Онлайн книга «Кровь и честь»
|
«Придется, понимаешь, — печально думал лейтенант Зайцев, прихлебывая из алюминиевой кружки кипяток, чуть-чуть сдобренный бледной заваркой, — отписываться потом. Скажут: „Развел, Зайцев, антисанитарию в расположении! На очко решил взвод усадить?“ А что делать-то? Сортир отдельный сооружать, как предписано правилами? Кто их писал, эти правила? И где, главное? Да в этих скалах яму выкопать — грузовик пластита нужен! Курам на смех… И чем, спрашивается, тот закуток под горой хуже?..» Но лейтенант отлично знал, что виноват ты — не виноват, а будет так, как решит начальство. Виноватыми у нас, как известно, назначают. Так уж издавна повелось на Руси. — Что вы собираетесь предпринять? — тем временем совещались меж собой проверяющие. — Ума не приложу. Ход перекрыт завалом скальной породы. Помните, что показывал тот лейтенант, десантник? — Ну да, завал в результате подрыва самодельного взрывного устройства. — Растяжка? — Вполне может быть — осыпь свежая. Если судить по не успевшей окислиться поверхности сколов, — счел нужным уточнить «эксперт». — Я не имею геологических данных по данной местности, но обвал в результате взрыва гранаты вполне вероятен. — Самое интересное, что слова рядового Максимова подтверждаются. — Каким образом? — В кишлаке обнаружен зиндан. Вернее, его остатки. Естественного скорее всего происхождения пещера обрушилась от фугасного взрыва. Только, по словам Максимова, он видел этот зиндан вполне функционирующим, а там обвал произошёл несколько лет назад. Должно быть, после зачистки кишлака в результате этого, — названный «майором» (никаких знаков различия на бушлате не было) указал рукой на остовы сгоревших «наливняков», — инцидента. — Почему же он не отражен в отчете? — Не нашли, скорее всего, — развел майор руками. — Бой здесь был жаркий: мятежники стояли насмерть буквально за каждый дом, поэтому «двухсотых» и «трехсотых» с нашей стороны было более полусотни. А уж «зеленых»… [15] — А местных? — Никто не считал, — пожал плечами «майор». — По кишлаку работала авиация, потом подключилась артиллерия… Могу сказать, что выжило немного. Зиндан расположен в стороне от кишлака, его разрушило прямым попаданием — под завалами обнаружено несколько мумифицированных трупов. — Наши? — Кто же еще? Вероятно, несколько дел по пропавшим без вести теперь можно будет закрыть. Тела вполне поддаются опознанию — климат здешний способствует. Конечно, родных пропавших это не обрадует… — Война, — пожал плечами второй собеседник, явно старший по званию. — А разве не исполнение интернационального долга? — Бросьте ерничать, Каблуков! Вы отлично знаете ответ сами. — Дальнейшие действия? — Тон «майора» стал деловым. — Во-первых, снимаем заставу — ей тут делать совершенно нечего. Во-вторых, надо бы попробовать вскрыть завал… — В данных условиях это невозможно. — Сам знаю… Значит, только первое. Так лейтенанту Зайцеву и его подразделению неожиданно улыбнулась удача… * * * — Ничем не могу вам помочь, Максимов, — мордастый военком в звании капитана состроил постную мину, что при его обширных щеках, грозящих в ближайшем будущем улечься на погоны поверх звезд, было весьма сложно. — Никаких льгот для вас не предусмотрено. — Почему? — Вы не ликвидатор чернобыльской аварии, — принялся загибать похожие на сардельки пальцы капитан. — Не ветеран войны… Даже интернациональный долг не исполняли. — Как «не исполнял»? Я же был в Афганистане! Почитайте мое личное дело!.. — Читал, — перебил молодого человека военком, и пухлая ладонь легла на тонкую папочку в картонной обложке. — Потому и говорю. — Я был ранен, — упавшим голосом закончил Вадим. — Лечились в госпитале — да. По поводу полученной во время прохождения службы травмы. И были комиссованы, не прослужив и года. — Хотите, я вам покажу? — принялся расстегивать ворот рубашки Максимов. — Прекратите стриптиз, — брезгливо скривился военком. — Я не врач, чтобы в ваших болячках разбираться! Вадим замер с полурасстегнутой рубашкой, поняв, как нелепо выглядит со стороны. Действительно: что скажет неспециалисту комковатый белесый шрам на плече? — И вообще, — продолжил капитан, убирая Вадимово дело в стол. — Чего вы ждали столько лет? Когда вас, по вашим словам, ранили? — В восемьдесят седьмом… — А на дворе — девяносто второй! Пять лет прошло. — Я давал подписку о неразглашении… — Ну да, о неразглашении, — толстые губы сложились в куриную гузку. — Кому? ФБР? «Секретных материалов» насмотрелись? — КГБ… — Ну, конечно же! — всплеснул руками военком. — КГБ! А теперь КГБ нет и можно не бояться? — Ну да… — А я вам скажу, дорогой, почему вы раньше не обращались. Союз распался, Туркмения, где вы лечились… да и служили, кстати, — отделилась. Решили, что проверить ничего нельзя и ваша легенда может прокатить? Не вышло. Все, Максимов, свободны. Чего вам нужно? С воинского учета вы сняты еще в том же восемьдесят седьмом. Льготы? Не смешите меня: какие льготы? У нас фронтовики годами ходят, чтобы свои копейки получить. Идите себе и не морочьте людей. Капитан поднялся и, втянув живот, насколько мог, с трудом застегнул китель. Аудиенция была закончена. — И все равно я был в Афганистане, — упрямо сказал Вадик, взявшись за дверную ручку. — Я вас туда не посылал, — равнодушно ответил капитан и водрузил на голову фуражку с высоченной, как у эсэсовцев в кино про войну или карикатурного Пиночета, тульей, украшенной золотым двуглавым орлом… * * * — Вадик, а что это? — Легкие девичьи пальчики осторожно касались пересекавшего мужскую спину шрама, четко выделяющегося нездоровой белизной на загорелой коже. — Это откуда у тебя? — За гвоздь в детстве зацепился, — буркнул молодой человек, не отрывая лица от подушки. Ему было сейчас так хорошо, приятно и покойно, как бывает лишь после главного в жизни человеческого существа момента, вокруг которого, собственно, и вращается все и вся. Рядом была любимая девушка, все между ними свершилось — зачем портить момент воспоминаниями о том, что хотелось забыть навсегда, стереть из памяти, запереть под замок, а ключ забросить далеко-далеко? Он, даже принимая душ, избегал прикасаться к этому вечному напоминанию. А какой мукой было загорать, чувствуя на своей спине прожигающие до костей чужие взгляды! |