Книга Добро пожаловать в ад, страница 60 – Андрей Воронин, Максим Гарин

— Может вы сами передадите? — нагло улыбнулся мальчишка с темными кругами под глазами, — а то он мне не поверит.

— Пошли, — согласился Комбат.

Небо сияло чистотой, вчерашний ливень отмыл с него унылую серость. Вокзал выглядел гораздо веселее: зеленые и синие поезда с белыми занавесками, бляхи носильщиков. Сонно щурились на утреннее солнце проводницы, бойкие лоточники раскладывали аляповато яркий товар. Мужик в засаленном пиджаке натянул резиновые перчатки и принялся сосредоточенно рыться в очередном мусорном ящике. Для каждого сорта отходов у него был свой пакет: в один отправлялись стеклянные бутылки, в другой полиэтиленовые, в третий — пищевые отходы и одноразовые стаканы, в четвертый — газеты и прочая полиграфическая продукция, в пятый всякая всячина, не подпадающая ни под одну из перечисленных категорий.

Вслед за мальчишкой Рублев зашел в камеру хранения. В самом конце длинного помещения с рядами металлических, поделенных на тесные отсеки шкафов, стоял обшарпанный стол. Он стоял возле единственного окна, и пятно солнечного света падало как раз на человека с бритым затылком.

Опустив голову, Микола листал какой-то яркий журнал и время от времени отхлебывал из банки пиво «Хайнекен». Рядом на столе лежали пачка сигарет и та самая зажигалка, от которой пострадал Виктор.

— Тут у человека есть вопросы, — начал было мальчишка.

Но Рублев не был настроен на переговоры. Зацепив клетчатую рубаху на груди «качка», он рывком поднял его со стула. От неожиданности Микола выронил банку, и она укатилась в угол, расплескивая остатки пива.

— И давно ты пробуешь зажигалкой уму-разуму учить?

«Качок» сообразил одно: кто-то из «стада» очумел и прет, невзирая ни на какие авторитеты. У него не было простора для замаха, поэтому прежде, чем нанести удар, он оттолкнул Рублева от себя.

Но открывшимся оперативным простором первым воспользовался Комбат. От хлесткого удара правой Микола, в котором было не меньше центнера веса, отлетел к стенке, опрокинув по пути мягкий стул с уже нагретым сиденьем.

Давно никто не обращался с ним так неуважительно.

Довольно резво «качок» вскочил на ноги, встал в боевую стойку, но Комбату не составило труда найти в ней брешь. Еще два удара в голову отключили противника.

Открыв глаза, Микола увидел перед собой солдатские ботинки — «посетитель» сидел на стуле и явно намеревался продолжить разговор. Редкие пассажиры спешно забирали багаж. Те, кто только собирался доверить его стальному шкафу, на ходу меняли свои планы.

— Мне нужны Витины деньги за месяц, — повторил свое требование Комбат.

Миколе ничего не оставалось делать, как кивнуть.

Даже от легкого движения головы затылок пронзила острая боль.

"Совсем, бляха, бдительность потерял, — злился на себя поверженный громила. — Нельзя было отпускать ребят — теперь вот имей дело с этим «отмороженным».

— Дальше. Ты, Дудаев и прочая мелкая погань забываете о нашем существовании. Когда понадобитесь, я вас сам найду. Если натравишь ментов, считай, что ты сам себя похоронил. Понятно объясняю?

— Да, — разлепил губы Микола.

Кивать себе дороже, голова и без того разламывается.

— Деньги мне нужны сейчас.

Микола боялся лезть в карман — «отмороженный» все захапает. А там ни много ни мало три сотни баксов.

— Ну что ты жмешься? Лишнего я не возьму. Сам знаешь, сколько человек заработал.

Мелкий «босс» не рискнул сказать, что денег у него при себе нет — слишком близко от лица маячили тяжелые солдатские ботинки.

— Мне надо встать.

"Еще кто-нибудь из ребят увидит в таком состоянии.

Авторитет просадишь за секунду."

— Поднимайся, давно пора, — разрешил Комбат.

Вставая на ноги, Микола незаметно вытянул из кармана стодолларовую бумажку. Только бы убрался сейчас, свой полный расчет он получит очень скоро.

* * *

— Твои хождения по электричкам закончились, — сообщил Виктору Комбат. — Уволен по собственному желанию. Твой месячный заработок у меня. Я попросил, чтобы нас больше не беспокоили.

Не успел он это сказать, как в окно постучал мальчишка-поводырь.

— Вам принести чего-нибудь?

Спрятавшись после первого удара Комбата за металлический шкаф, он стал свидетелем выяснения отношений и даже различил номинал денежной купюры, перекочевавшей из рук в руки. Теперь он рассчитывал услужить новому вокзальному авторитету.

— Хлеба, горячих сосисок и кого-нибудь, кто поменял бы мне доллары.

— По какому курсу отдаете?

— По нормальному, — об обменном курсе Рублев имел самое приблизительное понятие.

В мгновение ока мальчишка прибежал со свежим хлебом, кучей политых томатным соусом сосисок на пластмассовой тарелке и ворохом денег.

— Не рассчитывай, что они с этим примирятся, — сказал Виктор. — Дать свободу двоим — вся налаженная система посыпется. Надо уходить, пока не поздно.

— Какую нору в Москве не найди, все равно отыщутся недовольные.

«Недовольные» появились ближе к сумеркам, когда постояльцы вагона уже затопили печь. Рублев еще ничего не успел расслышать, а музыкант уже навострился.

— Идут.

— Может соседи? — предположил Комбат.

Он уже и сам расслышал твердую поступь по гравию. Нет, попрошайки так не ходят. От Миколы посланцы, не иначе. Повязку Комбат на днях снял, но левую все равно нагружать не стоило.

— Лезь пока на верхнюю полку. Мне будет меньше проблем.

Тут зазвенело сразу несколько окон — двойные стекла крошили обрезками труб. В освещенный закатным солнцем вагон с обеих сторон полезли крепкие накачанные ребята. Тому, кто оказался к Комбату ближе других, не повезло. Едва он просунул голову внутрь, как удар ногой в челюсть сбросил его обратно на гравий. Рублев бил в полную силу, чтобы вырубить противника на ближайшее время.

Посланные Миколой «орлы» тоже были настроены серьезно. Первый, благополучно забравшийся в вагон, ринулся по проходу, оттягивая на бегу руку с тяжелым обрезком. Проход не оставлял места для удара сбоку — труба могла двигаться только сверху вниз.

Комбату не составило труда предугадать движение атакующего, перехватить руку. Ударив носком грубого ботинка по щиколотке, он сбил атакующего с ног.

Тот попытался достать Комбата трубой из лежачего положения, но этим только навлек на себя худшие беды. Прыгнув на широкую грудь, Рублев дважды припечатал подошвой потное лицо с прилипшими ко лбу волосами.

Он обернулся как раз вовремя, чтобы уклониться от удара нунчаками — только волна рассеченного надвое воздуха охолодила лицо. Подхватил обрезок трубы из рук «обработанного» парня и вместо того, чтобы тратить время на замах, неожиданно ткнул специалиста по нунчакам в солнечное сплетение. Тот скорчился и Комбат ударил трубой сверху вниз по самой макушке. Послышался явственный треск черепной коробки.