Онлайн книга «Расколотые небеса»
|
Именно близнецы, потому что шеф Пятого отделения безоговорочно поддержал тезку, и авторитет тандема оказался настолько велик, что к концу совета на их стороне оказалось подавляющее большинство присутствующих, включая САМОГО. Это была победа. – Что, Саша, – положил близнецу руку на плечо генерал Бежецкий, – отстояли мы твоего найденыша? Показал бы хоть разок… Очень похож? – Как я… – пожал плечами Александр. – Или ты. Не отличишь. – Здорово. Было нас двое, стало трое. Размножаемся, однако. – Четверо. – Что-что? – не понял генерал. – Четверо, говорю, стало. Трое здесь, один – там. – Черт побери! Не много ли генералов в нашем роду? Только отцу, смотри, не ляпни – опять взовьется. – Не ляпну. Кстати, как… отец? И матушка… Теперь пожал плечами другой: – Не молодеют, знаешь ли… Матушка укатила в Германию к Ленке… Не доверяет немецкой бабке и многочисленным тетушкам. Говорит, что не даст вырастить из единственного внука немца. – Она права. – Вот и я про то же. А отец не угомонится никак… Так что не проговорись при случае. – Да не проговорюсь я. Я же без тебя туда не показываюсь. – И зря, между прочим. Старики к тебе относятся как ко мне. Почти… – Вот именно, что почти… Третий наш, кстати, не генерал, а все еще ротмистр. Как я до того… Ну, сам знаешь. – Что так? Александр присел на подоконник и вынул из кармана портсигар. Проходивший мимо незнакомый придворный неодобрительно покосился в его сторону, но ничего не сказал. Кто из дворцовых обитателей не знал двух блистательных близнецов? Тень Императора, легшая на них, извинила бы все на свете… Да генерал и не думал закуривать: в последнее время он старался пореже предаваться этой пагубной привычке, хотя по-прежнему таскал в кармане изящную золотую вещицу, подаренную Самим. – Этикет, Саша, – напомнил второй. – Знаю… – портсигар занял свое законное место. – Так почему он ротмистр? – Потому же, почему твой аналог там – все еще командует уланским полком. – Да ну? Эх, повезло! Я бы с ним поменялся… И что, тот мир настолько отличается от нашего? – Совсем чуть-чуть, – скрывать что-то не было смысла: завтра-послезавтра вся Империя узнает об открытии своего зеркального отражения – на подготовку почвы для обнародования этого величайшего в истории России события уже дана высочайшая отмашка. – Разве что там не было «весенних событий». – Не может быть? Как это? – Так. Государь по-прежнему здоров – покушения на него просто не было, а… – И Челкин у власти? – Да, по-прежнему. – Вот это новость! – Погоди… Новости еще не все. – Что же еще может быть сенсационнее? Мерзавец по-прежнему плетет сети! Эх… – Маргарита… – Что Маргарита? Стой… Раз переворота не было… Она что – жива?! – По крайней мере, пока наш третий был там – на здоровье не жаловалась. Тебе привет передавала. – Постой! – Бежецкий схватил своего двойника за рукав мундира, не обращая внимания на то, что комкает в кулаке ткань вместе с живой плотью, и, не замечая нахмуренных бровей собеседника. – Ты не пошутил сейчас? – Насчет привета? – Нет, вообще… – Ни капельки. – Ты… Ты знаешь, кто ты? Генерал был возмущен. Генерал был взбешен. Генерал пылал яростью. – Ты… Ты… Ты после этого… – Успокойся. Я сам это узнал буквально вчера. Бежецкий, опомнившись, выпустил из побелевших пальцев голубое сукно и осторожно провел по нему ладонью, будто стараясь разгладить уродливые складки. Он смотрел в пол, на щеках его играли пунцовые пятна. – Прости. – Ничего. Я понимаю. – Как же быть? – Откуда мне знать… Сибирь, за год до описываемых событий Сиреневое призрачное марево развеялось так же мгновенно, как и окутало Александра, а уже на следующем шагу он ощутил себя в темной комнате. Темной и очень холодной – стужа тут же запустила ледяные пальцы под «доспехи», вонзая когти в распаренное тело. Но автоматика, судя по замигавшему на забрале огоньку индикатора, сработала мгновенно, и поток теплого воздуха, поступающего через десятки отверстий внутри костюма, принялся вытеснять холод обратно. Заодно не давая проникнуть в негерметичный «скафандр» радиации, напоминавшей о себе помаргивающим красным глазком счетчика Гейгера и всякой, научным языком выражаясь, «патогенной микрофлоре», возможно присутствующей здесь в изобилии. Но не это беспокоило сейчас Бежецкого: прямо перед собой на снегу он различил сразу две человеческие фигуры… Остальное додумывалось уже в броске и перекате… Вернее, не успело еще оформиться, как автомат знакомо толкнулся в плечо, а тот из «аборигенов», что лежал лицом к «воротам», так и не успев выстрелить из чего-то похожего на пулемет Разинова, парой которых была укомплектована группа, крутнулся на снегу, словно кегля, и запрокинулся навзничь. – Атас! – ввинтилось в уши, тут же захлебнувшись. «Один есть!.. Теперь перекат за этот вот пенек и…» Второй оказался проворнее. Басовитый грохот крупнокалиберной очереди на миг перекрыл свист и завывание метели, а в «пенек», за которым прятался Александр, оглушительно и дробно грохнуло несколько раз, заставив все укрытие содрогнуться и ответить каким-то жалобным металлическим лязгом и звоном. «Что за напасть?..» Вот это номер! «Пенек» оказался занесенным до половины и обросшим какой-то пушистой черной коростой зондом! Одним из утерянных в самом начале исследования «запределья» самоходных роботов. Точно! Вот и кабель тянется в сторону «ворот»… – Колька, живой? – хрипнуло в наушниках удивительно знакомым голосом. «Русские? Откуда они тут?..» – Прикрой, – ответил второй голос, тоже знакомый. – Зацепило меня… «Но ведь…» – Лежнев, Решетов – это вы? – Командир?.. Какого же вы… Ранение вахмистра оказалось пустяковым. Даже и не ранение вовсе, а так – ерунда: пуля чиркнула вскользь по шлему, даже не пробив верхний слой. Да и не могла пробить – «доспехи» разрабатывались с учетом характеристик всего известного легкого стрелкового оружия, и повредить их можно было только чем-то обладающим повышенной пробивной силой. Например, крупнокалиберной пулей из того же «Василиска» Решетова. – Как же это, ваше благородие? – наперебой недоумевали десантники, заняв вместе с командиром оборону уже на три стороны горизонта. – Вы ж первым шли! Да и мы ровно через сто двадцать секунд после вас занырнули. А вы после нас оказались. Да еще минут через… Коль, сколько там было? |