Онлайн книга «Щит судьбы»
К моменту появления отряда Антонины осталось только несколько старых слуг. После разрушения морских сил, которые попытались заблокировать вход в гавань, бывший владелец убежал из Александрии. Это был грек благородного происхождения, который имел тесные связи с группировкой Павла и Амброза. Очевидно, он решил, что осторожность важнее доблести. Он переждет бурю в своей усадьбе в далеком Оксиринхе. Антонина думала о господине благородного происхождения, когда горничная помогала ей надевать доспехи. Нет, не столько о нем самом, ведь она даже не знала его имени, а о том, что он представлял. Он не был единственным, кто поступил так. Очень большая часть греческой аристократии сделала то же самое. К тому времени, как она застегивала перевязь, на которой висел кинжал, в чем помощь горничной совсем не требовалась, Антонина приняла решение. На самом деле два решения. Возможно, три. Во-первых, никаких последствий для аристократов, которые отошли в сторону и оставались нейтральными во время сражения, не будет. Даже для тех, кто сразу же сбежал. Она просто пыталась установить твердый контроль империи над городом. Многие — большинство — ортодоксальной греческой аристократии, в особенности в Александрии, останутся враждебными к династии, независимо от того, что она сделает. Пока эта враждебность остается приглушенной — шепот в гостиных, а не восстания на улицах — Антонина будет ее игнорировать. Во-вторых, менее важное решение, следующее из первого — она даст указания Губазесу проверить, чтобы дворец остался в первоначальном состоянии после того, как она отсюда съедет и устроится во дворце префекта. Нового префекта официально разместили там прошлым вечером. Никто не оказал сопротивления и не высказал возражений. Его предшественник, вместе со свергнутым патриархом Павлом убежали в ту часть Никополиса, где размещались военные, чтобы находиться там вместе с Амброзом и его армией. Антонина тихо фыркнула. Когда аристократ наконец приползет в свой дворец, он с удивлением обнаружит, что его не разграбили и вандалы тут не зверствовали. Конечно, эта новость не вызовет его расположения к империи. Но, может, сам факт усилит его намерение не поднимать головы. А это уже достаточно хорошо. Наконец небольшой вопрос, но… Антонина повернулась к горничной и осмотрела девушку. Под ее взглядом девушка скромно потупилась. «Египтянка. Двадцати нет. Из Фаюма, готова поспорить. Хорошо говорит по-гречески, но акцент ни с чем не спутаешь». — Как тебя зовут? — спросила Антонина. — Кутина, — ответила горничная. — Ты монофизитка? Кутина в удивлении подняла глаза. Антонина заметила скрытый в них страх. Она успокаивающе махнула рукой. — Для меня это ничего не значит, Кутина. Я просто… «Хочу знать, кому ты готова служить. Египетская монофизитка из Фаюма. Да». Она перешла с греческого на родной язык девушки. Антонина бегло говорила на коптском, хотя долгое проживание в Константинополе добавило в него небольшой акцент. — Я сегодня уезжаю отсюда, Кутина. Моя обычная горничная не скоро поправится. На самом деле я намерена отослать ее в Константинополь к ее семье. Поэтому мне требуется новая горничная. Ты не хотела бы занять это место? Кутина все еще смотрела на нее неуверенно. Очевидно, вопрос о религиозной принадлежности вывел девушку из равновесия. Преследования Павла были жестокими. — Я предпочту монофизитку, Кутина, — Антонина улыбнулась и похлопала рукой по тяжелой кирасе. — Знаешь ли, я не ношу эту гротескную штуку для защиты от еретиков. Кутина начала улыбаться в ответ. — Вы очень знамениты, — тихо сказала она. — Я испугалась, когда вы пришли. — Ее глаза переместились на кинжал, пристегнутый к талии Антонины. — Мы все слышали о вашем кинжале, даже здесь в Александрии. — Он всегда использовался только против предателей. — Я знаю, — кивнула Кутина. — Тем не менее… — Внезапно все колебания улетучились. — Я буду очень рада. — Теперь она светилась от счастья. — Это будет так здорово! Вы отправляетесь сражаться против малва, все так говорят. Я тоже смогу поехать с вами? Теперь пришел черед Антонины удивляться. Она намеревалась оставить девушку у себя только пока находится в Александрии. Но, увидев готовность на лице Кутины, задумалась. Очевидно, молодую египтянку не волновал риск. Врагом всей жизни девушки была скука, а не опасность. Таких врагов Антонина хорошо помнила из своего девичества. Во-первых, скуку. Во-вторых, безжалостный, изматывающий, тяжелый труд женщины, родившейся в среде египетских бедняков. Кутина, вероятно, оставила Фаюм в поисках лучшей жизни в Александрии и обнаружила, что заменила крестьянский труд нудной и тяжелой работой прислуги в доме. Антонина не могла отказать этому горящему готовностью лицу. Да, девушка может встретить смерть в компании с Антониной. Но ей не будет скучно. «И, кроме того, мне нужны слуги, которым я могу полностью доверять. Одного Губазеса недостаточно. Я уверена: малва ввели шпионов в мою экспедицию. Я должна быть уверена, что они не пролезут в мое ближайшее окружение. Кутина из Фаюма. Да. Я знаю эту породу. Малва не могут ей ничего предложить, кроме денег, а я…» Она рассмеялась. Велисарий не передал все богатства, собранные им в Индии, на финансирование восстания Шакунталы. Да и своим катафрактам он роздал не больше половины причитающихся ему трофеев. «И я богаче, чем любой начальник шпионской сети малва». Она улыбнулась. — Решено, Кутина. Я также буду тебе хорошо платить. Гораздо лучше, чем твой предыдущий наниматель. Выражение лица Кутины было странной смесью эмоций. Она радовалась от мысли о внезапном увеличении жалованья, злилась при мысли о прошлом нанимателе. Очевидно, тот был скрягой. И, как почти не сомневалась Антонина, смешивал жадность с частыми домогательствами. Кутина была не только молодой, но и симпатичной. — И по ночам я не стану дергать за ручку твоей двери, пытаясь забраться в твою комнату. — Ублюдок! — прошипела Кутина. Пришло время идти. Время подавить восстание. Теперь военных. Но Антонина уже давно научилась наслаждаться своими победами — как маленькими, так и большими. Поэтому она обменялась теплым взглядом со служанкой. Закрепляя верность взглядом гораздо сильнее, чем кошельком. Первой заговорила служанка. — Вы должны идти, вы должны идти! — Кутина повела Антонину из комнаты, поправляя перевязь, на которой висел кинжал. С Амброзом надо разделаться! В коридоре она тоже торопила хозяйку. Теперь поправляла ремешки кирасы. — В любом случае он, вероятно, не будет с вами сражаться. Его солдат ослепит солнце, которое отразится от ваших латунных сисек. Вы — великанша, они такие большие! Враги испугаются и убегут! |