Книга Лунная радуга. Волшебный локон Ампары, страница 63 – Сергей Павлов

Кир-Кор посмотрел в бездонье синего неба. Сменил опасную тему:

— Кстати сказать, я ничего еще не знаю о судьбе моих боевых товарищей.

— Федор Шкворец — в реанимационном отделении нашего госпиталя. Сам понимаешь…

— Понимаю… Мне он понравился. Лихо вывел из строя двух тяжеловооруженных ландскнехтов. Помнишь, у Михаила Юрьевича? «Он был мужчина в тридцать лет; штаб-ротмистр, строен, как корнет; взор пылкий, ус довольно черный…»

— «…Короче, идеал девиц, одно из славных русских лиц». [14] Я уже в курсе кое-каких подробностей ночного налета.

— Лирий? Ты с ним говорил?

— Лирий спит в кабинете психотерапевтической реабилитации. Под наблюдением медиков и родных. Скажется ли нервный шок на его способностях — вопрос вопросов…

— Жаль, стратиг опять ушел от правосудия…

— Ушел… да не совсем.

Ледогоров приподнял крышку на подлокотнике, покопался среди цветных огоньков внутренней клавиатуры. Что-то там пискнуло — и радужные с белыми искрами стенки видеококона отделили Кир-Кора от окружающего пространства. Он откинулся на спинку кресла и увидел перед собой, точнее, у себя под ногами нос судна, рассекающего темную поверхность утреннего (или вечернего?) моря. Видеосъемка производилась, очевидно, с капитанского мостика. Над горизонтом занималась (угасала?) заря. Справа по борту над мутной полосой тумана угадывались горы.

— Борт «Хаттусы», — прокомментировал экзарх. — Судно гидрологического мониторинга. Из Петропавловска вышло вчера. Момент видеосъемки — сегодня, раннее утро. Местонахождение — Тихий океан у берега южной оконечности Камчатского полуострова, примерно на широте вулкана Камбальная Сопка… Это — фрагменты судовой видеофиксации, принятые группой предварительного следствия в качестве видеодокумента.

Прямо по курсу Кир-Кор заметил пульсирующий алый огонек. Аварийный светосигнал на воде?..

Нос судового катерка. Подпрыгивает на волнах, вздрагивает, рассекая каскады брызг, — упорно приближается к алому огоньку. Теперь хорошо видно, что огонек пульсирует на конце какой-то вздыбленной над волнами штуковины, странно похожей на спинной плавник гигантской акулы.

— Вот оно что!.. — понял наконец Кир-Кор. Это была задранная кверху плоскость крыла притопленного руата — миниатюрной одноместной авиетки из комплекта шверцфайтера. И еще три фрагмента:

…Подъем руата на палубу «Хаттусы» при помощи кормового крана.

…Суета во время разъятия герметической капсулы-кабины, впустившей в себя тем не менее несколько декалитров океанской воды.

…Извлечение из кабины безвольно обвисшего мокрого тела пилота в облегающем черном костюме…

— Что скажешь? — спросил Ледогоров.

— Это — стратиг пиратской акции Шупар Ярара. Едва не убил меня на шверцфайтере. Значит, спастись ему было не суждено…

Руки судовых медиков сняли с утопленника эластичную маску.

— Пифо Морван, — узнал Кир-Кор лицо мертвеца. — Это он убил Олу Фада… Однажды Морван посетил Новастру под именем Гедеона Ковина.

— Сейчас важнее другое, — проговорил экзарх. — Погибший преступник имеет официальное отношение к ордену пейсмейкеров. Обрати внимание на его левое плечо — на арматюру в виде металлической перчатки.

— Она мне знакома. На борту шверцфайтера я слышал еще одно имя стратига — Эреб Лютер Мефра. Звание — рыцарь Стальной Перчатки, отмеченный Знаком Зверя.

— По нашим сведениям — Знаком Черного Попугая, — уточнил Агафон. — Я хотел тебя удивить, но ты уже многое знаешь… А Знаком Зверя отмечены пятеро неизвестных нам олигархов ордена.

— Что такое Черный Попугай в пейсмейкерском варианте?

— Знак того, что усопший бандит был в составе их «центрального комиссариата». То бишь — их нуклеуса. Философов школы нашего направления ожидает настоящий шок…

— Ребята у вас крепкие, как-нибудь переживут.

Видеококон растаял в воздухе.

Прямо по курсу белела над территорией экзархата четырехлучевая звезда. Справа синел океан.

— Причина гибели Ярары известна? — спросил Кир-Кор.

— Доминирует версия о внезапной разгерметизации кабины руата на стратосферном участке.

— Рука Судьбы… — пробормотал Кир-Кор. — Если, конечно, разгерметизация была случайной.

— С такой точки зрения акты возмездия — не случайность.

Кир-Кор посмотрел на экзарха.

— Да, я этого не исключаю, — подтвердил Ледогоров.

— Может быть, ожидаемое ты принимаешь за действительное?

— Может быть. Все может быть… Пока это — просто идея.

— Она мне не нравится, — признался Кир-Кор.

— Почему?

— Не стоит лишать человечество свободы выбора своего пути.

— Пути куда? — осведомился фундатор.

— В свое будущее, естественно.

— Но для этого необходим хотя бы приблизительный ответ на извечный для людей вопрос…

— Камо грядеши?

— Да. Кто мы, куда идем?..

— Идем прямиком в свое будущее, — съязвил Кир-Кор.

— Будущее… А для тебя это что? Некий фатум строго определенного вида? Некий статус?

— Статус Ампары, — не удержался Кир-Кор.

— Ты злишься? — угадал Агафон.

— На себя. Для меня до сих пор завуалирован смысл ваших идей.

— Разберешься. Если захочешь. Есть несколько уровней понимания сути Ампары. И высший из них привлекает внимание непосвященных кажущейся простотой… Ампара — это грандиозная совокупность всех существ нашей Вселенной нашего и не нашего времени.

— В этой формуле все и ничего, — не удовлетворился Кир-Кор. — А как звучит формула низшего?

— Ампара — это особое состояние населенной людьми части Галактики в условиях взаимодействия еще неизвестного нам будущего с нашим прошлым и настоящим. Особое потому, что повсеместно такого состояния пока в мире нет. Но появились признаки того, что оно уже на подходе.

«Условия взаимодействия неизвестного с плохо известным, — подумал Кир-Кор. — Переварить бы это без ущерба для моего психического здоровья».

— Ну хорошо, — сказал он. — Будущее в твоем понимании?..

— Континуум многовариантных возможностей.

— Другими словами — дороги туда не знает никто…

— Совершенно верно. Так из чего и что выбирать?

Кир-Кор помедлил с ответом. «Вот уж поистине маракас!» — подумал он и спросил:

— По-твоему, будет лучше, если путь человечеству укажет кто-то другой?

— Но мы с тобой уже пришли к выводу, что дороги туда не знает никто, — возразил Ледогоров. — Никто.