Онлайн книга «Клятва наемника»
В этот момент к ней сзади подошел Эрис Марракан с друзьями. Он переминался с ноги на ногу, пока девушка наконец не повернулась к нему. — Пакс! Я… я принес вам кое-что. Девушка взяла у него из рук аккуратно сшитую небольшую кожаную сумку, обрамленную бахромой и украшенную крошечными раковинами. — Эрис… вам не следовало этого делать… Она, должно быть, очень дорого стоит… Он пожал плечами: — Не так уж и дорого. Во всяком случае, Руфен сказал мне, что у паладинов никогда не бывает денег и они не могут ничего себе купить. Поэтому я и подумал: может быть, вы сохраните ее… на память о нас. — Я всегда буду помнить о вас, Эрис. Спасибо, я буду беречь ваш подарок как самую большую драгоценность, — сказала Пакс. Она уже знала, что будет хранить в этой сумочке красную лошадку Сабена и медальон Канны. Эрис наконец ушел, и Пакс встретилась глазами с Кеми. — Наши дела обстоят не так уж плохо, как это может показаться. Мы, паладины, не становимся богатыми людьми, но иногда все же можем позволить себе купить пирог с вареньем, — сказала Кеми. — Что ж, хорошо. Правда, я предпочитаю пироги с грибами, — отозвалась Пакс. — Тогда молитесь, чтобы вас не послали на мызы, расположенные к западу отсюда. Там можно ноги себе стоптать, но не найти ни одного гриба, — рассмеялась Кеми. — А когда мы должны нести службу на мызах? — поинтересовалась Пакс. — Как раз перед испытаниями. Вам может показаться это странным — вы ведь никогда не работали на мызе? Что ж, тогда это для вас особенно важно. Мы все должны знать, с какими трудностями сталкиваются маршалы. — Кеми! — раздался вдруг чей-то громкий возглас. Зал быстро наполнялся замерзшими участниками празднества, которые пришли сюда погреться и подкрепиться. Пакс испугалась за Кеми, когда увидела, что тренер схватил ее за плечи и что было силы встряхнул. — Бог ты мой, а я думал, что вы все еще в Ашеле! — Во время праздника? Господин Ченис, даже Всевышний не удержал бы меня в Ашеле в лучший день в году! — Понимаю. Вы уже закончили все дела или только в отпуске? — Закончила. Благодарение Геду за это. Если бы я опоздала сюда на праздник и на посвящение кандидатов в паладины, я бы лопнула от огорчения. — Я хотел спросить, не споете ли вы нам и хорошо ли вы повеселились, Кеми? — спросил сэр Амберион, который вошел в зал вслед за тренером. Кеми посмотрела на Пакс: — Как я повеселилась, спросите Паксенаррион… я опрокинула ее в снег пару раз в это утро. Пакс не смогла сдержать улыбку: — Только один раз… — Да? А кто же пнул ногой в бок вашу черную кобылу, так что она шарахнулась в сторону? Вы тогда, помнится, свалились с нее. — Так это тоже были вы? — засмеялась Пакс вместе с остальными. — Конечно… Если у меня настроение петь? Да я, я могла бы петь и дуть в свирель в одно и то же время! Вновь раздался взрыв хохота, и Пакс увидела, как кто-то побежал в другой конец зала за инструментом. Она видела, как Кеми отодвинула мешавший ей поднос и взобралась на стол. Представление вот-вот должно было начаться, но кто-то тронул плечо Пакс. Она обернулась и увидела, что ее зовет тренер. Вздохнув, Пакс вышла из зала вслед за ним. Остаток дня она провела в приготовлениях к ночной церемонии. Пакс собиралась надеть серый костюм, в котором обычно приходила на тренировки, но коридорный передал ей белую накидку паладина-кандидата. Девушка должна была выучить наизусть строки клятвы, и она некоторое время провела в главном зале, занимаясь медитацией. Когда стали собираться зрители, небольшую группу находившихся здесь учащихся провели в совершенно пустую небольшую комнату по соседству. У Пакс от волнения пересохло во рту. Стоявшие рядом с ней последователи Геда не были паладинами-кандидатами. Это были младшие йомены, которых их маршалы удостоили чести дать клятву на Празднике Середины Зимы, чтобы стать старшими йоменами. Большинство из них было в том же возрасте, в котором Пакс покинула родной дом, то есть восемнадцать-девятнадцать лет. Они смотрели на девушку несколько испуганно. Как и она на них. Громко и призывно зазвучали трубы, и церемония началась. Открылись двери, и высшие маршалы Коннаут и Суриест вызвали их в главный зал. Зал был ярко освещен сотнями свечей. Все те, кто должен был давать клятву в эту ночь, встали по обеим сторонам широкого центрального прохода. Вместе с остальными стояла там и Пакс — как раз перед помостом. Звуки труб умолкли, и за ними послышалась мелодия арф. Затем вновь зазвучали фанфары, приветствовавшие маршал-генерала. Она была великолепна — в белой накидке, наброшенной на плечи, с полумесяцем Геда, вышитым серебром. За ней следовали другие высшие маршалы. Их одежда была обычных для Геда цветов — синего и белого. Сзади шли гости, удостоенные чести присутствовать на церемонии: два маршала Фалька, в длинных одеяниях рубиново — красного цвета и в украшенных золотом шлемах. Затем следовал меченосец, облаченный в черные, расшитые серебром одежды. Его Пакс видела когда-то в Ааренисе. Шествие замыкали семь паладинов и их помощники. Каждый из них был в полном вооружении. Как самую драгоценную реликвию, они несли знамя Геда. Пакс наблюдала, как они шли по проходу, и сердце ее часто билось от волнения и радости. Все происходило именно так, как она представляла себе в Трех Пихтах, — музыка, яркие цвета, торжественность. Девушка сделала глубокий вдох, чтобы немного успокоиться. Она узнала сэра Амбериона и леди Кеми, но остальных паладинов она не знала. Те, кто должен был давать клятву, взошли на помост и расположились в его дальней части. Затем трубы умолкли, и в наступившей тишине раздался ясный и чистый голос маршал-генерала. Она обратилась к присутствующим со старинным приветствием: — В темноте и холоде зимы. Когда все застыло в мире кроме смерти и страха, Возрадуйтесь, храбрые! Я вызываю свет! “Я вызываю свет!” — эхом откликнулся зал. Казалось, задрожал воздух от этого дружного многоголосья. — Из темноты — свет. Из тишины — песня. Из смерти солнца рождается новый год. Пакс едва слушала слова этого приветствия. Она их знала лучше многих, кто стоял сейчас рядом с ней. Когда она была еще совсем маленькой, дедушка говорил их ей. — Из холода — огонь, Из смерти — жизнь. Из страха — мужество, обращенное в новый день. Вместе с другими она повторяла слова приветствия. Затем все вместе они подняли сначала одну руку, а потом другую, словно бросая вызов гибели солнца и приветствуя его восход. — В темноте ночи ярко сверкают звезды, Из великого страха появляется великое мужество. В середине зимы происходит рождение мира, Хвала Всевышнему за это! Эти слова они повторяли несколько раз в течение церемонии, до рассвета следующего дня, и Пакс вспоминала свою жизнь, год за годом. Каждый раз, пока был жив дедушка, они торжественно отмечали Праздник Середины Зимы. Так же торжественно и с верой в могущество высших сил. |