобой, как две бабки на лавочке. Зачем гадать, все ответы получим в ближайший час.

Шверник был не так плох, как поначалу решили врачи, когда раненого доставили в больницу.

— У меня обычный сейф без особых секретов, даже сигнализации нет, — говорил он, немного задыхаясь и держа руку на перебинтованной груди. — Я не храню в нем ценности.

— Что же украли?

— Ключ от депозитного сейфа. Банковская ячейка 1414 в банке «Сибирь». Я положил туда деньги вчера днем, чтобы сегодня их отдать.

— И много денег?

— Семь миллионов долларов. Роговской присвистнул.

— Вора знаете? — спросил Вербицкий.

— Конечно. Ключ украла Яна Прудникова, она же в меня и стреляла.

Шверник продолжал, не дожидаясь новых вопросов:

— Я спал. Проснулся от жажды. Встал, налил себе мартини. Услышал какой-то шорох, доносящийся из кабинета. Зашел туда. У открытого сейфа стояла Яна. Увидев меня, она выхватила пистолет. Я выскочил обратно в гостиную. Дальше помню смутно. Резкая боль в груди и провал. Очнулся здесь.