Книга Усталая смерть, страница 31 – Михаил Март

— Значит, мы не знаем, к кому убитый приходил,— рассуждала Задорина. — И успел ли он подняться на лифте или его пристрелили до того, как он добрался до квартиры.

К ним подошел капитан Сухоруков из бригады Марецкого.

— Соседка со второго этажа не признала парня. Она всех здесь знает, живет уже тридцать лет. Убитого никогда раньше не видела.

— Есть у него что-нибудь в карманах? — спросил Марецкий.

— Абонемент в бассейн. — Он протянул пластиковую карточку майору. — Фотография есть, а вот ни имени, ни фамилии не значится. Только номер.

Крытый бассейн «Локомотив». Он, кстати, не очень большой. Может быть…

— Правильно. Пошли кого-нибудь из ребят. Пусть проверят, кому этот абонемент выдавался.

— Понял.

Марецкий обратился к криминалисту в полковничьих погонах:

— Алик, что у тебя?

— Две гильзы от «стечкина».

Задорина глянула на лейтенанта.

— Кажется, ваш спецназ вооружен пистолетами Стечкина?

— Уже появилось более совершенное оружие. Но многие еще пользуются этими пистолетами. Надежные.

— И на черном рынке такую пушку не купишь. Скажите, лейтенант, если это не военная тайна, а что «наружники» службы безопасности здесь делают в неурочный час?

— Для нас все часы урочные. Круглые сутки. Особой тайны тут нет. Вы же наверняка слышали о гибели заместителя министра Фланцева. Нами установлено, что дом был взорван. Версия с утечкой газа не подтвердилась. Это был теракт. В тот день жена Фланцева Людмила Петровна должна была ехать на дачу вместе с мужем, но в последний момент отказалась. Эти сведения дал нам шофер Фланцева. Они заехали за ней, но Фланцев вышел один и очень обозленный. Мол, моя супруга капризничает, голова, видите ли, у нее разболелась, будто в Москве ей лучше, чем на свежем воздухе, я же не на электричке еду. Вот что сказал нам шофер. И тем же вечером дача Фланцева взорвалась. Погибли еще три человека: его друг, коммерсант и два охранника. Начальство решило разобраться в обстановке и установило наблюдение и прослушку за женой, а точнее — уже вдовой Фланцева. Квартира Фланцевых находится на шестом этаже этого подъезда. Нам известно, что сегодня утром она разговаривала по телефону с неким Григорием Ефимовичем и обещала вечером приехать. Разговор был коротким, и мы его не успели проследить. А потом ей звонил агент страховой компании по поводу ущерба, нанесенного взрывом. Дача была застрахована на кругленькую сумму. Агент предложил встречу, и она пригласила его к себе к двенадцати часам.

Марецкий глянул на часы.

— Сейчас уже четверть второго. А в дом заходил только убитый.

— Он и пришел сюда около двенадцати.

— Правда, на страхового агента он не похож. И карманы у него пустые. Даже авторучки нет.

Лейтенант нахмурился.

— Может быть, проверить квартиру Фланцевой? Только не мы, конечно, а вы. Повод вполне законный. Милиция всех соседей опрашивает.

— Проверим,— согласилась Задорина. — Где она живет?

— Шестой этаж, двадцать седьмая квартира.

К ним вновь подошел эксперт-криминалист.

— Извините, Ксения Михална, я даже забыл с вами поздороваться.

— Ничего, Алик, бывает. Мы же не на банкете.

— Это точно. Тут вот какая штука. У трупа правый рукав рубашки испачкан кровью, а куртка нет. Так что это не его кровь. Он испачкался до того, как надел куртку. Но пятна свежие.

Вниз спустились двое оперативников и доложили:

— Чердак закрыт на висячий замок. Площадка пыльная. Туда давно никто не поднимался. Жильцов, тех, кто дома, опросили. Только плечами пожимают. Не видели, не слышали, не знают.

— В двадцать седьмую квартиру заходили? — спросила Задорина.

Один из оперов глянул в блокнот.

— Так, двадцать седьмая… Там никого нет. Звонили, не открывают.

— Где участковый? — спросил Марецкий.

— Никак не выловим. На участке. Но дежурного предупредили. Ищут.

— Потревожьте его еще раз. Ну что за люди. Час назад совершено убийство, а из районного отделения нет ни одного человека.

— У них ЧП. В какой-то пятиэтажке потолок обвалился, и жильцы пострадали.

— Здесь тоже. Звоните дежурному. Боюсь, что нам понадобятся слесарь с инструментами и понятые. Пойдем наверх. — Марецкий оглянулся. — Алик, ты здесь закончил? Пойдем с нами. А где Виктор Николаич?

— Доктор в машине. Он свое дело сделал, ждет, когда труп отправят в морг. Здесь ему несподручно делать вскрытие, — шутил Сухоруков.

— Рано он рукава опустил. Иди за ним, пусть поднимется с нами на всякий случай.

— Она должна быть дома,— уверенно заявил лейтенант из «наружки».

— Проверим. А своему начальству докладывать будешь?

— Мы не открывали официального дела. Я так думаю, что вся эта каша вам достанется, а мы сделаем вам официальный запрос по материалам дела.

— Понятно. Не хотите официально признать теракт на даче? За такое по головке не погладят. Это уж точно. Хорошо, продолжайте играть роль наблюдателей. Пошли.

Они поднялись на шестой этаж. Целая делегация во главе с майором Марецким.

На звонки никто не отвечал. Марецкий вопросительно глянул на Задорину.

— Что скажет прокуратура?

— Будем ломать. Но сначала понятых вызовите. Марецкий глянул на дверь.

— Думаю, мы и без слесарей справимся. Алик, глянь-ка на замок. Не поврежден ли?

Женщина лежала на кровати. Все постельное белье было залито кровью. Шелковый халат распахнут, и под ним обнаженное тело. На шее глубокий порез с правой стороны. На ковре валялась опасная бритва, тоже окровавленная.

— Ну вот, Виктор Николаевич, а ты решил, что твоя работа закончена. Приступай,— тихо сказал

Марецкий и покинул комнату, выводя под руку Задорину. — Всех прошу выйти на лестничную клетку, пока криминалист не закончит свою работу. Давай, Алик.

Квартира состояла из четырех комнат и выглядела как антикварный магазин. Задорина и Марецкий уединились на кухне.

— Ну что, Ксения, кажется, нам крупно повезло. Свалилось на голову двойное убийство. Просветов пока нет.

— Ты всегда паникуешь, Степа. У страха глаза велики. Вспомни, у тебя и похлеще этого случаи бывали. Ничего, справлялись. Потихонечку, ниточка за ниточку и вытягивали.

— Сейчас здесь закончим и поедем на Петровку. Есть у нас там мой коллега, подполковник Крюков. Он сейчас работает над сходным случаем. Деталей я не знаю, но мы часто консультируемся друг с другом. Делимся опытом. Толковый мужик. Боюсь, что наши дорожки схлестнулись.

— Что ты имеешь в виду?