Книга Ночной поезд на Ригель, страница 38 – Тимоти Зан

Она попыталась отодвинуться от меня, но я ухватил ее сзади за шлем и крепко прижал к себе.

– Скажите мне, что я не прав, – жестко потребовал я. – Скажите, что мне все это только кажется.

– Фрэнк… простите… – пробормотала она. Лицо ее исказилось от страха. – Я не могу…

– Конечно, не можете, – оборвал я ее. – Ну так скажите мне, почему бы мне просто не послать все это подальше?

– Нет! – выдохнула она. Выражение страха на ее лице сменилось неприкрытым ужасом. – Пожалуйста! Вы не можете уйти!

– Почему бы нет? Беллидо не причинили мне вреда, потому что тот фальшивый пьяница увидел, как я брал чип у паука, и понял, что я на их стороне. Вот только на самом деле я не на их стороне, верно? Я вообще ни на чьей стороне. Меня просто одурачили.

Я отпустил ее шлем, внезапно испытав чувство отвращения оттого, что прикасаюсь даже к нему.

– Меня никому не удастся одурачить, Бейта, – сказал я. – Ни вам, ни вашим проклятым паукам.

Дыхание ее участилось, на лице застыла все та же маска ужаса.

– Пожалуйста, Фрэнк, – с трудом проговорила она. – Пожалуйста, не оставляйте меня здесь одну…

Я повернулся и зашагал вниз по склону ледяного холма, затем поднялся на следующий, поменьше, и наконец спустился в долину, откуда Бейту уже не было видно. Скрестив руки на груди, я посмотрел на движущиеся кольца, мягко светившиеся на фоне модхранского неба.

«Нужно это сделать», – твердо сказал я себе.

Нужно вернуться в отель, собрать вещи и отправиться на ближайшем челноке прямо в туннель. А перед этим бросить билет в огонь – небольшой театральный жест, после которого ей и паукам стало бы окончательно ясно, что я о них думаю. Мне было куда идти и что делать, и последнее, чего мне хотелось, – болтаться здесь в холоде и темноте с нарисованной на груди мишенью. Чем быстрее я отряхну здешнюю пыль со своих ног, тем лучше.

Я уже совсем собрался было так и поступить, когда в моей памяти всплыло лицо мертвого посыльного рядом с «Нью-Паллас Тауэрсом».

Пауки потратили немало усилий, чтобы втянуть меня в эту игру. Кто-то прилагал еще больше усилий, чтобы меня из нее вывести.

И будь я проклят, если все брошу, не выяснив, в чем эта игра заключается.

Бейта сидела там же, где я ее оставил, прижав колени к груди и крепко обхватив их руками. Все ее тело судорожно вздрагивало, вероятно, от страха или злости. Я сел рядом… и только тогда понял, что случилось.

Она плакала. Стоическая, невозмутимая Бейта – плакала.

Я прижался шлемом к ее стеклу.

– Один вопрос, – сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно. – Беллидо действительно на нашей стороне?

Веки ее дрогнули, пытаясь сморгнуть слезы.

– Думаю, да, – всхлипнула она. – В смысле – в конечном счете мы хотим одного и того же. Только они… ведут себя несколько независимо.

Я поморщился. Когда кто-то начинал действовать независимо, это всегда приводило лишь к пустой трате времени, оказывалось обычно крайне непродуктивным, а слишком часто – опасным. Но в мире разведки и тайных операций подобное, к несчастью, являлось обычным делом.

– Вам известны их планы?

Она закрыла глаза, и по ее щекам стекли две слезинки.

– Нет.

Я еще пару раз глубоко вздохнул, успокаиваясь, – хотя, если честно, я давно уже был спокоен.

– Прекрасно! Давайте посмотрим, что нам удастся выяснить.

Она открыла глаза и тревожно посмотрела на меня, словно ожидая очередной вспышки гнева.

– Вы хотите сказать, что остаетесь?

– Пока – да, – ответил я, не желая ничего загадывать наперед. – Включайте свой коммуникатор, и пойдем обратно к туннелям.

Я потянулся к выключателю своего коммуникатора, но она быстро перехватила мою руку.

– Я уже как-то раз говорила, что я вам не друг, – сказала она дрожащим голосом. – Но я вам и не враг.

Я посмотрел ей в глаза, которые были теперь снова глазами нормального живого человека.

– Рад это слышать. Будьте готовы снова отключить связь, когда я подам сигнал.

Я включил свой коммуникатор, и мы двинулись вверх по склону. Она явно была чересчур потрясена, для того чтобы изображать ничего не значащую беседу, так что дело ограничилось моим монологом насчет ее первой попытки прокатиться на санях – мол, в первый раз всегда везет. Лишь на полпути она нашла в себе силы наконец включиться в разговор.

Мы подошли к туннелям, но вместо того, чтобы остановиться, я жестом показал ей, чтоб она шла дальше, и мы направились вдоль колонн, поднимавшихся на следующий холм. Джан Кла говорил, что здесь прокладываются еще две санные трассы, и казалось логичным, что халки расположили свой будущий подъемник таким образом, чтобы он обслуживал все пять туннелей.

Добравшись до вершины холма, мы увидели два больших отверстия напротив друг друга в склонах еще одной пары холмов. Между ними располагалась большая площадка, такая же, как и возле действующих туннелей, плотно заставленная тяжелой техникой и ящиками с оборудованием. Внутрь туннелей уходили провода и кабели разного цвета и диаметра. Вокруг никого не было видно, и сами туннели казались темными и безжизненными.

Я сделал знак Бейте, и мы выключили коммуникаторы.

– Ну вот, видите? – Я снова прижался стеклом шлема к ее стеклу.

– Вижу что? – нахмурившись, спросила она.

– Стандартная методика отвлечения внимания. Наводишь противников на ложный след, а сам в это время занимаешься своими делами совсем в другом месте. Беллидо заставили халков искать следы в подводных пещерах, а сами вполне уютно устроились здесь. Неиспользуемый туннель, плюс груды всякого хлама, среди которых можно спрятать все что хочешь.

– Но ведь здесь бывают рабочие-халки, – заметила она.

– Только днем. Потом все они уходят внутрь, а тут никого не остается. Отличное место.

Я двинулся вперед, но девушка схватила меня за руку и снова прижалась своим шлемом к моему.

– Что, если те беллидо сейчас там?

– Их там нет, – заверил я ее. – Прошлой ночью, когда вы пошли спать, я немного покопался в местной компьютерной сети. Список постояльцев, конечно, оказался закрыт, но данные по ресторанам и обслуживанию номеров – нет. Вчера было заказано лишь два беллидоских обеда, и один из них предназначался для апоса Маафа.

– Вы думаете, он с ними заодно?

– Вряд ли. Во-первых, он слишком настойчиво пытался выяснить, кто запихнул меня в тот ящик с пряностями. Во-вторых, он пытался убедить меня дотронуться до коралла.

Я услышал судорожный вздох.