Онлайн книга «СССР™»
|
– Есть вина. – Боже, какая? Ты с этим Эдиком жила, что ли? – Я его видела три раза, издали. Ленка знаешь какая ревнивая. Да он мне и не сдался, я тогда, помнишь, совсем мужичками не интересовалась. – Помню уж. А в чем вина тогда? – Я утаила от мужа правду. – Ох. Было бы что. Ты ему все, что ли, про себя рассказываешь? – Да. – Ну и дурочка. Думаешь, он тебе про себя все говорит? – Да. – Qız-bala sin inde, balaqaem. [12] Невозможно рассказывать все о себе. Да и смысла в этом нет. У каждого должен быть хоть какой-то секрет, пусть небольшой, – но выворачиваться наизнанку, Эль, ну не бывает такого. Думаешь, я отцу обо всем говорила? И он мне наверняка не все. И ничего, жили, ссорились... – Помню уж. – Но ведь мирились всегда. Вот и вы помиритесь. Ты немного подожди, Гали парень правильный, даже слишком правильный. Но тебя-то он любит. Или не любит уже? – Да какая разница – любит, не любит, к сердцу прижмет... – Ничего себе. Ты его любишь? – Мы в разводе. – Вот придумала ерунду какую. – Это не ерунда. – Ерунда. Слово не воробей, но и не слон ведь, это только слово. Всегда можно отозвать, извиниться. Даже официальный брак когда расторгают, потом сойтись можно. Второй раз расписываются – и все, живут снова. А у вас неофициальный. – У нас перед Богом. Был. – Элька. Элька, не реви! Ну сколько можно. Ну что ты за дура такая, meskenem minem. Alia nälsäkä täkäy, ni eşläp yörägebezne özgeliseñ? [13] – Äniem, tintäklek öçen ğafu it, zinhar, ardım bit, sin dä cylama, sin köçle xatın bit… [14] – Min köçle – iñ köldergeç mäzäk. Yarar alaysa, tora-bara tınıçlandım. Tatarça yılarğa ansatraq bulaçaq, şulay meni, qızım? [15] – Moñ ul tärcemä itep bulmıy. [16] – Küñel da şulay [17] . Рожать-то как будешь? – Как говорили в каком-то фильме, нового способа вроде не придумали. – Я имею в виду, здесь не очень хотелось бы. У Парфентьевых в прошлом году племянница рожала, сепсис пошел, краснуха, еле выжил. А у Величко вообще... – Мам, хватит. Решим. – Так. И про воспитывать где – тоже решим? Садик, школа – сама потянешь? – Да. – Ну и хорошо, у нас город небольшой, зато все знакомы, воздух чистый... – Мам, нечистый здесь воздух. – Это ты забыла, какой он был, пока техспирт не закрыли. – Очень плохой воздух. – А где хороший? В Москве, что ли? – В Союзе. – Так езжай туда. Эль, погоди, я не издеваюсь. На самом деле, кто тебе мешает там жить? Хочешь отдельно от Галика – ради бога. Воздух ведь там хороший, врачи, ты говоришь, уже собрались, классные, всех, говоришь, знаешь, и все тебя знают... – Там работать надо. – Ты работать не сможешь? – Сколько? Приехать, чтобы два месяца отбарабанить и потом полтора года дармоедствовать? – И что ты предлагаешь? – Я ничего не предлагаю. Я думаю. – Там бы думала. Tuqta. [18] Я тебя не гоню, я страшно рада, что ты приехала, – я тут одна с тоски вою, вечерами особенно, с тобой легче будет, когда в себя придешь. Но если тебе там лучше, неужели нет вариантов там закрепиться? Честных то есть? Ты до сих пор в Союзе вашем кто была? Жена начальника или самостоятельная рабочая единица? – Красиво говоришь. Не знаю. Скорее, первое. – А что тебе мешает скорее вторым стать? – Вот. – Да там и не видно почти ничего. Потом, ты же явно в шахту или на конвейер не полезешь, значит, работа такая, за столом. А за столом можно и на дому сидеть. Преподавать, в конце концов... – Мам, не дави. Я подумаю. – И поедешь? – В ближайшее время – точно нет. Подумать надо обо всем. – Ну, думай. Индюк вон... – Звонят. – Я слышу. – Мам, звонят. Пожалуйста. – Могла бы старую мать не гонять. Ладно, иду-иду. – Меня нет. – Помню уж, не совсем дура еще. Алло. Да. А Эли нету. Передать? Не знаю, получится ли... Что? Еще раз. Секундочку. Эля, возьми трубку. – Мам. – Скорее. – Мам, я же просила. – Qızım, ответь. Я пока вещи соберу. ГЛАВА 5. ВСЁ ВО ИМЯ ЧЕЛОВЕКА
1
На этот раз оставьте хоть советы. Михаил Лермонтов Совещание не заладилось заранее. То есть план-отчет, присланный из Союза, был удивительно хорош: краткая версия оказалась в самом деле краткой, просчитанной и убедительной. Видна была рука Камалова. Полный вариант тоже укладывался в рамки здравого смысла – полсотни страниц в распечатке, все по существу и чуть сверху, деньги под такое не даст только фантастический кретин, а некоторые позиции, связанные с логистикой, реализацией «союзников», их внедрением в третью, идущую в промпроизводство модель «кипчака», а также наладка сборочных производств в депрессивных районах Сибири – под крышей «Союза», безусловно, – были неожиданностью, вполне приятной, даже для Рычева. На таком базисе можно и о втором Союзе заикаться – с химико-фармакологическим уклоном, и это только начало. «В Камалове я не ошибся, – в очередной раз подумал он с удовлетворением средней глубины, – умеет пацан собирать толковых ребят и мобилизовать их тоже умеет. А я даже семью мобилизовать не смог». Рычев с притупившимся уже сожалением вернулся к документу. |