Книга Дисфункция реальности. Увертюра, страница 129 – Питер Гамильтон

— Я думаю, найдется несколько правительств, которые испытывают точно такие же чувства в отношении тебя и меня. Такова уж человеческая натура.

— Может быть и так, а может, и нет. Все они выполняют эту работу не по собственному желанию.

— Вероятно, их беспокоит то, что вопрос, кому она достанется, может спровоцировать конфликт. Если бы одному удалось найти к тебе подход, им всем пришлось бы последовать его примеру. Такой спор было бы просто невозможно скрыть. В этом отношении первый адмирал совершенно прав: чем меньше людей о ней знает, тем лучше. Реакция общественности на существование сверхоружия наверняка будет неблагоприятной, поскольку применение этого оружия станет настоящим Судным днем.

— Да, полагаю именно так. А этот контр-адмирал Мередит Салдана — мой родственник? Я правильно поняла?

— Фактически, да. Он сын последнего князя Неско, что уже дает ему титул графа. Но он выбрал карьеру офицера флота Конфедерации, а это совсем не простой путь, учитывая то, что в данном случае его имя действует ему не на пользу.

— Он покинул Кулу, как это сделал мой дед?

— Нет, пятому сыну правителя княжества не суждено занимать высокую должность. Мередит Салдана решил достичь всего собственным трудом. Если бы он остался на Неско, то, скорее всего, между ним и новым князем возник бы конфликт. Поэтому он уехал и пошел собственным путем. На самом деле, такая позиция является проявлением его верноподданических чувств. К тому же семья гордится его достижениями.

— Но он никогда не станет первым адмиралом?

— Нет, учитывая его наследство, это невозможно по политическим причинам. Но он вполне может стать командующим Седьмым флотом. Он весьма компетентный офицер и пользуется популярностью на флоте.

— К счастью, у нас еще не все так плохо. — Сняв Августина с вершины апельсиновой горы, она положила его рядом со своей тарелкой. Затем она оторвала ягоду винограда и, надрезав ее, предложила Августину. Он удовлетворенно заурчал и неторопливо поднес ко рту кусочек ягоды. Эта праздная неторопливость движений сайлу так очаровывала Иону. Как всегда, ее мысли вернулись к Джошуа. Сейчас он, должно быть, на полпути к Лалонду.

— У меня есть для тебя два послания.

— Ты стараешься отвлечь меня, — строго сказала Иона.

— Да. Ты же знаешь, что мне не нравится, когда ты чем-то расстроена. Кроме того, это ведь и моя неудача.

— Нет, это не так. Я уже большая девочка, и прекрасно знала, во что я влезаю вместе с Джошуа. Ну, так что за послания?

— Хейл хочет знать, когда ты придешь купаться.

Лицо Ионы просветлело.

— Скажи ей, что мы увидимся через час.

— Очень хорошо. Затем, Паркер Хиггенс просит, чтобы ты навестила его сегодня. Причем как можно скорее. Он был довольно настойчив.

— Зачем?

— Я думаю, что команда, которая занимается анализом электронного книгохранилища Леймила, сделала какое-то важное открытие.

* * *

Рыболовецкие суда Перника уже приближались к линии горизонта, когда Сиринкс вышла из башни, чтобы отправиться на поиски китов. Лучи еще не яркого рассветного солнца упали на остров, возвращая матово-черным мхам естественную дневную окраску. Она вдохнула соленый воздух, наслаждаясь его свежестью.

— Я никогда не считал наш воздух каким-то особенным, — заметил Мосул. Он шел рядом с ней, держа в руках большой ящик, набитый всем необходимым для поездки.

— Когда влажность усилится, воздух уже не будет таким. Но не забудь, что большую часть жизни я провела в прекрасных бытовых условиях. Сегодняшний день станет приятным исключением.

— Ну, спасибо! — язвительно поблагодарил «Энон».

Сиринкс ухмыльнулась.

— Нам везет, — обнадежил Мосул. — Я навел справки у дельфинов, и оказалось, что киты даже еще ближе, чем я рассчитывал. К вечеру мы будем на месте.

— Отлично.

Мосул вел ее по широкому проспекту, который спускался к причалам. Вода лениво плескалась о полипы. Перник стал неотъемлемой частью этой планеты, накрепко связанной с ее оболочкой.

— Иногда при хорошем шторме нас покачивает. Примерно градус крена или вроде того.

— Да, конечно, — ее улыбка улетучилась. — Извини, я слишком много болтала. С моей стороны это очень невежливо. Наверное, я была слишком поглощена своими мыслями.

— Ничего страшного. Ты хочешь, чтобы Рубен поехал с нами? Может быть, его присутствие улучшит твое настроение.

Сиринкс вспомнила, как он свернулся в кровати калачиком, когда час назад она выходила из спальни. Ответа на ее нерешительный ментальный запрос не последовало. Он снова заснул.

— Нет. Я никогда не остаюсь в одиночестве, у меня есть «Энон».

Она заметила, что на обветренном мужественном лице Мосула появилось выражение неодобрения.

— Сколько лет Рубену? — последовал вопрос, ментальный тон которого был примирительным.

Она ответила на его вопрос и вынуждена была подавить смех, поскольку почувствовала, что, несмотря на отчаянные усилия скрыть удивление и некоторое осуждение, поток этих эмоций хлынул в его сознание. Вот так каждый раз.

— Не надо так дразнить людей, — осудил ее «Энон». — Мне нравится этот симпатичный молодой человек.

— Ты всегда так говоришь.

— Я лишь выражаю словами то, что ты чувствуешь.

Причал удерживали на плаву большие цилиндрические бочки, которые покачивались на волнах. Толстые пурпурно-красные трубы протянулись вдоль края причала. По ним питательная жидкость попадала на пришвартованные суда. Густая темная жидкость, подтекавшая в местах соединений, капала в воду.

Сиринкс отошла к краю причала, пропуская биослуг-мартышек, которые проносили мимо нее какие-то ящики. Они весьма отличались от обычных домашних мартышек, которых было полно в любом обиталище. Эти были покрыты крупной чешуей цвета морской волны, а их ступни имели перепончатые пальцы.

Судно, которое их ожидало, называлось «Спирос». Длина этого парусника составляла семнадцать метров, а его корпус был выполнен из композита. Биотех-установки были настолько умело вплетены в элементы структуры корпуса, что эту работу скорее можно было назвать предметом искусства, а не выполнением стандартной технологической задачи. Пищеварительные органы и полости с запасами питательной жидкости были размещены в трюмах. Они поддерживали деятельность процессора сонарной антенны и мембраны главного паруса, а также множества вспомогательных систем. Все детали интерьера каюты Сиринкс были деревянными. В качестве лесоматериалов использовались деревья центрального парка острова. Семья Мосула использовала это судно для отдыха. Это и было причиной беспорядка, который они обнаружили, ступив на его борт.