Книга Наемники, страница 34 – Билл Болдуин

— Как твой сын? — спросил он.

Подрастает. Ему уже почти шесть. Верится с трудом, правда?

Брим улыбнулся.

— Я помню, когда он родился, — признался он. — Это был день первых после войны гонок на Кубок Митчелла.

— Ты все помнишь… — с легкой улыбкой вздохнула Марго. — Значит, я еще что-то значу в твоей жизни, да?

Брим удивленно заглянул ей в глаза и нахмурился.

— Все еще? — эхом повторил он и опустил взгляд, пытаясь переварить эти ее слова. — Марго, — продолжал он наконец, — ты всегда будешь значить для меня очень, очень много… по меньшей мере в памяти. Большинство лучших моих воспоминаний связано с тобой.

— А дальше? — настаивала она. — Что будет дальше, а, Вилф? Мечтаешь ли ты еще обо мне?

— Мечтаю ли? — переспросил он. — Ты не связывалась со мной много лет. Она тоже нахмурилась.

— Как могла я связаться с тобой? Полгалактики разделяло нас вплоть до сегодняшнего дня.

— Разделение, — осторожно заметил Брим, — разделению рознь. — Он мягко взял ее за руку. — Марго, — продолжал он. — Все решают привязанности, а ты привязана явно не ко мне.

На мгновение она зажмурилась.

— Возможно, так и кажется, Вилф, — произнесла она чуть слышно, — но…

Тут какой-то высокий облачник в черном мундире Контролера, остроконечной шапке и черных хромовых сапогах до колен так решительно протиснулся к ней, что она едва устояла на ногах. На золотых погонах его красовалось по два значка в форме стилизованного алмаза — следовательно, это был галитир, эквивалент контр-адмирала Имперского флота.

— Этот тип пристает к вам, принцесса? — не скрывая злости, спросил он.

— Н-нет, галитир Гоффман, — отвечала она. — Это мой старый друг.

— Друг? — переспросил Гоффман, разглядывая Брима с брезгливым интересом. — Какой, к черту, друг? Это же вонючий тип из Имперских.

Брим улыбнулся и с ледяным спокойствием посмотрел на него в упор. Голубоватый оттенок кожи и полное отсутствие растительности на лице выдавали в нем вардольда из сектора Та'ам.

— Вы так хотите неприятностей, мистер? — негромко спросил карескриец. — С учетом выказанного вами поведения я чего-нибудь да придумаю, обещаю вам.

— Не надо, Вилф! — испуганно прошептала Марго и взяла облачника под руку. — Идемте, галитир Гоффман, — произнесла она уже громко. — Я готова возвращаться на корабль.

— Здравое решение, — заметил Гоффман, изучая свои синие, без единого пятнышка, ногти. — Пусть ваш имперский приятель скажет вам спасибо, а то я с удовольствием разорвал бы его пополам.

Брим взялся за спинку ближнего к нему стула, и только перепуганный взгляд Марго удержал его от членовредительства.

— До встречи, принцесса, — произнес он, отвесив ей низкий поклон.

Не отвечая, она повернулась и следом за Гоффманом скрылась в толпе. Брим успел увидеть еще, как она мелькнула у парадного входа, где еще трое вардольдов встретили ее, чтобы усадить в длинный черный лимузин.

— Во имя Вселенной, что здесь происходит? — спросил Салташ, со встревоженным лицом протолкавшись к Бриму.

— Сам не знаю, — ответил Брим, только-только начинавший отходить от потрясения.

— Нет, все-таки о чем вы с ним говорили? — не унимался Салташ.

— С кем? — не понял Брим.

— Вилф, очнитесь! С галитиром, конечно. Брим рассмеялся:

— Ах, с этим? Не берите в голову, он всего лишь телохранитель.

— Но почему он увел принцессу? О чем вы с ней говорили?

— Да мы и поговорить-то не успели, — хмуро ответил Брим. — Странно все это. Если подумать, складывается впечатление, что этот чертов облачник ожидал, не случится ли чего.

— И это все?

— Боюсь, что все, дружище, — вздохнул Брим, допивая свой кубок. — Чертовски странный вечер. Мы с Марго не виделись много лет, и вот она тут, передо мной, и разговаривала со мной так, словно… словно мы не виделись каких-нибудь несколько дней. А потом…

Он осекся на полуслове, ибо к стойке, болезненно скривившись, проковылял Роган Ла-Карн. Некогда даже симпатичное, лицо его было так же перекошено ненавистью и злобой, как тело — увечьем. Должно быть, предстоял еще не один год, прежде чем его спинной мозг регенерирует до такой степени, что с ним можно будет работать медицинским автоматам.

— А, Брим? — буркнул герцог, совершенно игнорируя Салташа. — Мне тут сказали, моей, с позволения сказать, женушке удается держаться подальше от вас не лучше, чем это ей удавалось в давние времена. — Он рассмеялся. — Что ж, теперь, когда она торчит от тайм-травы, вы еще подумаете, прежде чем прыгать к ней в постель. Могу вам гарантировать, что ей теперь нужна доза после каждого перетраха — без этого она просто помрет. И еще — да вы, поди, и сами знаете — этот дым, что она пускает, убьет вас, особенно при ее нынешних дозах.

Брим мрачно посмотрел на его изувеченное тело.

— Ла-Карн, — прорычал он. — Вели бы это могло спасти ее от такой гадости, как тайм-трава, я бы сломал вам спину еще раз, причем с наслаждением. Но поскольку помочь Марго я ничем не могу, я просто ухожу. — Он повернулся к дипломату и хлопнул его по плечу. — Можете побеседовать с герцогом, если хотите, но я возвращаюсь на «Звездный огонь».

— Ах да, «Звездный огонь», — продолжал Ла-Карн, словно и не слышал слов Брима. — Пожалуй, вам будет интересно узнать, что завтра сюда прибывает один ваш давнишний знакомый. — Он злобно усмехнулся. — Не сомневаюсь, вы наверняка лично будете встречать Кирша Валентина, когда тот прилетит на предсерийном образце нового «Горн-Хоффа» модели П-1065. Насколько мне известно, вы с вашим бессовестным космическим пиратом Бакстером Колхауном потратили довольно много времени на шпионские съемки первого прототипа.

Брим даже пошатнулся — два потрясения, связанных с его прошлым, было уже слишком. Красивый, умный, удачливый и во многих отношениях не уступающий одаренностью самому Бриму, Валентин был заклятым врагом Брима с тех пор, как тому довелось побывать в плену на борту патрульного корабля облачников. За прошедшие с тех пор годы пути их не раз пересекались: и на войне, и после нее. И при каждой встрече Брим с завидным постоянством разрушал зловредные козни Валентина, в результате чего изначальная неприязнь облачника сменилась холодной, беспощадной ненавистью.

— Что-то я не понял, что вы имели в виду, говоря про Бакстера Колхауна, — хладнокровно соврал Брим. — Да и про какие-то съемки — тоже.

Взгляд Ла-Карна буквально сочился яростью.

— Но уж Кирша Валентина-то вы помните, бандит Имперский?

Брим кивнул, игнорируя оскорбление со стороны человека, который больше не мог себя защитить.

— Разве можно забыть того, кто трижды едва не убил тебя? — спросил он с кривой усмешкой.