Онлайн книга «Группа эскорта»
|
Клещ присобачил тросики к двум скобкам на плите и принялся сооружать какой-то механизм, то и дело бормоча себе под нос: «плечо рычага»… «барабан»… «передаточное»… «ага, усилим…» Соорудил. С каждой стороны барабана, на который наматывался тросик, торчало по большой металлической ручке. — Видал? — спросил Клещ горделиво. — Теперь только налегай, сама пойдет. Мы налегли всем весом на ручки. И — точно! — пошло легко. Весь агрегат начало медленно, но верно подтаскивать к плите. Плита, разумеется, с места не сдвинулась. — Ёшкин кот, закрепить же как-то надо было, — растерянно пробормотал Клещ. Взгляд его метался по стенам, полу и потолку, отыскивая какие-нибудь драгоценные выступы, скобы или хрен его знает что — чтобы зацепить механизм с барабаном. Если бы я подошел к Клещу сейчас и огрел монтировкой по кумполу, он бы отбросил копыта, не заметив этой мелкой подляны. И последняя мысль у инженера Клеща, наверное, была бы: «Дайте мне точку опоры!» Но я не стал вредить ему. Не знаю, как оно случилось, но во мне не осталось ненависти к этому юродивому. — Инженер, говоришь… — Инженер, — вздохнул Клещ. — Давай уже… это самое. Еще раз. Он плюнул в сердцах, положил под барабан деревянный брусок и взялся за ручку. Я пристроился к той же ручке. Уйоуахтыгробинама-а-а-а-ать. Еще раз. Айахтыт-твою-ё-о-о-о-о… Еще раз. Даетит-т-т-то-с-с-с-с-у-ка-н-н-н-н-на! Еще раз. Еще раз. Падла железная… Ну что, ребята, нет такой падлы, какую русский мужик не осилит. Мы сдвинули плиту, хотя в процессе едва не родили. Не сняли, еще раз тупым разжевываю, а именно сдвинули. И через открывшуюся дыру, пожалуй, можно было брюхо протащить! Клещовское брюхо вряд ли, а вот мое худосочное — точно можно. У Клеща глаза засверкали, пушку свою он схватил и на меня наставил. — А теперь лезь туда, парень. И без выкрутасов там. Некоторым башню срывает от одного вида ценной веши. Вот я тебя и предупреждаю: я реально помню, сколько там чего, и я реально тебя пристрелю, если забалуешь. Пошёл! Протискиваюсь в отверстие. — Высоко там? — Нет, — отвечает мне Клещ. — Там вообще безопасно. Просто темно. Ну, безопасно не безопасно, а коленом я крепко звезданулся. Клещ подсветил мне фонариком. Меня обступали со всех сторон тесные недра того царства, где монархом был механик-водитель. Не дай бог, лишний раз резко повернуться. Либо балдой о железяку стукнешься, либо рукой-ногой в электрику въедешь, а она тут, в Зоне, как это ни дико, частенько до сих пор подпитывается. Чем подпитывается? Темной энергией Зоны, само собой. Вон лампочки мигают, и гуденье заунывное стоит. Всё работает, ребята! Может, мне и за Периметр выехать на этом монстре? Какая аномалия его остановит? — Электричества стерегись, сынок. Долбанет — мало не покажется… Глянь-ка, справа от тебя сиденье должно быть, а под ним стоит ящик, покрытый брезентом. Есть? Брезент в руках расползся. А вот и ящик — с коробками какими-то, свертками. — Глянь-ка, Клещ, этот? — приподнимаю ящик. Тяжелый, зараза. — Он самый. Держи так, я его тебе освобожу. Клещ лег на живот и принялся вытаскивать наружу свое барахлишко. — Всё! — кричит. — Можешь опускать ящик! Опустил. Взмок как мышь! — А теперь, — говорит Клещ, — очень внимательно. Не туда, куда надо, пальцем ткнешь, и мы с тобой на воздух взлетим. Понял? — Чай, не дурак. Жить хочу. — Вот и хорошо. Помнишь, в сети шухер был, когда Радар распистонили и весь клан «Монолит» положили? — Ну, вроде. — Так вот, они тут второй Радар монтировали. Только ослабели что-то. Ими же Хозяева Зоны управляют, «монолитовцами». А Хозяевам Зоны самим досталось, когда по Радару вдарили. Не те уже силенки. Короче, некому теперь второй Радар отстраивать, перещелкали «монолитовцев» как клопов. Как и моих придурков. — Клещ вздохнул. — В общем, часть аппаратуры работает. Работает в десятую долю проектной мощности. И вспышки иногда бывают, это тебе проф объяснил. Вот и весь «радарный синдром». — Это я понял, Клещ. Но только давай я сначала наружу вылезу, а потом мы с тобой за жизнь потрындим. — Нетерпеливый ты, салажонок. У тебя за спиной должен быть щиток. Ну, распределительный щит. — Вижу. — Ничего не трогай. Я тебе сначала объясню, куда жать, а потом уже жми. Осторожненько, парень, осторожненько. Не спеши. Там есть кнопка, жми на нее. Короче, жму. …Все остались живы. Гудение смолкло. Лампочки погасли. Запах даже как-то изменился — раньше пахло изоляцией, а потом запахло озоном. — Спасибо тебе, Черный Сталкер, — бормочет Клещ. Подает мне руку, мол, цепляйся да вылезай. С кряхтеньем тянусь наверх. Молчу. Иногда лучше молчать, а то еще скажешь что-нибудь. Клещ, не торопясь, распаковывает свертки из коробки, расставляет добытые оттуда предметы по полу и что-то бормочет себе под нос. Он закончил свою работу, полюбовался ею, подправил пару косо поставленных предметов ногой. Отойдя на пару шагов, он принял позу художника, любующегося только что завершенным полотном. И сказал: — В общем, сынок, поздно я понял, но понял твердо, на все сто понял: ничего нет в Зоне, кроме хабара. Хабар дает силу, власть, богатство. Иначе говоря, парень, он дает свободу. Больше сюда ходить незачем. Пришел, добыл, продал — и живи, в ус не дуй. Больше ничего. А потом рукой вновь показывает мне на свои эти штуки, добытые из мехводовской преисподней — полюбуйся. Ну и задает вопрос: — Ты хоть понимаешь, что перед тобой? Такого ты больше никогда и нигде не увидишь. Пареньку вроде тебя раз в жизни выпадает случай увидеть такое… Ну, брат сталкер, мать твою во все дыхательные и пихательные, назови мне их. Можешь? Смотрю. О! Он был прав. Такого я никогда не видел и, надо думать, вряд ли увижу. На секунду у меня перехватило дыхание. Передо мной лежали вещи абсолютно чужие — как с другой планеты! — опасные, но… странно красивые. — Ну… «Мамины бусы» и «пузырь» я знаю. Ведь вот те кривые зелененькие яички… ну, не яички, а такие пустые штуки, ну… как будто они… — Да, салажонок, это самые настоящий «пузырь». — А светящаяся линза, она… э-э-э… «подсолнух», да? — Верно. |