Книга Удар судьбы, страница 75 – Эрик Флинт

Она покачала головой и улыбнулась.

— Что тебя так веселит? — спросил Кунгас.

— Просто вспомнила нашу первую встречу. Мне казалось, что ты очень уродлив.

Его губы слегка пошевелились — это движение служило Кунгасу улыбкой.

— Но, надеюсь, больше так не думаешь?

Она не ответила. Но Кунгас не упустил легкое подергивание ее рук. Словно она тоже хотела гладить и ласкать. Ирина откашлялась.

— Есть новости. Новости, касающиеся семьи Дададжи. Мои люди обнаружили местонахождение его сына. Место, где он был, мне следует сказать. Похоже, несколько месяцев назад сын Дададжи вместе с группой рабов убежал с плантации своего хозяина в Восточной Индии. Очевидно, он был предводителем. А потом, судя по отчету, присоединился к одной из банд мятежников в лесу.

Кунгас хлопнул в ладоши. На мгновение маска исчезла. Его лицо светилось чистой радостью.

— Как здорово! Дададжи будет в экстазе!

Ирина предупреждающе подняла руку.

— Ему угрожает серьезная опасность, Кунгас, и я ничего не могу сделать, чтобы помочь ему. Малва направляют войска в леса, поскольку наконец поняли, что больше не могут отмахиваться от мятежников, как от обычной шайки разбойников.

Кунгас пожал плечами.

— И что? Парень умрет с оружием в руке, борясь с асурами, которые опустошают его родину. Это в худшем случае. Ты думаешь, это разорвет сердце Дададжи? Ты на самом деле его не понимаешь, Ирина. Под внешностью мягкого ученого скрывается человек Великой Страны. Он проведет погребальные обряды, будет плакать — в то время, как его сердце поет от радости.

Ирина уставилась на него. Вначале скептически. Затем кивнула и положилась на его мнение (а ей нравилось полагаться на его мнение.)

— Это не все, — добавила она. — И это больше, чем новость. — Она сделала глубокий вдох. — Мои шпионы также нашли его жену. Она — рабыня в кухне господина благородного происхождения, прямо в Каушамби. Следуя моим указаниям, они решили, что ее можно выкрасть. В столице малва господа благородного происхождения не очень сурово охраняют свои особняки, — она фыркнула и усмехнулась.

Глаза Кунгаса округлились. У другого человека они фактически вылезли бы из орбит. Ирина рассмеялась.

— О, да. Она здесь, Кунгас. В Сурате. — Гречанка кивнула на дверь. — На самом деле в этом доме. Мой человек держит ее внизу, в гостиной.

Теперь даже легендарный самоконтроль Кунгаса ломался.

— Здесь? — Он глубоко вздохнул, уставился на дверь и приподнялся, словно готовясь сорваться с места. — Мы должны немедленно отвести ее к Дададжи! Он будет так…

— Прекрати!

Кунгас пошатнулся и остановился. Мгновение он хмурился, глядя на Ирину в непонимании. Затем, когда пришло понимание, выражение его лица изменилось. Или он, по крайней мере, решил, что все понял.

— Ее изуродовали, — заявил он. — Возможно, обесчестили. Ты боишься, что Дададжи…

Ирина издала удивленный смешок.

— Нет. Нет. — Она успокаивающе улыбнулась. — С ней все в порядке, Кунгас, по отчету моего агента. Конечно, она очень устала. Он сказал, что она заснула через несколько секунд после того, как оказалась на диване. Путешествие было долгим и утомительным, а жизнь раба — сплошная тяжелая работа. Но она в порядке. Что касается другого…

Ирина помахала рукой, словно успокаивая беспокойного ребенка.

— Мой шпион говорит, что ее никто не насиловал, даже ее хозяин. Знаешь ли, она — не молоденькая девушка. Она одного возраста с Дададжи.

Ирина отвернулась, ее челюсти сжались.

— Когда после покорения Андхры появилось столько молодых рабынь, которых можно насиловать, пожилых просто бьют, пока они не станут покорными. — Ее следующие слова были холодными, наполненными горечью столетий. Греческих женщин тоже насиловали, достаточно часто. И они слушали греческих мужчин и греческих поэтов, которые хвастались троянскими женщинами. — Даже Дададжи не станет считать это осквернением.

— Тогда почему бы сразу не позвать Дададжи? — резко спросил Кунгас.

Ирина сделала глубокий вдох и покачала головой.

— Как такой умный человек может быть таким глупым? — Кунгасу потребовалась секунда, может две, чтобы наконец понять причину ее беспокойства.

— А… — он мгновение смотрел в окно. — Понятно.

Кунгас посмотрел вниз на свои руки и широко развел пальцы.

— Сегодня вечером императрица созывает совет. Она говорит, что окончательно решит, какое брачное предложение принять.

Пальцы сложились в кулаки. Кунгас посмотрел вверх на Ирину.

— Тогда ты впервые объявишь свое мнение. И ты не хочешь, чтобы Дададжи воздержался от отстаивания своего, потому что считает себя твоим должником.

Она кивнула. Кунгас усмехнулся.

— Я никогда не мог представить, что у лучшей римской шпионки такой суровый кодекс чести.

Ирина саркастически посмотрела на него.

— Не хочу лишать тебя иллюзий, Кунгас. Я делаю это не из чести, а из простой… — она замолчала. Когда заговорила снова, то едкий сарказм ушел из ее голоса. — В некоторой степени да. В некоторой. — Она вздохнула. — Дададжи трудно манипулировать даже мне. Это все равно, что интриговать против святого.

Ирина подняла руку и вытерла лицо. Вернулась начальница шпионской сети.

— Но это все равно не главная причина. Дело это государственное. Какое бы решение ни приняла императрица, оно будет неизменяемым. Ты знаешь Шакунталу, Кунгас. Она, как я думаю, такая же умная, как Юстиниан.

Ирина засмеялась резко.

— У нее определенно сила воли Феодоры. — Затем, качая головой, она добавила: — Но она все еще девочка во многих смыслах. Если она обнаружит в будущем, что один из ее ближайших советников — он ей, как отец, и ты это знаешь — не дал совет по такому критическому вопросу… — Качание головой стало яростным. — Нет, нет, нет. Подобное потрясет ее уверенность в себе до самых корней. А это мы не можем позволить. Она может принять неправильное решение. Правители часто так делают. Но ее уверенность никогда не должна покачнуться — или все будет потеряно.

Кунгас смотрел на нее, склонив голову набок.

— Я тебе когда-нибудь говорил, что ты — очень умная женщина?

— Несколько раз, — ответила Ирина и улыбнулась. Она сама склонила голову набок и вопросительно посмотрела в его веселые глаза. — Ты все равно все еще не спросил, — тихо сказала она. — Какое у меня мнение. Странно, но мы никогда не обсуждали этот вопрос.

Кунгас развел руками.

— Почему это странно? Я знаю твое мнение, точно так же, как ты знаешь мое.

Он опустил руки и поднял плечи.

— Это очевидно. У меня даже есть надежда, что после того, как мы объясним нашу точку зрения, то убедим и Дададжи.