Онлайн книга «Королева демонов»
Асцелей быстро оценил преимущества вытканных Илной шпалер. Он бы оплатил бы ее проживание на постоялом дворе, пожелай она того. Но девушка не видела в этом никакого смысла. Зато она надеялась, что оба волшебника примут ее приглашение посмотреть представление с верхнего этажа дома ее работодателя. Церикс подъехал к дому самостоятельно, неловко объяснив, что Халфемос получил другое приглашение, но вскоре прибудет сюда. Он не захотел объяснить, что это было за приглашение. Илна догадалась: дело касается женщины. Хотя у нее не было никаких романтических намерений насчет Халфемоса (мальчишки!), ее все же раздражало то, что она ощутила нечто вроде ревности. — Еще один твой гость, госпожа? — спросил Асцелей. Колесница миновала дом Асцелея и приближалась к следующему. Скоро процессия скроется из виду. Барон Робилард двигался вперед. Илна скривила рот. Лучше бы этот самый барон вместо себя нарядил в золото статую, а сам занялся бы чем-нибудь полезным. К примеру, вынес бы ночные горшки в своем дворце! За колесницей Робиларда следовало около дюжины важных лиц в паланкинах, которые несли специальные слуги обоего пола. Некоторые из дворян имели смущенный вид — они явно боялись выглядеть не столь роскошно, как их соперники в соседних паланкинах. Проживая в Барка Хамлет, Илна редко общалась с представителями знати. Если и думала о них когда-либо, так только в таком аспекте: эти люди верят, что их предки совершили нечто выдающееся. И с тех пор, как девушка очутилась в большом мире, лучше думать о дворянах она не стала. Третья Атара, последний из маленьких островов, окружающих собственно Атару, экспортировала вина и цветной мрамор во все уголки Островов. Илна заметила, что расцветки одежды здешних придворных, может быть, благодаря изолированной жизни на острове, напоминают различные оттенки моря: синие, голубые, зеленоватые, бирюзовые и даже сиреневые и фиолетовые, как баклажаны. Среди тканей преобладали шелка, прибывающие из Сериза и Канбезы. Клиентами Асцелея были преимущественно люди его класса: богатые купцы, занимающиеся торговлей шерстью и стрижкой овец. Небольшие панели, которые Илна ткала из чистой шерсти, уже заинтересовали людей из дворца — к вящему удовольствию торговца. Мажордом ступил на балкон и зашептал что-то на ухо Асцелею. Торговец раздраженно махнул рукой: — Разумеется, пусть поднимается. Неважно, что он пришел сам по себе! Он извиняющимся взглядом посмотрел на Илну. Она кратко кивнула: понимаю, мол. У Асцелея была дюжина слуг, если не считать подручных в его магазине, внизу. Он нуждался в них, ибо положение в обществе обязывало иметь прислугу, так он объяснил Илне. Она же полагала: если бы ее наниматель разогнал большую часть своих слуг, ему жилось бы куда комфортнее. Самый хвост процессии еще был виден: барабанщики и пешие дворцовые слуги. Илна усмехнулась. Хорошо еще, прислуга не разодета так пышно. Она представила себе целую толпу служанок и конюхов в сверкающих драгоценностями нарядах. Нелегко было бы такое вынести налогоплательщикам. — Мастер Халфемос, не сообщивший, кто его почтенный родитель! — провозгласил мажордом, и на лице его застыла презрительная гримаса. Да и одежда на молодом волшебнике явно не соответствовала ситуации. Илна была не в настроении. В приступе холодной ярости она схватила мажордома за воротник и, закрыв глаза, пробежала пальцами по ткани. Потом снова открыла глаза и отпустила воротник. Мажордом трясся от страха. Асцелей смотрел с любопытством, Халфемос же отошел в сторонку, держась за рукав. — Тебе известно, кто был твоим отцом? — спросила Илна резким тоном, не сводя глаз со слуги. — Вот я это точно знаю. — Я Отем ор-Алмагар! — произнес мажордом. — Моим отцом был личный егерь барона Орде! Он ощупал воротник, проверяя, не порвала ли его Илна. Как будто ткань в чем-то виновата! — Твоего отца звали Гарзаура, и он был конюхом в дворцовых конюшнях, — бросила Илна, достаточно громко, что ее могли услышать стоящие вокруг слуги. — Хотите узнать еще что-нибудь о своих почтенных предках, мастер Отем? — Но это не… — начал мажордом. И не закончил своей мысли. Так и остался с открытым ртом, быстро повернулся и исчез, невзирая на былую степенность и важность. Халфемос благодарно усмехнулся, хотя и чувствовал некоторую неловкость оттого, что за него заступилась женщина. — Спасибо, госпожа, — произнес он. И кивнул в направлении, куда удалился посрамленный мажордом. — Он теперь не уснет, пока не выяснит, служил ли сорок лет назад при дворе конюх по имени Гарзаура, верно? Асцелей переводил взгляд с Халфемоса на Илну. Наконец, Церикс подал голос: — Но в то время при дворе действительно служил Гарзаура. Разве не так, госпожа? — Так, — согласилась Илна с улыбкой, которой можно было бы стекло разрезать. — Как ни странно, был, мастер Церикс. — Она не шутит, сынок, — поговорил калека. — Она говорит правду. И, в каких бы богов ты ни верил, лучше не сердить ее. — Я прошу прощения, мастер Асцелей, — сказала Илна, чувствуя ком в желудке, как это всегда с ней случалось, когда она использовала свои способности не для того, чтобы, сделать мир лучше и справедливей. — Я — гость в вашем доме. И не мое дело призывать ваших слуг к порядку, мне не стоило так поступать. — Отем частенько оскорблял моих гостей — друзей и клиентов, — если чувствовал, что их происхождение недостаточно высоко. И я не знал, как урезонить его, не прибегая к увольнению, ибо во всем остальном он очень хороший слуга. Теперь я еще больше перед тобой в долгу, госпожа. И он склонил голову перед Илной — это более всего напоминало поклон. Илна состроила гримаску. Ей неприятна была ситуация, когда выходило так, что она сделала доброе дело, в то время как намерения у нее были самые низкие. Она не надеялась на возможность отыскать справедливое решение, но получать за это благодарность?. Халфемос, все еще держащийся за собственный рукав, подошел к ней поближе. — Я хочу кое-что показать тебе, — шепнул он ей. Илна едва не отвесила ему пощечину. Но вместо этого, совершенно ледяным тоном, она сообщила: — Мой хозяин, мастер Асцелей, пригласил тебя сюда только ради меня. Если у тебя есть от него тайны, будь добр, отправляйся прочь вместе со своими тайнами. Я присоединюсь к тебе, когда сумею загладить впечатление от твоей бестактности — а это произойдет нескоро, смею тебя заверить. Халфемос открыл было рот, чтобы выразить протест, но ничего не сказал. Выглядел он потрясенным. — Я оставлю вас троих здесь, — промолвил Асцелей. — Позабочусь, чтобы вам не мешали. Он улыбнулся. Он обладал здоровым чувством юмора — совсем как Илна. — Не думаю, впрочем, что мастер Отем захочет к вам войти. |