Онлайн книга «Эта безумная Вселенная»
|
— Он, наверное, в гражданском, — заявил Хиггинсон, сдаваясь. Судья в центре поспешил вмешаться: — Вряд ли суд признает доказательством вашей правоты неспособность свидетеля узнать полицейского, одетого в штатское. — Конечно, ваша честь, — согласился адвокат. На его круглом лице отражалось крушение надежд, что порадовало сердце его наблюдательного противника. Тогда, удовлетворенный тем, что прокурор вознесся на должную высоту, он вдруг просиял и шмякнул его на самое дно: — Но вышеупомянутый полицейский одет по всей форме. Прокурор изменился в лице, будто надел новую маску. Хиггинсон чуть не вывихнул шею, делая новую попытку разглядеть полицейского среди зрителей. — Зеленовато-коричневая форма с красными лампасами, — подсказал адвокат. — Это маршал, начальник корпуса военной полиции. — Вы мне этого не говорили, — обиженно заметил Хиггинсон. — А вы тогда, на ферме, сказали обвиняемому, что вы офицер полиции? Свидетель покраснел, открыл рот, закрыл его, умоляюще посмотрел на прокурора. — Отвечайте на вопрос, — потребовал судья. — Нет, я ему этого не говорил. — Почему? Вытирая платком лоб, Хиггинсон вдруг сказал охрипшим голосом: — Не считал нужным: по-моему, это было и так видно. А как по-вашему? — Задавать вопросы буду я, вы же будете отвечать на них. Что, по вашему мнению, маршал военной полиции «и так виден»? — Протестую! — замахал руками прокурор. — Мнение — это еще не доказательство. — Поддерживаю протест! — провозгласил судья в центре. Он посмотрел на адвоката поверх очков, — Суд принимает во внимание тот факт, что обвиняемый любую информацию способен получать телепатически и поэтому свидетель не должен был представляться ему вслух. Продолжайте допрос свидетеля. Адвокат снова обратился к Хиггинсону: — Опишите, пожалуйста, во всех подробностях ваше поведение в тот момент, когда вас парализовало. — Я тогда прицеливался. — Собирались стрелять? — Да. — В обвиняемого? — Да. — Это входит в ваши привычки — сначала стрелять, а потом задавать вопросы? — Привычки свидетеля не относятся к делу, — заявил судья в центре. Он взглянул на Хиггинсона: — Вы можете не отвечать на поставленный вопрос. Офицер Хиггинсон, удовлетворенно осклабившись, игнорировал вопрос адвоката. — С какого расстояния вы собирались стрелять? — продолжал допрос адвокат. — С пятидесяти или шестидесяти ярдов. — Так далеко? Вы хороший стрелок? Хиггинсон осторожно кивнул, правда, без всякого чувства гордости. «Определенно этот толстяк — не такой уж простачок», — подумал он. — В котором часу вы рассчитываете попасть домой на ужин? Захваченный врасплох этим неожиданным маневром атакующего, свидетель от изумления открыл рот и произнес: — К полуночи, наверное. — Ваша жена будет рада узнать об этом. Если бы не радио и телевидение, разве вы могли бы передать ей это, передать словами? — Не стану же я орать так, чтоб было слышно в Денвиле, — съехидничал Хиггинсон. — Конечно не станете. Человеческий голос без помощи радио и телевидения не может преодолеть такое расстояние. — Адвокат потер подбородок, подумал немного и вдруг воскликнул: — А телепатически «орать» на расстояние пятидесяти или шестидесяти ярдов вы станете? Ответа не последовало. — Или ваши телепатические способности превосходят способности обвиняемого, который сообщил мне, что у него они ограничены расстоянием в двадцать пять — тридцать ярдов? Хиггинсон прищурился, но не ответил ничего. — Вы и сами не знаете своих способностей? — Не знаю. — Жаль! — отрезал адвокат и, покачав головой, сел. Третий свидетель — темная личность оливкового цвета — мрачно разглядывал свои ботинки, пока прокурор не начал допроса. — Ваше имя? — Доминик Лолордо. Он произнес это тихим голосом, будто хотел, чтобы телезрители не только не видели его, но и не слышали. — Вы — директор рыбного ресторана? — Да. — Вы узнаете это существо на скамье подсудимых? Лолордо скосил глаза. — Да. — При каких обстоятельствах вы видели его в последний раз? — У меня в забегаловке, после закрытия. — Оно ворвалось в помещение перед самым закатом, и вы проснулись в тот момент, когда оно приступило к грабежу, не так ли? — Верно. — Вы не попытались схватить его? Лолордо состроил гримасу. — Это его-то? Схватить? Да посмотрите на него! — Но ведь если бы вы увидели, что вас грабят, наружность вора вас бы не остановила? — многозначительно заметил прокурор. — Тут, конечно, было что-то еще? — Оно влезло в окно, — сказал Лолордо уже громче прежнего. — Прямо в окно, проделало в нем дыру, повторившую его собственные очертания. И ушло точно тем же путем — просто еще одна такая же дыра в окне. И ни разбитого стекла, ни осколков — ничего. Что бы вы на моем месте стали делать с зеленым кошмаром, который лезет в окно так, как будто там нет никакого стекла? — Когда существо проявило свои сверхъестественные способности, вы бросились за помощью? — А вы как думали?! — Но помощь пришла слишком поздно? Когда бессовестного грабителя и след простыл? — Да. Прокурор жестом дал понять, что кончил, и к допросу приступил адвокат. — Вы утверждаете, что вас ограбили. Что у вас украли? — Так, пустяки. — Это не ответ. — Разве? — Лолордо зевнул с нарочитым безразличием. Судья в центре, грозно нахмурившись, наклонился вперед. — Вы что, хотите схватить срок за неуважение к суду? — Он украл немного лобстеров и устриц, — неохотно, но поспешно ответил Лолордо. — Другими словами, плотную еду, а? — спросил адвокат. — Ну, если хотите… — Вы не подумали, что обвиняемый был безумно голоден? — Еще чего не хватало — думать! Я только взглянул на него — и давай бог ноги. — Так что, если даже обвиняемый успел прочитать ваши мысли о том, что он совершил преступление, у него уже все равно не оставалось времени на извинения или на возмещение причиненных вам убытков? |