Книга Пульт мертвеца, страница 50 – Тимоти Зан

— Ничего. Абсолютно ничего.

Она очень странно посмотрела на меня.

— Их единообразие, — вздрогнув, пробормотала она, — одинаковая у всех безмятежность — ты что, не понимаешь?

Я покачал головой.

— Я лишь чувствую здесь спокойствие и удовлетворенность.

Она быстрым движением языка облизала губы.

— Это мне напоминает Бриджуэй.

У меня по спине прошел озноб.

— Бриджуэй… и Аарона Валаама Дар Мопина.

— Нет, нет, не может этого быть. Ты хочешь сказать, что…

Слева от Каландры сидела Загора и собиралась обратиться к ней с каким-то вопросом.

— Потом, потом, — шепнула мне Каландра и повернулась к своей соседке слева.

Я озадаченно вздохнул. Этого не могло быть, этого не может быть, повторял я себе. Просто Каландра приняла это спокойствие, царившее здесь, за что-то зловещее, принцип строгого подчинения лидеру, за проявление темных, губительных для человеческой личности сил. Разумеется, в самом Эдамсе не было ничего от обуреваемого безумными амбициями Дар Мопина. Нет, конечно… и всё же Дар Мопину удалось скрыть свои недобрые намерения от тогдашних Смотрителей, многие из которых были куда проницательнее меня.

Я снова принялся за прерванную еду и продолжал беззаботно болтать и улыбаться. Но дружелюбие мое уже было сдержаннее, да и пища уже не казалась такой вкусной.

За ужином последовало богослужение, затем общий час и, когда пастырь Загора проводила нас ночевать, на улице уже наступила ночь.

— Прекрасное зрелище, — заметил я, глядя на усеянный звездами небосклон, раскинувшийся над нами, когда мы шли через маленькую площадь. — Уже давно мне не приходилось видеть такого прекрасного звёздного неба.

Загора кивнула.

— Я понимаю, что вы имеете в виду — я сама жила в Камео до того, как пришла в Божественный Нимб. Я иногда думаю, что пусть не будет ничего, но звезды на небе останутся, и уже ради одного этого стоит жить.

Внезапно что-то справа привлекло мое внимание…

— Там что-то есть, — быстро проговорила Каландра, уставившись в темноту. — Какое-нибудь животное?

Загора посмотрела туда, куда указывала Каландра.

— На Сполле нет таких больших животных, — заверила она. — Может быть, кто-нибудь из наших братьев углубился в медитацию.

— Что, сейчас? В такое время? — недоумевал я.

— Господь наш прислушивается к призывам и днем, и ночью, — суховато напомнила Загора.

Я почувствовал странную сухость во рту.

— Скажите, пастырь Загора, — волнуясь, начал я, — … как же это происходит?

Несмотря на то, что я из-за темноты не мог видеть лица Каландры, я явственно ощутил ее неодобрение. Загора же, наоборот, дала понять, что давно ждала от меня этого или подобного вопроса.

— Вы имеете в виду, каким бывает непосредственное общение с Богом? — спросила она.

Я кивнул.

— Вы, действительно… разговариваете с ним? Или же это скорее просто ощущение Его присутствия?

Она колебалась.

— Это можно сравнить с тем состоянием, которое испытываешь, когда ты уже на полпути к чему-то очень важному… бесконечно дорогому для тебя, — медленно и задумчиво произнесла она. — Дело в том, что на этот вопрос очень трудно дать исчерпывающий ответ, независимо от того, готов ли ты к нему или нет. Поверьте, это действительно трудно выразить словами. Это, наверное, присутствие, соседство — вот наиболее подходящие слова для того, чтобы описать это. Присутствие внутри и вне нас, детей человеческих, заполняющее нас, наши души…

— И Он обращается к вам? Говорит с вами? — Я почувствовал, как она криво улыбнулась.

— Конечно, конечно, Он говорит с нами, — ответила она. — А вот сумеем ли мы прислушаться к нему — другой вопрос.

Это были почти те же слова, которые я слышал и от Эдамса, когда он так и не получил вразумительного ответа на вопрос: что же делать с нами.

— Но ведь существуют же слова? — спросил я. — Или же это скорее эмоции или какие-то абстрактные мысли?

— Для некоторых из нас — и то, и другое, и третье, — пожала плечами она. — Нет каких-то определенных способов общения — Бог, вероятно, избирает разные типы общения для разных людей. Почему — нам это неведомо.

Кто Когда-нибудь постиг разум Божий? Кто когда-нибудь бывал его духовником?

— А со временем разве это не проясняется? — спросил я ее.

— Обычно проясняется, но среди нас есть и такие, которые наделены способностью слышать Его с тех пор, как родились на свет Божий. — Она колебалась. — Как, впрочем, и такие, кто по прошествии долгого времени не в состоянии обрести успокоение от общения с Ним.

Что-то слышалось в её голосе…

— Как вот тот человек, вон там? — предположил я, махнув рукой туда, где мне привиделось какое-то движение.

Я почувствовал ее удивление, за этим последовало неохотное согласие.

— Вы, Смотрители, своей жизнью оправдываете своё доброе имя, разве нет? — сказала она. — Интересно, а как бы вы стали общаться с Богом?

В ее словах не было ни вызова, ни оскорбления, скорее чистый интерес.

— Но мы не так долго находимся среди вас, чтобы постичь ваши методы, — решил напомнить ей я.

— А это нетрудно. Некоторым, самым простым способам я могла бы научить вас всего за каких-нибудь два часа.

— У нас не будет для этого времени, — вмешалась Каландра. Ее интонация призывала меня оставить эту тему.

Загора тоже вняла этому призыву, хотя он и не относился непосредственно к ней, и с явной неохотой уступила ей.

— Хорошо, но если вы вдруг измените своё мнение, если кто-нибудь из вас изменит своё мнение, — поправилась она, — то, пожалуйста, дайте мне знать. Так… В письме пастыря Эдамса говорится, что утром вы должны ехать. А вы вернетесь к вечеру?

Я покачал головой.

— Вероятнее всего, нет. Нам предстоит осмотреть очень большой участок территории, а у нас на это всего три дня.

Я видел, что ей очень хотелось спросить, кого и что мы собираемся искать, но воспитанность взяла верх, и она сдержалась.

— Хорошо, я сейчас прикину на компьютере, сколько энергии вам потребуется на три дня, и затем подзаряжу ваши колеса. У нас есть две бездействующие складные палатки, что-то вроде походных домиков, и если вы пожелаете, то можете ими воспользоваться. Всё же лучше, чем ночевать в вездеходе.

Я попытался вспомнить, не входили ли такие палатки в борткомплект корабля.

— Если вы предоставите их нам, то мы, конечно, будем вам бесконечно благодарны, — ответил я. — Но, если вы сами в них нуждаетесь…