Книга Обнаженный Бог. Феномен, страница 16 – Питер Гамильтон

В затылок толкался теплый шепот, просился войти.

— Джей, пожалуйста, крепись.

— У нее травматический психоз.

— Необходимо провести таламическую процедуру. [Разрушение отдельных участков таламуса (подкоркового центра) для уменьшения психических и физических болей. (Примеч. пер.)]

— Гуманоиды лучше реагируют на химическое подавление.

Щупальца тихонько оглаживали ее со всех сторон. Она лишь содрогалась под их прикосновениями.

Потом послышался равномерный звук — тук-тук-тук, — словно каблуки по холодному твердому полу.

— Что вы, Господи прости, здесь делаете? — послышался возмущенный женский голос. — Дайте бедняжке отдохнуть. Отойдите от нее. Уйдите, не мешайте, — по бокам киинта зашлепала, несомненно, человеческая рука.

Джей перестала плакать.

— Уходите! К тебе это тоже относится, маленькая хулиганка.

— Мне больно, — запротестовала Хейл.

— Тогда двигайся побыстрей.

Джей утерла слезы и выглянула, успев увидеть, как чей-то указательный и большой пальцы ухватили часть кожи возле уха Хейл и оттащили детеныша. Ноги малышки, путаясь, поспешили в сторону.

Владелица руки улыбнулась Джей:

— Ну, деточка, и скандал же ты тут учинила. К чему столько слез? Ну да, понимаю, ты пережила стресс, когда они тебя сюда притащили. И я тебя не виню. Этот дурацкий прыжок в темноте всегда вызывал у меня неприятные ощущения. Как-нибудь воспользуюсь Моделью-Т. Был же ведь нормальный способ передвижения. Возьми платок, утри слезы.

Джей никогда еще не видела такой старой женщины. Загорелая кожа испещрена глубокими морщинами, спина слегка сгорблена. А платье словно вышло из учебника по истории костюма: лимонно-желтый хлопок с крошечными белыми цветочками; широкий пояс, воротник и манжеты из кружева. Снежно-белые завитые волосы выглядывали из-под аккуратного берета; на шее — двойная нитка больших жемчужин. Казалось, она гордилась своим возрастом. Но зеленые глаза ее были на удивление живыми.

Вынув из рукава кружевной носовой платок, она предложила его Джей.

— Спасибо, — выдохнула Джей. И звучно высморкалась в платок. Огромные неуклюжие киинты стояли позади сплоченной группой, в нескольких шагах от старушки. Лиерия, прижав к себе Хейл, успокаивая, гладила дочку своими щупальцами.

— Ну а теперь, детка, отчего ты не назовешь мне свое имя?

— Джей Хилтон.

— Джей, — челюсти старушки зашевелились, словно она сосала очень жесткую карамельку. — Очень хорошо. А меня зовут Трэйси Дин.

— Здравствуйте. А вы настоящая?

Трэйси засмеялась:

— Да, конечно, детка. Настоящая плоть и кровь. Все нормально. И прежде чем ты спросишь, почему я здесь, отвечу: теперь мой дом здесь. Но все объяснения мы отложим до завтрашнего утра. Потому что это длинная история, а ты устала и расстроена. Тебе нужно выспаться.

— Но я не хочу спать, — заикаясь выговорила Джей. — В Транквиллити все умерли, а я здесь. Я хочу маму. А ее нет.

— Да нет, Джей, нет, детка, — Трэйси присела рядом с девочкой и прижала ее крепко к себе. Джей зашмыгала носом, готовясь снова зареветь. — Никто не умер. Транквиллити совершил прыжок, и боевые осы не успели до нее долететь. Это все эти ослы. Ничего не поняли и ударились в панику. Ну разве они не глупы?

— Транквиллити жив?

— Да.

— А Иона, и отец Хорст, и остальные?

— Да, все живы и здоровы. Транквиллити сейчас летает вокруг Юпитера. Все были крайне удивлены.

— Но… как им это удалось?

— Мы еще не совсем поняли, должно быть, они истратили ужасно много энергии, — она лукаво улыбнулась Джей и подмигнула. — Ловкие люди эти Салдана. И вдобавок очень умные.

Джей несмело улыбнулась.

— Уже лучше. Ну а теперь подыщем тебе кровать, — Трэйси поднялась, не выпуская руки Джей.

Джей свободной рукой утерла лицо и встала с пола.

— Ну ладно, — она подумала, что предстоящий разговор, должно быть, будет очень интересен. Ей хотелось расспросить об этом месте подробнее.

— Тебе сейчас лучше? — озабоченно спросила Хейл. Джей с энтузиазмом кивнула:

— Гораздо лучше.

— Это хорошо.

— Отныне я возлагаю на себя обязанности опекуна при Джей Хилтон.

Джей, склонив голову, искоса глянула на Трэйси Дин. Неужели она может общаться с киинтами на их мысленном языке?

— Хорошо, — сказал Нанг. Первое слово прозвучало в мозгу Джей отчетливо. Потом речь Нанга убыстрилась и стала похожа на эмоционально окрашенный птичий щебет.

— Мы будем ходить вместе, — сказала Хейл. — Смотреть новые предметы. Здесь много смотреть.

— Завтра, — сказала Трэйси. — Сначала нам нужно устроить Джей.

Джей, взглянув на подругу, пожала плечом.

— Ну, Джей, нам с тобой надо совершить прыжок. Он будет таким же, как предыдущий, но в этот раз ты уже будешь знать, что происходит. И я буду с тобой все это время. Хорошо?

— А разве мы не можем просто пойти пешком или поехать на автомобиле?

Трэйси сочувственно улыбнулась.

— Нет, детка, — она показала на планеты, изогнувшиеся в темном небе. — Мой дом на одной из этих планет.

— О! Но я буду видеться с Хейл, пока я здесь? — Джей помахала рукой подружке. Хейл пошевелила кончиком своего щупальца и, сформировав человеческую руку, пошевелила пальцами.

— Мы снова будем строить песочные замки.

— Закрой глаза, — сказала Трэйси. — Так легче, — она обняла Джей за плечо. — Ты готова?

В этот раз было не так плохо. Снова ветерок зашевелил ее ночную рубашку, и, несмотря на то, что глаза ее были плотно закрыты, желудок тут же подсказал ей, что она валится в пропасть. Несмотря на героические усилия, Джей невольно запищала.

— Все в порядке, деточка. Мы уже на месте. Можешь открыть глаза.

Ветер замер, послышались незнакомые звуки. Жаркий солнечный свет защекотал ее кожу. Она вдохнула соленый воздух.

Джей открыла глаза. По обе стороны, уходя в бесконечность, расстилался морской берег с мелким, словно пудра, снежно-белым песком. Их бухточка на Транквиллити померкла в сравнении. В ста метрах от нее бились о риф изумительные зеленовато-голубые волны. Между рифом и берегом стояла на якоре прекрасная трехмачтовая яхта из золотистого дерева. Сомнений не было: изготовили ее человеческие руки.

Джей улыбнулась и, заслонив глаза от солнца, оглянулась по сторонам. Она стояла на круглой площадке, изготовленной из того же эбонитового материала, что и раньше, но в этот раз не было ни стены, ни киинтов. На площадку задувало песчинки.