Книга Ангелмасса, страница 100 – Тимоти Зан

– Обязательно, Верховный Сенатор, – пообещал Ахмед. – Не беспокойтесь, сэр. Эмпирея – орешек потверже, чем полагает Пакс.

«Хотелось бы верить, – сказал Форсайт самому себе, вместе с Пирбазари покидая здание. – Надеюсь на это от всей души».

– Я почти готов, – сказал Язон, высовывая голову из-за ящика, который он укладывал. – А ты?

– Тоже, – ответил Коста, в последний раз осматривая оболочку из вспененного пластика, которой был укутан хрупкий спектрограф. – Мне до сих пор не верится, что нам удалось собрать все это оборудование.

– Вот что значит вести добропорядочную жизнь, – сухо заметил Язон, аккуратно прилаживая верхнюю стенку своего ящика и затягивая герметизирующие уплотнения. – Прекрасно. С этим покончено.

Он рухнул в кресло, стоявшее за штабелями контейнеров, энергично обмахивая рукой лицо. Этот жест удивил Косту; до сих пор он не замечал за Язоном ничего подобного.

Его поступок был столь необычен, что полностью завладел вниманием Косты, и он уловил незаметный, едва ли не вороватый взгляд Язона, брошенный им на запястье.

На часы.

Коста повернулся к своему ящику, внезапно почувствовав сомнение и нерешительность. Взгляд Язона мог ничего не значить; вероятно, ему стало интересно, сколько времени они проработали и долго ли до ужина.

Однако странное поведение Язона могло объясняться и другими, не столь невинными причинами. Добрая половина окружавшего их оборудования оказалась в этой комнате противозаконно. Ее позаимствовали из лабораторий, в которые ни Коста, ни Язон не имели права даже заходить.

Язон ничуть не возражал против этого набега. Наоборот, он с энтузиазмом взялся за дело и быстро разыскал все предметы из списка, составленного Костой. Коста даже подумал, что он мог бы составить конкуренцию Чандрис в ее воровской профессии.

Беда была в том, что он оставался все тем же Язоном Джази, который столько времени провел бок о бок с ангелами.

Кого же дожидался Язон? Полицейских? Людей из СОЭ? Сотрудников контрразведки? А тем временем помогал Косте собирать изобличающие его улики?

Но, может быть, Коста всего-навсего борется с угрызениями совести? Ведь он тоже находился рядом с ангелами довольно долгое время.

Коста закрыл крышку контейнера и запечатал ее.

– Готово, – сказал он. – Думаю, пора вызывать грузовое такси и отправляться в путь.

– Да, – произнес Язон, приподнимаясь в кресле. – Как дела с ремонтом корабля?

– Лучше, чем мы рассчитывали, – ответил Коста, чувствуя, как по его спине разливается неприятная дрожь. Вряд ли Язон так уж сильно утомился. Он кого-то ждет, это точно. – У Чандрис талант заставлять людей делать то, что ей нужно.

– В это нетрудно поверить, – согласился Язон. – Когда они закончат?

– Завтра утром, – сказал Коста. – А сегодня вечером Чандрис должна получить свой кредит.

– Ты так и не рассказал, каким образом она его раздобыла.

– Она и мне об этом не рассказала, – ответил Коста. – Но после того, как мне позвонил Тумз, Орнина навела справки о «Стардаст Металз». Какую бы каверзу ни затеяла Чандрис, эта компания – вполне законное предприятие. Шевелись, Язон, пора выносить оборудование.

Язон поморщился.

– Видишь ли…

Он явно не хотел завершать фразу, но ему и не пришлось этого делать.

Дверь распахнулась. Коста обернулся к ней, и его ладонь машинально метнулась к карману, но он тут же вспомнил, что отдал свой шокер Ханану.

– Здравствуйте, господин Джереко, – сказала Подолак, входя в комнату. – Я вижу, вы трудитесь не покладая рук.

– Директор Подолак, – выдохнул Коста.

Уж лучше бы полиция, подумал он. Или даже контрразведка. Этим людям можно было дать отпор, и даже не без успеха. Но только не Подолак. Только не женщине, которая так много сделала для него в последние месяцы. Женщине, которая поддерживала его на каждом шагу.

Которая доверяла ему.

– Просто удивительно, что сам Институт до сих пор стоит на месте, – сухо заметила она, двигаясь вдоль штабелей, осматривая каждый ящик, который встречался ей по пути, и, судя по всему, производя мысленный учет; поговаривали, что Подолак помнит, какое имущество закреплено за той или иной лабораторией вплоть до пробирок и фломастеров. – Мне кажется, добрая его половина находится здесь.

– Все это мне потребовалось для эксперимента, – объяснил Коста, удивляясь тому, что его голос прозвучал ясно и без запинки. Те времена, когда горе-шпион Джереко, впервые появившись в мирах Эмпиреи, шарахался от собственной тени и спотыкался на каждом слове, давно миновали. – Мой кредит до сих пор заморожен. У меня не было времени сражаться с бюрократией.

– Понимаю. – Подолак повернулась к Язону. – Господин Джази, будьте добры на минутку оставить нас вдвоем.

Язон молча поднялся и, бросив взгляд на Косту, вышел в дверь и закрыл ее за собой.

– Вы очень меня разочаровали, господин Джереко, – заговорила Подолак, усаживаясь в кресло, которое только что освободил Язон. – Вы должны были сообразить, что подобные затруднения следует решать с моей помощью.

– Я знаю это, – ответил Коста, зардевшись от стыда. Ни голос Подолак, ни ее лицо не выражали гнева, однако за ледяным спокойствием женщины чувствовалась затаенная боль. – Я не хотел вас впутывать. Это моя идея, моя игра. Я не хотел, чтобы у кого-нибудь, кроме меня, возникли неприятности, если дело сорвется.

– А как же Язон?

Коста развел руками.

– Я отказывался от его помощи, но он настаивал. В любом случае он был в курсе.

– В курсе вашей теории, будто бы Ангелмасса превратилась в средоточие зла?

Коста поморщился. Ну конечно, Язон все ей рассказал.

– Я понимаю, это выглядит безумием, – согласился он, – однако мне удалось обнаружить свидетельства тому, что вблизи Ангелмассы действует некий фактор, который оказывает на ангелов разрушительное воздействие.

– Но прямых доказательств у вас не имеется.

Коста подумал об ангеле Девисов, о своем обещании сохранить его существование в тайне.

– Нет; по крайней мере, таких, которые я мог бы предъявить, – сказал он. – Оборудование потребовалось мне именно для того, чтобы попытаться найти и исследовать антиангела, эквивалентный квант зла.

Подолак покачала головой.

– Квантов зла не существует, – негромко произнесла она. – Равно как и сами ангелы не являются квантами добра.

Коста нахмурился:

– Я привык считать Аккху едва ли не официальной теорией.

– Общепринятая еще не значит правильная, – возразила Подолак. – Я не знаю, что представляют собой ангелы и как они воздействуют на людей, которые находятся с ними в контакте. Уже саму мысль о том, что они – крохотные порции столь расплывчатого и неопределенного явления, которое мы называем добром, можно легко опровергнуть.