Книга Дисфункция реальности. Угроза, страница 98 – Питер Гамильтон

Девушка отодвинула тяжелые занавески, отделявшие дальнюю часть повозки. Двадцатилетнюю цыганку звали Кармита. Грант с сожалением подумал, что через шесть-семь лет ее крупное, широкоплечее тело ужасно располнеет. Ее роскошные черные волосы, гармонируя с гладкой темной кожей, спадали ниже плеч. Она переоделась в свободного кроя белое платье из тонкой ткани.

— Тебе это ужасно идет, — сказал он.

— Ну спасибо вам на добром слове, сэр, — сделав реверанс, она расхохоталась.

Грант притянул ее к себе и стал целовать. Он потянулся к застежкам ее блузки. Она мягко отстранилась, целуя пальцы его рук.

— Я все сделаю сама, — сказала она кокетливо. Вкрадчиво двигаясь от одной застежки к другой, ее пальцы медленно расстегивали блузку. Он восхищенно наблюдал за этими эротическими движениями, в результате которых постепенно появлялось ее обнаженное тело. Чрезвычайно возбудившись, Грант повалил ее на кровать.

Повозка жалобно заскрипела. Раскачиваясь из стороны в сторону, громко лязгал фонарь, подвешенный на свисавшей с потолка медной цепи. Впрочем, он едва различал этот лязг — его заглушали громкие стоны Кармиты.

Вскоре он ощутил дрожь и забился в экстазе. Кармита взвизгнула. Она испытала целую серию оргазмов, которые чуть было не закончились для нее обмороком.

Он рухнул на колючее одеяло, оцарапавшее ему спину. Смешавшийся с пылью пот струился по завиткам волос на его груди.

«Да, — подумал он, — во время летнего соединения особенно остро чувствуешь, насколько прекрасна жизнь». Это было время, когда он мог доказать себе, что еще полон сил. В этом году был собран самый большой урожай Слез; на содержание поместья как всегда ушла прорва денег. В течение сезона сбора урожая он успел переспать чуть ли не с дюжиной молоденьких сборщиц Слез. Данные метеосводок говорили о том, что месяц будет дождливым, а это означало, что и второй урожай тоже будет великолепным. Смелое предложение, выдвинутое Джошуа в отношении продажи майопы, могло еще больше укрепить финансовое положение семьи и ее влияние.

Лишь сообщения о беспорядках в Бостоне омрачали столь безоблачные перспективы. Похоже, что Демократический Земельный Союз снова затевает какую-то пакость.

Союз представлял собой пестрое сборище реформистов и политических крикунов. Эта полуэкстремистская группа хотела, чтобы земля была «справедливо» распределена между людьми, а доходы, получаемые от экспорта Норфолкских слез, были вложены в социальное обеспечение. Они требовали полной демократии и предоставления гражданских прав всем слоям населения. «А еще бесплатного пива по пятницам», — язвительно подумал Грант. Но ведь они могли выбрать любую из планет, входящих в состав восьми сотен звездных систем Конфедерации, ту, чья социальная система вполне бы их устроила. Активисты Союза, эти ничтожные, ленивые педерасты, не ценили того факта, что при желании и наличии денег на проезд они могут беспрепятственно уехать в свой проклятый коммунистический рай. Вместо этого они вздумали освободить Норфолк, не считаясь с тем, какие ужасные потери вызовет реализация их политических устремлений, в основе которых лежит зависть.

Около десяти лет назад они попытались распространить свою крамолу и на округ Стоук. Тогда Грант помог главному констеблю округа справиться с ними. Лидеры мятежа были высланы на одну из исправительных планет Конфедерации. Некоторые из наиболее опасных бунтовщиков, те, у кого было обнаружено самодельное оружие, были переданы в руки спецотряда констеблей, прибывших из столицы — Норвича. А те жалкие мерзавцы, которые, раздав листовки, надрались до бесчувствия даровым пивом, которым их снабдил Союз, получили по пятнадцать лет усиленных работ в полярных районах.

С тех пор на Кестивене о них никто и слыхом ни слыхивал. «Некоторые, — здраво рассудил он, — так ничего о них и не узнали. А раз так, то нечего об этом и вспоминать». На Норфолке об этом и не вспоминали.

Он поцеловал Кармиту в ее роскошные волосы.

— Когда ты уедешь?

— Завтра. Почти вся моя семья уже уехала. В округе Херст есть работа по сбору фруктов. Она хорошо оплачивается.

— А потом?

— Уедем на зиму в Холбич. Там на утесах, нависших над городом, есть множество больших пещер. Кое-кто из наших найдет работу по разделке рыбы.

— Такое впечатление, что ты от этого в полном восторге. Тебе никогда не хотелось перейти к оседлому образу жизни?

Она лишь покачала головой, разметав густые волосы по плечам.

— Чтобы стать такой, как ты, прикованной к холодным камням своего дома? Нет уж, спасибо. Возможно, в этом мире не так уж много мест, которые стоит посмотреть, но все же я хотела бы увидеть их все.

— Тогда надо извлечь максимум пользы из нашей встречи.

Сев на него верхом, она сжала мозолистыми руками его обмякший член.

Кто-то вкрадчиво постучал в заднюю дверь повозки.

— Сэр? Вы здесь, сэр? — раздался снаружи голос Вильяма Элфинстоуна. Он был таким же вкрадчивым как и его стук.

Грант сердито застонал. «Нет, меня здесь нет, и именно поэтому снаружи стоит моя чертова лошадь».

— Что тебе надо?

— Извините за беспокойство, сэр, но с вами срочно хотят поговорить по телефону. Мистер Баттерворт сказал, что это важный звонок из Бостона.

Грант нахмурился. Баттерворт не послал бы к нему Элфинстоуна, если бы звонок не был действительно важным. Управляющий поместьем прекрасно знал, чем занимается хозяин в такое время, и поступил достаточно умно — сам не пошел на встречу.

«Хотел бы я знать, чем его достал молодой Элфинстоун», — подумал Грант.

— Подожди там, — крикнул он. — Через минуту я выйду, — ему нужно было время, чтобы одеться. Черта с два он выбежит из повозки едва заправив рубашку в спешно натянутые штаны. Грант вовсе не собирался давать парню свежую тему для пересудов с другими младшими управляющими.

Он оправил свой твидовый пиджак для верховой езды, пригладил бакенбарды и водрузил на голову кепку.

— Как я выгляжу?

— Великолепно, — откликнулась Кармита, не вставая с кровати.

Она сказала это без всякого намека на иронию. Пошарив в кармане, Грант извлек две серебряные гинеи. Выходя, он бросил деньги в большой фарфоровый кувшин, который стоял на полке у двери.

Луиза увидела, как ее отец и Вильям Элфинстоун подъезжают к парадному входу. Подбежавшие конюхи взяли на себя заботы о взмыленных лошадях. Дорога была тяжелой. Отец стремительно вбежал в дом.

Она не спеша направилась к Вильяму, который беседовал с конюхами. Они были младше ее по возрасту. Увидев Луизу, он отпустил обоих юношей. Она погладила вороного жеребца, которого уводили в конюшню.

— По какому поводу весь этот шум? — спросила она.

— Какой-то звонок из Бостона. Мистер Баттерворт счел его достаточно важным, чтобы послать меня на поиски вашего отца.