Книга Полутьма, страница 11 – Эрик Браун

— Папа!

Отец пристально посмотрел на него:

— В этих чертовых очках иногда и не поймешь, кто перед тобой. Лицо пользователя должно сканироваться в сайт, но эти программисты не очень-то любят утруждаться. Хотя в остальном программа работает на диво хорошо. —

Он обвел рукой холмистую равнину. — Что скажешь, Джошуа?

— Это потрясающе. Правда потрясающе.

При виде этого призрака из детства Беннетт снова почувствовал себя шестилетним мальчиком, подавленным присутствием человека, которого он всегда втайне боялся.

— Я рад, что ты наконец решил меня навестить. Где тебя черти носили, мальчик мой?

— Я работал, папа. Я же работаю! Или ты забыл? Он глядел в лицо чудом помолодевшего отца, и на него нахлынул поток воспоминаний.

— Полагаю, этот мошенник Сэмюэлс ввел тебя в курс дела?

Беннетт кивнул:

— Поэтому я и пришел.

Отец бросил на него уничтожающий взгляд:

— Надеюсь, у тебя нет возражений? Беннетт сглотнул:

— Нет. Конечно, нет.

— Я в этом не сомневался, — хмыкнул отец. И сказал, обращаясь скорее к себе, чем к сыну: — Ты всегда был благоразумен.

Он жестом пригласил Беннетта следовать за ним и быстро пошел по траве.

Беннетт вспомнил, как надо пользоваться ВР-очками, и наклонил голову вперед, ловя взглядом фигуру уходящего отца.

— Я хочу кое-что показать тебе, Джошуа, — бросил тот через плечо. — Иди сюда.

Они подошли к ближайшему куполу и остановились перед полукруглыми ступенями у его основания. Отец поставил ногу на нижнюю ступеньку и глянул на Беннетта:

— Ты знаешь, где мы, мальчик мой? Беннетт окинул взглядом купол:

— Я его не узнаю…

Купол был похож на сотни других куполов, которые он каждый день видел на земле.

— Яне купол имею в виду, болван! Вот! — Он взмахнул рукой, указывая на дерн. — Это место. Ты знаешь, где мы?

Беннетт покачал головой:

— Я сдаюсь. Скажи мне.

— Это рай, мальчик мой, — широко усмехнулся отец. — Посмотри как следует на рай!

Во рту у Беннетта внезапно пересохло. Он не мог отвести от отца глаз. Он подумал: а почему, собственно, его так удивляет то, что перед смертью отец все-таки потерял рассудок?

— О чем ты думаешь, Джошуа? — рассмеялся отец. — Погоди, сейчас ты увидишь, кто у меня тут… — Он обернулся и крикнул в купол: — Мать! Выходи! Посмотри, кто к нам пришел!

Дверь распахнулась, и мать Беннетта — вернее, голограмма его матери в возрасте пятидесяти лет — вышла из купола. Она вгляделась в Беннетта с постным выражением лица — долгие годы фанатичной веры напрочь лишили ее всякой, радости, — и покачала головой:

— Джош? По-моему, он не похож на Джоша.

— Как ты это делаешь; отец? — спросил Беннетт. Отец рассмеялся:

— Простое программирование, мальчик мой. Система создания образа, построенная на всех видеофильмах и голограммах твоей матери.

Он помолчал и снова крикнул, повернувшись к куполу:

— Элла! Смотри, кто пришел к нам в гости!

— Нет, — сказал Беннетт самому себе. — Пожалуйста, не надо.

Когда миниатюрная фигурка его сестры выбежала из купола и бросилась к нему, Беннетт почувствовал внезапньй укол ревности. Элла в мемориальном саду годами принадлежала только ему. У них установились свои отношения, очень личные и ставшие почти реальными за эти долгие годы.

— Привет, Джош! Я играла с ракетами в гостиной. Хочешь поиграть со мной?

— Как-нибудь в другой раз, ладно, Элла? — выдавил он.

— Конечно, — улыбнулась она.

— Я несколько лет назад скопировал голограмму из мемориального сада, объяснил отец. — Мне все время хотелось использовать ее в моем ВР-модуле, но как-то руки до сих пор не доходили. Что ж… Лучше поздно, чем никогда. — Он рассмеялся. — Здорово, да?

Беннетт смотрел на изображение сестры, понимая, что у згой копии нет в памяти их долголетних разговоров. Эта версия призрака Эллы была дешевой подделкой, ничего не знающей о нем и его боли.

Он встряхнул головой, пытаясь прийти в себя. Все они просто программы, сказал он себе. Все! Дорогостоящие голографические проекции со сложными банками памяти.

— Вот видишь, Джош, что я буду делать, когда наконец сниму с себя покров земного существования?

— Хвала Господу! — произнесла нараспев его мать.

— Аминь! — откликнулась Элла.

Беннетт закрыл глаза, чтобы хоть на минуту отключиться от вида этого пошлого суррогата, который отец называл своим личным раем.

— А теперь нам с Джошем надо пару минут поговорить наедине, мать. Джошуа!

Когда Беннетт открыл глаза, отец поманил его за собой и пошел прочь от купола. Беннетт послушно поплелся за ним, желая только одного — поскорее закончить этот разговор и оказаться снова в реальном мире.

Отец остановился и повернулся к нему:

— Я рад, что; ты согласился позволить мне умереть, Джош. Я старый человек, и с меня довольно. Я просто хочу уйти. Ты видел, что меня ждет.

Он обернулся на купол, и улыбка смягчила его черты. Затем он снова бросил взгляд на Беннетта:

— Когда ты вернешься, скажи Сэмюэлсу, чтобы он начинал процедуру. И еще скажи ему — это очень важно, мальчик мой, — скажи ему, что я хочу остаться здесь, когда он будет вводить мне лекарство. Ты понял? Я не хочу, чтобы меня снова волокли в эту антисептическую палату и вселяли в мои жалкие останки. Ты понял, Джош? Передай Сэмюэлсу, что я хочу умереть с достоинством.

— Я передам, — ответил Беннетт.

— Я верю тебе, Джошуа, — кивнул отец, — Прощай, сынок.

Беннетт смотрел на отца, желая сказать что-нибудь подобающее случаю, но не смог найти слов. Он протянул руку, чтобы обменяться последним рукопожатием, и только тут вспомнил, что он не оснащен для осязаемых контактов в виртуальной реальности. Отец молча смотрел на него, понимая ошибку сына. Этот тупик пугающе символично отобразил отношения, которые были между ними всю жизнь. Беннетт смущенно и вяло помахал рукой и быстро вырвался из рая, сняв с себя ВР-очки.

Солнечное сияние, залившее тесную больничную палату, ослепило его, а когда глаза немного привыкли к свету, он увидел перед собой одряхлевшее тело отца. Изможденное, полумертвое лицо под очками имело лишь самое отдаленное сходство с тем человеком, с которым Беннетт разговаривал в мире виртуальной реальности. Время от времени костлявые руки этого полутрупа вздрагивали, а губы изгибались в гротескной пародии на улыбку отца в раю. — Мистер Беннетт?

Он поднял глаза и поймал пристальный взгляд Сэмюэлса.