Книга Кровавый круг, страница 49 – Михаил Март

— Мне непонятно, как вы до этого недоварили. Люди бесследно не исчезают.

— И генерал того же мнения, — добавил Ростовцев.

— Для подобных выводов достаточно быть лейтенантом, Миша. Ну а теперь можно и в квартиру.

Трифонов осмотрел подъезд, чердак и зашел в квартиру. Трехкомнатные апартаменты напоминали гостиничный люкс. Здесь царил идеальный порядок и даже графин стоял, наполненный водой, но ящики столов и шкафы пустовали. Постель прибрана, белье свежее, полотенца в ванной, мыло, посуда на кухне, работающий холодильник, но без продуктов.

Трифонов посмотрел на ковер.

— Стадо баранов в квартире паслось.

— Но здесь ничего нет, Алексан Ваныч. Какой смысл терять время у потухшего костра? Нам нужен ориентир, а преступники стрелок за собой не оставляют.

Трифонов подошел к окну и долго изучал открывшийся перед ним вид.

— Вот что, ребята, осмотрите мебель, только не те части, которые видны глазу, а изнанку. Под столом, под кроватью, под ковром.

К удивлению оперативников, поиск дал свои результаты. За деревянной спинкой кровати, которая прижималась к стене, на присоске был прикреплен кругляшок черного цвета.

— Осторожно, руками не трогать! — приказал Трифонов. — Возьмите нож на кухне и найдите целлофановый пакет. Это передатчик, подслушивающий жучок, и действует он в диапазоне пятисот метров или меньше. И я так думаю, что мы еще найдем такого немало.

Следователь оказался прав. Жучки были прикреплены под крышкой стола, за спинками кресел, под плафонами люстры и в горшках с цветами. Девять штук разной модификации были сложены в пакет.

— А в телефоне? — спросил Ростовцев.

— Хозяева квартиры — люди осторожные и по телефону важные дела обсуждать не станут. Тот, кто ставил жучки, понимал это.

Трифонов подошел к круглому обеденному столу, снял с него вазу с засохшими цветами и сдернул клеенку. Полированная крышка стола была покрыта листами копирки.

— А вы говорили, что они не оставили нам стрелок.

— Что это значит, товарищ полковник? — спросил лейтенант.

— А как ты думаешь, Куприянов? — Трифонов взглянул на растерянного капитана, который, как всегда, глупо улыбался, попадая в трудные ситуации.

— На копирке множество белых линий. Похоже на какую-то схему.

— Ты прав, Семен. Только схема не отпечаталась на полировке стола, а значит, под копиркой лежала бумага. Предположительно, лист ватмана. Кто-то на столе чертил план, очевидно, фломастером, линии очень жирные и плохо отпечатывались через клеенку, но разобрать можно при тщательном осмотре. Копию отпечатанного плана забрали те, кто ставил жучки. Из этого мы можем сделать несколько предварительных выводов. Чайка, его сын и Вика почувствовали серьезную угрозу со стороны. Либо их шантажировали, либо сработало чутье. Не имеет значения. Так что, Семен, проверки налоговой полиции тут ни при чем. Есть у Чайки враг пострашнее, его-то и следует искать.

Трифонов вновь подошел к окну.

— Меня интересует дом напротив. Откуда вы наблюдали за Чайкой, Михаил?

— Обычно из машины. Их тут полно во дворе стоит. Нет, нашу слежку они заметить не могли.

— Они ее не замечали, они о ней знали, а иначе не имело смысла уходить из дома в шкафах и коробках. Соберите осторожно копирку, проложите газетой и пронумеруйте каждый листок. Надо отдать экспертам и получить оттиск плана. И чем быстрее мы это сделаем, тем лучше. Позвоните в контору и вызовите сюда пару толковых ребят. Пусть снимут замок с квартиры и проверят его. Если он вскрывался отмычкой, там остались следы. Тот хитрец, что подклады-вал копирку под клеенку и ставил жучки, должен был как-то попадать в квартиру в отсутствие хозяев. Пусть поговорят с соседями и слесарями из жилконторы. Когда меняли замок, кто менял, видели ли соседи посторонних у квартиры Чайки. И шевелитесь: с этой минуты мы переходим на казарменное положение. Работают все и без перерыва на обед. Я с Куприяновым иду в соседний дом, а ты, Миша, с копиркой к экспертам.

Работа пошла полным ходом, и всем это нравилось. Люди выполняли конкретные задачи, а не сидели в кабинетах, гадая на кофейной гуще.

Трифонов и Куприянов поднялись на шестой этаж соседнего дома и остановились у окна лестничной площадки.

— Тут отличный обзор, Семен. Мы находимся напротив окон квартиры Чайки, а вечером, когда в доме зажигают свет, можно наблюдать за жильцами квартиры. Если помнишь, то у них нет плотных штор, а лишь тюлевые занавески. Расстояние не более ста пятидесяти метров. Если у наблюдателя имелся соответствующий приемник с запасом аккумуляторов, то он мог слышать всю нужную информацию, поступавшую с жучков, без помех.

— Но для этого нужно толкаться на чужой лестничной клетке целыми сутками и не привлекать к себе внимания жильцов. Люди сегодня пугливые и тут же вызовут милицию.

Трифонов кивнул и поднялся на один пролет лестницы. На площадке располагалось две квартиры. На звонки в одну из них никто не открыл, дверь квартиры напротив отворил пожилой мужчина в длинном махровом халате.

Трифонов предъявил ему удостоверение и сказал:

— Вы не возражаете, если мы вам зададим несколько вопросов?

— А разве вам откажешь? — Мужчина посторонился. — Заходите.

Гостей провели в гостиную, где все стены были завешаны фотографиями людей в морской форме, а над диваном висел кортик.

— Я следователь из прокуратуры Трифонов. Это мой помощник из уголовного розыска.

— Я уже читал содержание вашего удостоверения. Капитан первого ранга в отставке Каверин Игорь Леонтьевич.

— Квартира напротив такая же, как ваша? Однокомнатная?

— Так точно. Зеркальное отображение.

— А кто там живет?

— Никто. Хозяин умер два года назад. Степанида, его бывшая жена, получила ее в наследство, но сама здесь жить не стала. Сдавала площадь студентам.

— А кто здесь жил последним?

— Мужчина какой-то. Лет сорока, приятный, вежливый. Месяца два прожил, а последнюю неделю я его не видел.

— Вы не знаете его имя?

— Нет. Мы только в лифте встречались. Иногда на площадке. А до него здесь жили два или, не знаю, как лучше сказать… два Жени. Муж и жена, оба Жени. Студенты из театрального. Они съехали месяца два назад. Тех я знал хорошо. Денег у них негусто, на дневном учатся, так они мне обои поклеили, и я им заплатил. Веселые, остроумные ребята, а о последнем жильце ничего сказать не могу. Обыкновенный.

— Даже самые обыкновенные люди имеют свою индивидуальность и особенности, — скромно вставил Куприянов.

— Вот по поводу особенностей… тут вы, пожалуй, правы. Помню, мы как-то вошли в лифт, он нажал на кнопку шестого этажа, и я заметил, что у него нет мизинца на левой руке.