Книга Ретранслятор, страница 2 – Владислав Жеребьев

На мои слабые крики и уже десятую попытку вызова медицинского персонала никто не откликнулся. Соображал я плохо, но единственным правильным решением выбрал выковырять себя из постели, отправиться по стеночке до поста медсестер и хорошенько их отчитать за столь пренебрежительное отношение к больным. Эту мысль я и попытался осуществить. Катетер из вены получилось вытащить без затруднений, а вот извлечение того, что находился в мочетоке, вызвало у меня бурю новых ощущений и чуть было не отбило желание совершить карательный рейд. Однако природное упрямство и воздействие обезболивающих помогли, и, свесив ноги, я с сомнением смотрю на приоткрытую дверь палаты, а за ней безмолвие, тишина и… вот, кто-то идет.

Пока я занимался самоистязанием, в коридоре действительно послышались отчетливые шаги. Кто-то, может быть, двое, может быть, больше, не очень уверенно шел по коридору, то и дело останавливаясь и стараясь издавать меньше шума, но в абсолютной тишине услышать его было проще пареной репы.

— Эй! — попытался закричать я. — Кто-нибудь?! Что тут происходит? — Но вместо крика лишь сипение, которое только с большой натяжкой можно было признать за человеческую речь. Этого, впрочем, было достаточно. Шаги на секунду замерли, и невидимый пока незнакомец уверенно зашагал в мою сторону, подняв при этом клубы пыли.

Тоже мне, лечебное учреждение. Антисанитария одна. Это надо же, как у нас до сих пор лечат.

Шаги все же достигли двери, и та, скрипнув, впустила в палату странное небритое существо в ватнике и с АК на плече. Ни дать ни взять партизан.

— Живой? — осторожно поинтересовался небритый, с интересом оглядывая мою измочаленную фигуру и босые ноги, беспомощно свесившиеся с кровати.

Я одобрительно засипел.

— То-то, я думаю, фонит, будто рвануло что, а тут ты. — Небритый расплылся в довольной улыбке и, сняв с головы замусоленную кепку, комично поклонился. — Разрешите представиться, ваше благородие. Семен Крутиков, штатный сканер его превосходительства коменданта Петербургского сектора. Ты-то нам, паря, и нужен.

Последнее заявление было произнесено с таким выражением лица, что даже я, иногда простодушный, а зачастую и безалаберно добрый человек, почувствовал не то что неладное, а прямую угрозу.

— Эй вы, козлы душные, — Крутиков высунул голову в коридор. — Я его срисовал. Тащите носилки и ходу, а то нагрянут на нашу голову уроды и поминай как звали. То-то комендант рад будет.

— Что за комендант? — нахмурился я.

К транспортировке на носилках я готов не был и отчетливо понимал, что медицинский уход в моем состоянии будет не лишним, но Семен и слушать меня не хотел. Отмахнулся только да проронил, пропуская в палату двух поджарых кавказцев в стеганых куртках:

— Там увидишь, паря, там увидишь.

Бесцеремонные южные гости подхватили меня под руки и под ноги и, будто тряпичную куклу перебросив на носилки, бодро потащили сначала вон из палаты, а затем и по пустому больничному коридору.

— Да что происходит, черт бы вас всех побрал? — попытался возмутиться я, но меня и слушать не стали, а тащили, как мешок картошки.

Секунда, и события начали разворачиваться с пугающей быстротой. Сначала замедлились мои носильщики, озираясь и втягивая ноздрями воздух. Затем всполошился Крутиков и, поспешно сняв с плеча АК, указал парням на двери ближайшей палаты.

— Что происходит? — На удивление четко и без акцента пугливо поинтересовался парень, что шел впереди. — Загородный сектор?

— Не должны. — Семен проверил магазин на наличие патронов и со смачным хрустом вогнал его обратно. — Сейчас пощупаю.

Прикрыв глаза, он прислонился к стене и, казалось, к чему-то прислушался.

— Ничего удивительного, — зашептал второй кавказец, стараясь не отвлекать Крутикова от прослушки. — От него такой фон, что любой дурак польстится. Шутка ли, девяносто семь, и это на расстоянии в два километра. Что уж говорить про то, что сейчас идет. Приборы небось шкалят, а сканеры, если на волну наткнутся, глохнут небось недели на две.

— Тише вы. — Семен открыл глаза и зло цыкнул на говорившего, и тот, боязливо опустив взгляд, поспешно прикрыл рот рукой. — Я с вашим трепом сосредоточиться не могу. И так работать сложно, а тут еще этот. — Это уже в мою сторону.

И тут мужик согнулся пополам, закрывая голову руками, и в тот же момент воздух пошел рябью, и яркая синяя струя пламени ударила в дальний угол.

— Вольты! — Молодой кавказец сноровисто вытащил из недр куртки видавший виды ТТ и, окончательно отпустив мои носилки, бросился на пол, наугад выпуская пули в дверной проем.

— Говорил же, — завизжал второй носильщик, следуя примеру товарища. — Бойцов надо было брать! Неужто хозяину пару фризов жалко? Один черт…

Второй всполох пламени прошелся чуть выше моей головы, и от этого волосы над ней поднялись дыбом.

— Господи, — прошептал я, стараясь скатиться с носилок после не совсем мягкого приземления. — Это же электричество! Но как?

Волна жара прошлась по коридору, сворачивая краску на стенах в черные, горелые завитки и заставляя стекла лопаться с мерзким звенящим звуком. Будто ножом, будто по венам. Тяжелые выверенные шаги по коридору вдруг стали так же отчетливо слышны, как и стук моего собственного сердца. Семен, перекатившись по комнате, попытался было немного пострелять, но новая волна нестерпимого жара, пронесшаяся мимо него, заставила с визгом выпустить вдруг раскалившийся докрасна автомат и, судорожно сжав обожженные ладони, отползти в дальний угол палаты.

Кавказцы же и вовсе героев из себя не строили и, быстро сообразив, что перевес в силе явно на стороне противника, быстро побросали пистолеты и распластались на полу. Произошло это ровно тогда, когда проводка вдруг задымилась, и ранее не работавшие лампы дневного света вспыхнули и осыпались на наши головы дождем стеклянных осколков.

— Держи угол, — хриплый мужской голос в коридоре вскоре обрел форму крепкого, лысого будто бильярдный шар типа в черной куртке и джинсах, заправленных в новые армейские ботинки.

— Без проблем. — Второй голос, звонкий, с надрывом, принадлежал женщине. — Только ты смотри там, осторожнее. Чуть что, суши.

— Без проблем. — Лысый довольно усмехнулся и шагнув в палату, с иронией посмотрел на веселую компанию, вжавшуюся в крашеные доски пола. — А вы, я смотрю, загораете.

— Сбрендил, — зашипел Семен, баюкая поврежденные руки. — Комендант узнает, что вы тут творите, мигом всем головы открутит.

— Тю, — лысый присел на корточки и поднял с пола пышущий жаром «Калашников».

Я уж было приготовился к тому, что он вскочит и, уронив автомат, завоет в припадке дикой боли, как совсем недавно это проделал господин Крутиков. Но не тут-то было. Парень явно был под наркотой или йогом высшей квалификации. Он даже не шевельнул мускулом, когда, повертев испорченное оружие в руках, отбросил его в сторону, а затем переключил внимание на меня.