Книга Нейтронный алхимик. Консолидация, страница 79 – Питер Гамильтон

— Черт! — ругнулся Квинн.

Пламя надвигалось на них, пожирая ящики, выплескиваясь в проход, языки его кружились все быстрее, точно некий адский смерч. Скрипело и трескалось дерево, прежде чем вспыхнуть, содержимое ящиков вываливалось в огонь, питая его силу.

Луиза пискнула, ощутив страшный жар. Лоуренсу пришлось отпустить ее. Он отчаянно замахал руками, и воздух перед ним начал сгущаться, образуя нечто вроде кривой линзы, прикрывшей его от зловещего пожара.

Флетчер подхватил Женевьеву и, пригнувшись, бросился мимо джипа к открытым дверям.

— Бегите, миледи! — крикнул он.

Из-за рева пламени Луиза едва услышала его. Где-то во чреве гигантского костра глухо гремели взрывы. Срывались с проржавевших заклепок ребристые листы крыши и взмывали, как птицы, высоко в двухцветное небо.

Луиза заковыляла вслед за Флетчером. Только выйдя за ворота, она осмелилась на миг обернуться.

Пламя протянулось вдоль всего ангара колышущимся туннелем, изрыгавшим густой черный дым, но заглянуть в его глубину все же было возможно.

Квинн стоял посреди беснующегося огня, воздев руки, страшной своей силой сдерживая печной жар всесожжения. Вдалеке напротив него зеркальным отражением высилась черная тень.

— Кто ты? — взвыл Квинн, перекрикивая гул огня. — Скажи!

Взорвался целый ряд ящиков, рассыпая фонтаны пламенеющих осколков. Прогнулись разом несколько потолочных балок, жестяные листы рушились в пламя. Ангар зашатался, теряя устойчивость.

— Назовись! Покажи мне свое лицо!

Звучали сирены и чьи-то крики. Полыхающий ангар начал рушиться.

— Назовись!!!

Недвижную тень скрыло пламя. Квинн взревел в бессильном гневе — ему все таки пришлось отступить, когда потек металл и начал размягчаться бетон. Вместе с Лоуренсом он выскочил из ангара, упав на пожухлую от жара траву. Вокруг уже суетились пожарные, и в этой толкотне легко было затеряться и ускользнуть. Пока они пробирались к рядам припаркованных самолетов, Лоуренс молчал, нутром ощущая черную ярость в душе Квинна Декстера.

Луиза с Флетчером наблюдали, как подкатывают к ангару первые пожарные машины. К самолетам бежали подгоняемые офицерами команды ополченцев. Где-то вдалеке завыла сирена. А за их спинами все выше в небо вздымалось пламя.

— Флетчер, — прошипела девушка, — твоя форма!

Он оглядел себя. Брюки почему-то полиловели. Мгновение спустя они обрели первоначальный цвет, а мундир точно отгладили. Осанка одержимого дышала властностью.

Женевьева, которую Флетчер нес на руках, застонала, точно ей снилось нечто ужасное.

— Что с ней? — спросила Луиза.

— Ничего, миледи. Это лишь обморок.

— А ты?

Он неуверенно кивнул.

— Я уцелел.

— Я подумала… Это было ужасно. Этот Квинн — просто чудовище.

— Не волнуйтесь за меня, сударыня. Господь наш назначил мне некую цель, и со временем она откроется. Иначе я не оказался бы здесь.

Первые машины были уже рядом, и к ангару бежали солдаты. Через минуту здесь воцарится сущее столпотворение — никто не понимал, что творится и что делать.

— Это наш шанс, — решила Луиза. — Надо действовать смелее.

Она замахала водителю одного из внедорожников.

— Это всего лишь капрал. Ты старше его по званию.

— Ваша изобретательность, миледи, как всегда, может сравниться лишь с вашей силой духа. Что за жестокая судьба так разделила в веках наши истинные жизни!

Девушка улыбнулась своему спутнику не то смущенно, не то восторженно. Машина остановилась рядом с ними.

— Ты! — рявкнул Флетчер пораженному капралу. — Помоги мне увезти отсюда ребенка! Он пострадал при пожаре.

— Есть, сэр!

Капрал поспешно выбрался из-за руля, чтобы помочь Флетчеру уложить Женевьеву на заднее сиденье.

— Наш звездолет, — проговорила Луиза, прожигая Флетчера многозначительным взглядом, — у контрольной вышки. Там найдется чем помочь моей сестре. Наш пилот — опытный медтехник.

— Слушаюсь, миледи, — Флетчер поклонился и гаркнул капралу: — К башне!

Ошарашенный солдат поглядывал то на Луизу, то на Флетчера, но решил, что приказ офицера оспаривать не стоит даже в самых невозможных обстоятельствах. Луиза запрыгнула на заднее сиденье и положила голову сестры себе на колени. Машина покатилась прочь от рушащегося ангара.

Под руководством Флетчера капрал доехал до челнока с «Далекого королевства» за каких-то десять минут. Хотя Луиза прежде не видела челноков, она сразу же узнала его в ряду самолетов, в котором тот стоял, — стройный фюзеляж и острые крылья, несообразно большие для такого корпуса.

К этому времени и Женевьева очнулась, хотя еще не пришла в себя, и все время жалась к сестре. Флетчер помог ей выбраться из машины, и девочка тоскливо обернулась туда, где над алым горизонтом вздымались клубы черного дыма. Она с такой силой стискивала в руке подаренный Кармитой талисманчик, что побелели костяшки пальцев.

— Все кончено, теперь все кончено, — бормотала Луиза. — Обещаю, Джен.

Она нащупала в кармане кредитный диск Юпитерианского банка, словно тот был талисманом ничуть не слабей цыганского. Слава небесам, что она не потеряла его.

Женевьева молча кивнула.

— Благодарю за помощь, капрал, — проговорил Флетчер. — Теперь, думаю, вам лучше вернуться к своему командиру и пособить на пожаре.

— Так точно, сэр!

Видно было, что ему до смерти интересно, что же тут происходит, но дисциплина победила, и капрал нажал на газ.

Машина покатилась прочь по лугу, и Луиза шумно вздохнула от облегчения.

Фурей ждал их у трапа. По лицу его блуждала многозначительная полуулыбка, скорее любопытная, чем тревожная.

Луиза смело глянула ему в глаза, улыбаясь в ответ. Как же здорово, что не надо сочинять на месте очередную нелепую байку! Фурей не так глуп, чтобы купиться. Здесь ей скорей помогут прямота и капелька честности.

Она протянула пилоту кредитный диск:

— Мой билет.

Пилот качнул головой в сторону пожара.

— Знакомые?

— Да. И молитесь, чтобы вам с ними не познакомиться.

— Понятно, — он покосился на мундир Флетчера. Во время обеда одержимый был в простом костюме. — А вы, смотрю, получили лейтенантские погоны всего за пять часов.

— Когда-то я ходил в более высоких чинах, сударь.

— М-да… — Подобного ответа Фурей явно не ожидал.

— Прошу, — проговорила Луиза, — моей сестре надо присесть. Она столько перенесла.

Фурею казалось, что девочка готова умереть на месте.