Онлайн книга «Города Красной Ночи»
|
Что я знал об этих двух птицах? Немало. «Доктор Вэн: возраст – 57 лет; национальность – канадец. Торговля наркотиками и проведение абортов тайно и явно в связи с его настоящей специальностью, которой являются операции по трансплантации. Хелен, его ассистентка: возраст – 60 лет; национальность – австралийка. Массажистка, аборционистка, подозревается в кражах драгоценностей и убийствах». Графиня Мински Шталинхофф де Гульпа, известная в кругу своих друзей и прихлебателей как Минни: грузная женщина, похожая на холодную рыбу, погребенную под тоннами серой глины. Белорусско-итальянского происхождения. Космически богата, состояние приближается к миллиарду. Источник обогащения: спекуляция товарами широкого потребления. Она приезжает в бедную страну, например, Марокко, и скупает все основные товары, например, сахар, керосин и растительное масло, держит их на складах и затем вновь поставляет на рынок по завышенным ценам. Графиня выжала свое обширное состояние из беднейших людей в мире. Кроме денег, у нее есть и другие интересы. Крупнейший делец, честно говоря. У нее колоссальные владения в Чили и Перу, где она создала какие-то секретные лаборатории. На нее работают биохимики и вирусологи высшего класса. Направление: генетические эксперименты и биологическое оружие. А что у нас есть по графине де Вайль? «Де Вайль: очень богата, но не в масштабах Гульпы. Развратная, страстная и своенравная женщина, злобная, как Цирцея. Развитые связи в криминальном мире и полиции. На короткой ноге с донами мафии и шефами полиции в Италии, Нью-Йорке, Марокко и Южной Америке. Частый посетитель южно-американских курортов графини де Гульпа. Несколько нерасследованных дел о пропавших без вести, в том числе юношах возраста Джерри, нити расследования ведут в южноамериканские лаборатории». Я просмотрел вопросник. «Медицинская карта: скарлатина в возрасте четырех лет». Теперь, после изобретения антибиотиков, скарлатина – редкость. «Мог ли иметь место ошибочный диагноз?» Все это и еще многое другое, я скармливал диктофону кусками. Статью, которую я закончил читать, когда мистер Грин вошел в мой офис. Это была статья о трансплантации голов обезьян, воскресный номер «Таймс», 9 декабря 1973 года. И вот я достал этот номер из подшивки и начитал на диктофон отрывки из статьи. «Обезьяньи головы, пересаженные на обезьяньи тела, могут теперь жить еще в течение недели. Рисунок сверху изображает эту спорную операцию. „Технически трансплантация головы у человека осуществима, – говорит доктор Уайт, – но с научной точки зрения это не имеет никакого смысла“. Моя первая встреча с мистером Грином: запах смерти, и что-то уклончивое во всем его поведении. Из бесед с друзьями Джерри я узнал, что это – семейная черта. Все они говорили, что его трудно было раскусить, понять, куда он клонит. В конце концов, я включил телевизор. Я слушал запись на маленькой громкости, и одновременно смотрел итальянский вестерн с греческими субтитрами, концентрируя внимание на экране; таким образом, запись прослушивало мое подсознание. Когда зазвонил телефон, конокрада привязывали к лошадиным хвостам. Это был Димитри. – Ну, Снайд, думаю, мы нашли вашего пропавшего без вести… к сожалению. – То есть он мертв? – Да. Забальзамирован. – Он сделал паузу. – И без головы. – Что? – Да. Голова срезана по плечи. – Отпечатки пальцев? – Да. Я ждал продолжения. – Причина смерти неясна. Немного крови в легких. Возможно, удушение. Тело было найдено в чемодане. – Кто его нашел? – Я. Я по случаю оказался в порту, перепроверяя возможность того, что мальчик уехал на пароходе, и увидел чемодан, который заносили на борт корабля, направлявшегося в Панаму. Ну, как-то они его по особенному несли… распределение веса, понимаете? Я приказал, чтобы чемодан вернули на таможню и вскрыли. Метод, э-э, метод бальзамирования… можно дальше не продолжать? Тело отлично сохранилось, но не было использовано никакой жидкости для бальзамирования. А еще он был абсолютно голый. – Можно мне взглянуть? – Разумеется… Греческий доктор учился в Гарварде и прекрасно говорил по-английски. Различные внутренние органы были выложены на белую полочку. Тело, или, скорее, то, что от него осталось, было свернуто калачиком. – Учитывая, что мальчик мертв уже около месяца, внутренние органы сохранились превосходно, – сказал доктор. Я посмотрел на тело. Волосы на лобке, ягодицах и ногах были ярко-рыжими. Однако он был рыжее, чем следовало. Я указал на красные кляксы вокруг сосков, промежности, бедер и ягодиц. – Что это? Похоже на какую-то сыпь. – Я размышлял об этом… Конечно, это могла быть аллергия. Рыжеволосые особенно подвержены аллергическим реакциям, но… – Он сделал паузу. – Похоже на скарлатину. – Мы проверяем все больницы и частные клиники на обращения со случаями скарлатины, – вставил Димитри, – …и любых других состояний, которые могут вызвать такую сыпь. Я повернулся к доктору. – Как вы считаете, доктор, ампутация была проведена профессионально? – Несомненно. – Все подозрительные доктора и клиники будут проверены, – сказал Димитри. Консервант явно выдыхался, и тело источало сладковатый мускусный запах, от которого мне стало весьма дурно. Я видел, что Димитри испытывает те же ощущения, и доктор тоже. – Я могу взглянуть на чемодан? Чемодан был устроен по принципу холодильника: слой пластмассы, а внутри тонкий слой стали. – Сталь намагничена, – сказал мне Димитри. – Смотрите. Он достал ключи от своей машины, и они прилипли к дну чемодана. – Могло это оказывать бальзамирующий эффект? – Доктор говорит, что нет. Димитри отвез меня обратно в «Хилтон». – Ну вот, похоже, ваш случай и закрыт, мистер Снайд. – Я полагаю… есть шанс не пропустить все это в газеты? – Да. Здесь вам не Америка. Кроме того, вещи такого рода, вы понимаете… – Плохо для туристического бизнеса. – Ну, да. Надо было звонить родным и близким. – Боюсь, у меня для Вас плохие новости, мистер Грин. – Да-да? – В общем, мальчика нашли. – То есть он мертв? – Я сожалею, мистер Грин… – Он был убит? – Что заставляет Вас так думать? – Это всё моя жена. Она что-то вроде, ну, экстрасенса. Она видела сон. – Вот как. Что ж, да, это похоже на убийство. Мы скрываем это от прессы, потому что обнародование затруднит расследование на этом этапе. |